— Ну, думаю, она имела в виду, что я хочу наслать на твой дом проклятие.

— Проклятие? А что это?

— Это плохое и темное заклинание, которое маг может наслать на какой-нибудь предмет или человека, чтобы причинить ему вред.

— А зачем вам вредничать нашему дому? — Удивленно спросила ее маленькая собеседница, переводя взгляд сначала на ворота, а затем опять на нее.

Яснина улыбнулась, действительно, с чего бы ей захотелось вредничать, да еще именно сейчас?

— Незачем. Я просто стояла…

— Так вы и не ведьма? — В звонком детском голоске прозвучало искреннее разочарование и сожаление.

— Ну почему же, колдунья… Это одно и то же…

— И вы умеете волшебствовать?

— Можно и так сказать, — Яснина даже не стала прятать улыбки, вызванной странной речью девочки, путающей слова.

— А повол.... волшебствуйте сейчас, — девочка даже дыхание затаила в ожидании ее ответа.

Колдунья пожала плечами и протянула руку, движением пальцев поманив ее ближе. Когда малышка без раздумий шагнула к ней, она взяла ее за руку. Темные полоски с лица и платья исчезли, прорехи на ткани затянулись, а царапины и большая ссадина на колене исцелились. Девочка с восторженным видом приподняла подол платья свободной рукой, круглыми, как у совы, глазами рассматривая его, а затем прямо посмотрела в глаза Яснине с серьезной сосредоточенностью.

— Я тоже так хочу, а то мама на меня очень-очень ругается. Она почему-то все никак не поймет, что яблоки растут на деревьях, и что достать их можно, только если на них залезть. Вот бабушка — понимает, она никогда на меня не злится…

— Так объясни своей маме, что ты просто хочешь достать себе яблоко, а не испортить платье.

— А она не понимает. Только ругается и говорит, что девочки не должны так делать, потому что это — не хорошо…

— Ну, если яблоки вкусные, — колдунья пожала плечами.

— Очень, — девочка развела руками, изображая в воздухе нечто огромных размеров, — вот такущие… И сладкиеееее… Я раньше их заставляла сами с веток падать, но мама запретила. Сказала, что так делать нельзя…

— И как же ты это делала? — Яснина нахмурилась, внимательнее рассматривая девочку. Она не чувствовала в малышке дара, но вполне могла ошибаться, ведь она была еще слишком маленькой, чтобы в полной мере обладать силой.

— Просто смотрела на яблоко, а оно мне само в руку падало, — девочка передернула маленькими плечиками, видимо, уже далеко не в первый раз рассказывая об этом и удивляясь тому, что эти взрослые не понимают ее или не верят.

— Наверное, ты очень сильно его хотела съесть.

— Да! — Девочка даже подпрыгнула на месте, когда посторонняя и чужая тетя наконец-то поняла то, что она так и не смогла объяснить своей маме. — Очень! А еще я могу заставлять простыню ночью летать, чтобы напугать брата или тетю, она так забавно визжит!

— Златомира! — Испуганный возглас заставил их обеих повернуться к женщине, которая его издала. Девочку — с обреченностью и большим разочарованием, потому что ей хотелось еще похвастаться и рассказать замечательной незнакомке еще о куче вещей, которые она умеет делать. А Яснину — с удивлением. К ним торопливо шла высокая, статная молодая женщина в свободном платье небесно-голубого цвета, подчеркивающего ее светлые волосы и яркие глаза.

— Мамочка, а я…

— Извините ее, госпожа, — женщина мертвой хваткой вцепилась в руку удивленной девочки, силой заставляя ее отойти от поднявшейся колдуньи, — она не хотела вам помешать.

— Мне она и не помешала, — Яснина улыбнулась малышке, оказавшейся ее собственной племянницей, получившей имя, которое первоначально принадлежало колдунье. Ведь именно так звали пропавшую дочь Вильдана и Ирады — Златомира. А теперь оно перешло к очаровательной и непоседливой малышке, которая, к тому же, получила по наследству дар к колдовству.

Не став ждать того, что еще скажет ей женщина, колдунья развернулась и пошла назад, не замечая потрясенного взгляда высокого худощавого мужчины, без сил прислонившегося к столбу, удерживающему ворота…

Яснина удобно устроилась на высокой скамье, болтая ногами в воздухе. Деревня уже давно погрузилась в сон: стихли многочисленные голоса, шум и возня, опустели широкие улицы, дома погрузились во мрак, только в нескольких окошках были видны отсветы желтоватого пламени свечи. Ночь принесла с собой долгожданную прохладу, щедрую росу, укрывшую сияющими в лунном свете капельками траву и цветы, дивные запахи луга и леса, а также мелодичное пение цикад.

Колдунья умиротворенно закрыла глаза, наслаждаясь ощущением редкого покоя. Упрямую Велиславу ей, хоть и с большим трудом, все же удалось оставить в комнате, которую они сняли на постоялом дворе. Девушка не хотела слушать разумные доводы, которые она ей приводила в огромном количестве, поэтому колдунье пришлось пойти на крайние меры и объяснить ей, что произойти может что угодно, и, вполне вероятно, что чародейке не удастся вовремя прийти ей на помощь. Не говоря уже о том, что присутствие девушки будет отвлекать ее, мешая сосредоточиться на деле. Только после этого раздосадованная категоричным отказом Велислава отступила и нехотя согласилась ждать ее на постоялом дворе, не зная того, что Яснина заранее заговорила его на всякий случай. Она не знала, с чем им предстоит столкнуться, поэтому постаралась максимально подготовиться и не допустить возможного появления охотящейся в этих местах твари в таверне.

Чуткий слух уловил тот момент, когда ночные звуки, издаваемые многочисленной живностью, резко смолкли, словно оборвались на одной ноте. Даже пение цикад затихло, потревоженное кем-то невидимым, еще не добравшимся до того места, где удобно устроилась колдунья, а только медленно приближающегося к нему. Открыв глаза, Яснина пристально оглядела широкую, залитую лунным светом улицу, стараясь не поворачивать голову по сторонам. Только спустя пару минут маленький светлый силуэт показался из-за угла, спокойно направляясь к дому, у которого она и сидела. Чем ближе приближалась фигура, тем яснее чародейка видела, что по дороге спокойным и плавным шагом неторопливо идет невысокая, хрупкая девушка в длинном белом платье. Она подошла совсем близко, сворачивая к калитке, спрятанной в зарослях сирени, и протянула тонкую руку, чтобы откинуть щеколду.

— А хозяев дома нет, — решила обозначить свое присутствие колдунья.

Ночная гостья даже не вздрогнула, только убрала руку и плавно повернулась к ней. Яснина постаралась максимально мило и простодушно улыбнуться, всем своим видом показывая, что оказалась здесь посреди ночи совершенно случайно.

— Вот как? — Голос у девушки был таким же красивым, как и внешность: чистым, высоким и звонким. Откинув изящным жестом назад длинные светлые волосы, она поинтересовалась. — А где же они?

— К дочке ночевать ушли, вон туда, — она неопределенно махнула рукой в неизвестное «туда», обозная сразу половину деревни, расположенную южнее, и доверительным шепотом продолжила, — у нас же чудище завелось. Говорят, оно даже людей ест.

— Какой кошмар. А ты что ночью на улице делаешь, раз у вас такие ужасы здесь происходят?

— Жду…

— Так вроде бы ты уже вышла из того возраста, когда по ночам женихов под окнами своих домов девки дожидаются.

— Разве я сказала, кого именно?

— А вдруг это страшное чудище сейчас выпрыгнет из-за вон того куста и нападет на тебя? — В голосе женщины отчетливо прозвучал неприкрытый сарказм.

— У меня очень громкий голос, и огромный опыт в таких делах. Я своим криком половину деревни на ноги подниму.

— А если не успеешь? — Продолжала измываться неожиданная собеседница.

— Так чудище мне что, рот закрывать будет? Или пытаться горло перегрызть?

— А ты смелая девочка, очень смелая…

— Верно, вот только уже далеко не девочка, — усмехнулась в ответ Яснина, не выказывая даже признаков раздражения и терпеливо ожидая, пока любительнице ходить в гости ночью не надоест эта странная игра.

— Будет жаль, если ты погибнешь…