Это дало возможность подходившему из Покровска подкреплению в количестве 800 человек соединиться с нами через Новочерниговку. После этого наши войска перешли в решительное наступление и отбросили противника в направлении села Талового…»[449].

Из короткого и безыскусного доклада ясно основное: 1) части, отбиваясь от превосходившего в силах противника, вынуждены были постепенно сдавать свои позиции, не отступая в тыл, пока все полки не оказались полностью окруженными в районе Нижней Покровки: 2) не получив помощи по линии командования IV армии и товарищеской выручки частей других дивизий, Николаевская дивизия, исчерпав до предела свои возможности держаться, пошла на прорыв; 3) вероятность успеха предпринимаемого прорыва была ничтожна; кулацкие и неустойчивые элементы в одном из полков пытались призвать бойцов к неповиновению, чтобы спасти свои жизни по милости врага, но сцементированный в боях коллектив с честью вышел из этого испытания; 4) ложной демонстрацией прорыва на северо-запад к Николаевску и на юг, к частям Уральской дивизии, Чапаев ввел противника в заблуждение и заставил его оттянуть силы с истинного направления прорыва — на восток; 5) затем был осуществлен прорыв не к своим, в тыл, а в сторону противника, куда он меньше всего ожидал удара[450]; 6) в ходе боя противник перебросил свои силы восточнее, и тем самым стал возможен подход прибывшего пополнения с юго-запада и соединение его с дивизией.

Этим докладом Василия Ивановича подводился итог успешного единоборства Николаевской дивизии с уральскими казаками.

В приказе № 29 от 13 ноября 1918 года Чапаевым было объявлено назначение командира 4 Малоузенского полка А. А. Дементьева начальником Николаевской дивизии. Василий Иванович вызвал командиров и комиссаров частей в штаб по поводу своего убытия из дивизии. Во всех частях проводились короткие прощальные митинги и собрания, на которых говорились теплые слова и добрые пожелания своему командиру. На собрании представителей эскадронов, рот и команд кавалерийского имени Гарибальди полка, посвященном отъезду В. И. Чапаева, 12 ноября принято следующее постановление: «Мы, представители эскадронов, рот и команд кавалерийского имени Гарибальди полка, собравшись сего числа, обсуждали вопрос об отъезде от нас начальника дивизии тов. Чапаева, постановили: приветствовать его, одного из передовых борцов Рабоче-Крестьянской Красной Армии, как успешного организатора деревенской бедноты. Не считаясь с тем, что в нашем забитом степном уголке царила полудикая темнота, он успешно сумел создать боеспособные полки, которые сдержали натиск чехословаков, с одной стороны, и казаков-белогвардейцев — с другой. Геройски третий раз подходим к Уральску. Выгоняли из Николаевска и из всего Николаевского уезда несколько раз контрреволюционные банды, что послужило великой поддержкой всей рабоче-крестьянской революции. А посему и приветствуем дорогого вождя тов. Чапаева за его храбрость, доблесть и отвагу, выражаем доверие и поддержку. Вместе с тем просим рабоче-крестьянскую власть в дальнейшем тов. Чапаева иметь в виду, как одного из передовых бойцов Красной Армии»[451].

В приказе по Николаевской дивизии № 31 от 15 ноября 1918 года по линии политического отдела, образованного к этому времени, объявлено: «Согласно постановлению Военного революционного совета IV армии, т. Чапаев командируется в красную Академию Генерального штаба для усиления своих дарований специальными военными знаниями. Заслуги т. Чапаева перед революцией велики. Немного подобных ему революционеров имеет Республика, и мы, чапаевцы, должны гордиться его именем…

Многие товарищи из-за своей горячей преданности к т. Чапаеву, быть может, впадут в уныние и, быть может, позволят ряд дезорганизаторских выступлений, нарушающих дисциплину и боеспособность части, на радость нашему врагу.

Учитывая подобные обстоятельства, призываю всех товарищей красноармейцев к порядку. Полагаю, что мы должны оправдать надежды и усилия по воссозданию дивизии, затраченные т. Чапаевым, и еще честней должны находиться на своих постах.

Коммунисты! Я твердо верю, что все отнесутся с должным сознанием к уходу т. Чапаева, ибо рабоче-крестьянская власть заинтересована в скорейшем создании кадра своего, красного командного состава.

От имени политического отдела выражаю горячую благодарность т. Чапаеву за его труд и геройскую работу…

До свидания, дорогой товарищ!»[452].

Приказ подписали начальник дивизии Дементьев и политический комиссар Кропалев.

Военный совет IV армии свое решение о привлечении В. И Чапаева к судебной ответственности отменил и в числе других направил его на учебу в Академию Генерального штаба.

В. И. Чапаев перед отъездом в академию. Ноябрь 1918 г. Сидят (слева направо): И. С. Долгушев — помощник начальника штаба Николаевской дивизии, командир кавалерийского полка; И. К. Бубенец — помощник начальника штаба дивизии, командир батальона; В. И. Чапаев; П. Ф. Чеков — начальник оперативной части дивизии; Семен Туркин — начальник артиллерийского снабжения дивизии. Стоит первый справа — сын П. Ф. Чекова.

Врид командующего армии А. А. Балтийский в характеристике, данной В. И. Чапаеву 19 ноября 1918 года, писал:

«Начальник Николаевской пехотной дивизии Василий Иванович Чапаев, ныне командируемый в Академию Генерального штаба, известен мне как военный вождь революционных войск, обладающий следующими свойствами:

Умение в боевой обстановке владеть современной массой личным обаянием героя, подвигами беззаветной храбрости, твердостью воли и решимостью заставить исполнить приказание.

Умение ориентироваться в боевой обстановке. Ясное понимание необходимости для победы координировать действия боевых единиц. Понимание маневра и удара. Смелость в принятии решений. Военный здравый смысл.

Все изложенное усвоено т. Чапаевым исключительно в боевой практике войны дореволюционной и современной революционной с ее исключительными особенностями.

Отсутствие общего и военного образования сказывается в технике управления войсками и отсутствии широты охватить военное дело. Полный инициативы, но пользуется ею неуравновешенно, вследствие отсутствия военного образования. Однако ясно обозначаются у т. Чапаева все данные, на почве которых, при соответственном военном образовании, несомненно явится и техника, и обоснованный военный размах.

Стремление получить военное образование, дабы выйти из состояния „военной темноты“, а затем вновь стать в ряды боевого фронта.

Можно быть уверенным, что природные дарования т. Чапаева в сочетании с военным образованием дадут яркие итоги»[453].

Председатель Реввоенсовета IV армии Г. Д. Линдов дал Василию Ивановичу следующую характеристику:

«Предъявитель сего т. Чапаев Василий Иванович работал в революционных рядах со времен Октябрьского переворота. Он был послан на фронт в качестве агитатора в Заамурские полки, по выполнении этой задачи Николаевским исполнительным комитетом он был делегирован на окружной Казанский съезд Советов, откуда был вызван для принятия должности командира 138 запасного полка. Затем он был назначен уездным Николаевским исполнительным комитетом военным комиссаром Николаевского уезда. В бытность свою в этой должности т. Чапаев сформировал отряд Красной Армии в 300 человек.

Когда на юго-востоке России казаки объявили войну пролетарской революции, т. Чапаев организовал под своим руководством три отряда революционных войск, командиром которых он и был назначен уездным исполкомом. Сдавши командование своему помощнику, т. Чапаев принялся за формирование 2 полка и был назначен командиром бригады.