Но, получив в такой форме подтверждение приказа вместо его обеспечения, что положено делать отдающему приказ, 4 октября Чапаев отдал свой приказ. Пензенскому полку одним батальоном при двух орудиях приказывалось выступить на час раньше общего наступления, обойти хутор Растяпин с севера и отрезать противнику путь отхода. Командарму он донес, что вышел в наступление на основании приказа № 422, направление движения изменил, ввиду сосредоточения противника в районе упомянутого хутора, который при выступлении оказывался в тылу, и что, освободив его, двинется в направлении, указанном в приказе[339]. Как видно, Василий Иванович с первого же шага четко приступил к выполнению приказа и не формально, а со знанием дела, сообразуясь с обстановкой. В 21 час того же дня он донес, что неприятель встретил наши полки артиллерийским огнем, который затих лишь с наступлением темноты[340]. 5 октября в штаб армии было донесено, что после жаркого боя, продолжавшегося 5 часов, заняты хутора Растяпин, Масловский и Каменский. В бою со стороны противника участвовали 3-й Уральский учебный казачий конный полк, Гурьевский пехотный дивизион и белогвардейская пехотная дружина из четырех рот; у них имелось 14 пулеметов и 4 орудия.

При первом ударе с помощью броневика было захвачено 3 вражеских орудия, но была подбита сама машина. Воспользовавшись этим, противник перешел в контратаку, вернул свои орудия, захватил и бронемашину. Повторной атакой у белоказаков были отбиты броневик, 3 орудийных передка и 2 пулемета. Орудия противник сбросил в реку и, оставив около 200 убитых, отступил. Взято 32 человека пленных, из них 2 офицера, и 5 возов со снарядами. Наши потери — 3 человека убитых и 9 раненых, убито 15 лошадей. В бою участвовали все командиры и работники штаба вместе с рядовыми красноармейцами. В цепи шли начальник штаба и начдив Чапаев с серьезно поврежденной рукой.

Вечером 5 октября Чапаев приказал Пензенскому и Балашовскому полкам к 18 часам 6 октября взять село Кузебаево. Кавалерийскому полку, с занятием Кузебаева, установить связь с упомянутыми полками и выступить на Ишимбаево. Разведку выслать на село Перелюб. Штаб дивизии переместить в хутор Кочетки, в 8 километрах восточнее села Любицкое[341].

В связи с продвижением частей от города Николаевска к границе Уральской области более чем на 100 километров Василий Иванович просил штаб IV армии прикомандировать к нему для связи телеграфное отделение[342]. С самого начала формирования дивизии, которое велось в ходе боевых действий, Чапаев регулярно сообщал в штаб армии об ожесточенных боях с превосходящими силами противника, о том, что части несут потери, просил пополнять людьми, укомплектовывать вооружением, транспортом, обеспечивать боеприпасами. Но штаб на все эти просьбы не реагировал.

Положение между тем все более осложнялось. И без того скудное обеспечение дивизии из-за большой удаленности от баз снабжения и отсутствия механизированного транспорта резко ухудшилось. Маневренный характер боевых действий, быстрые изменения часто неблагоприятно складывавшейся обстановки вызывали необходимость непрерывного и твердого управления частями, действовавшими в большом отрыве от всех войск армии. Управление же полками, при слабых и ограниченных средствах связи, осуществлялось главным образом подвижными (конными) средствами и личным общением. Но везде бывать не представлялось возможным.

Василий Иванович, видя, что его просьбы командармом и его штабом не принимаются во внимание, в 20 часов 5 октября телеграфировал командарму, что будет жаловаться на него Центральному Исполнительному Комитету. В телеграмме говорилось, что ему ставят задачу, но не обеспечивают ее выполнение. Вместо давно обещанных автомашин в дивизии имеется одна, и та негодная. Настаивал на выделении дивизии автомобилей. Для личного управления частями просил дать мотоцикл с коляской, так как передвижение на лошади не обеспечивало оперативности в управлении, к тому же он не мог и этого делать из-за поврежденной руки. Предупреждал, что, при неудовлетворении необходимым, будет вынужден сложить с себя обязанности, несмотря на приказы[343].

Настаивая на обеспечении дивизии крайне необходимым, Василий Иванович в то же время делал все возможное по выполнению полученной задачи. Полки с боями продвигались вперед. К 9 часам 7 октября Балашовский полк овладел Нижней Покровкой. Пензенский наступал на Агеевку, кавалерийский освободил села Ишимбаево и Перелюб[344]. В 19 часов 8 октября Чапаев сообщал в штаб армии, что полки Николаевской дивизии заняли Николаевку, Кузебаево, Ишимбаево. Разведка достигла хутора Бенардак. Противник отступил на хутор Вечномолоканский, в 3 километрах западнее села Таловое. В поселке Юрьевский — до 400 белоказаков.

В переживаемый дивизией критический момент местное население, несмотря на большую для себя опасность в случае ее поражения, всячески поддерживало героические части. В тот же день, 8 октября, Чапаев сообщал штабу армии: «…Из башкирских деревень в наши полки вступает много добровольцев, для которых требуются винтовки, а винтовок в полках не имеется и шинелей нет. Прошу прислать. Настроение населения хорошее. В русских деревнях встречали Красную Армию со звоном колоколов…»[345]

Испытывая большие трудности и не получая поддержки от штаба армии, Чапаев доносил, что дальнейшее про-движение дивизии вперед невозможно: нет средств связи; подвозить боеприпасы, продовольствие и фураж за 150 верст не на чем, с помощью крестьянских подвод такая задача невыполнима; автомобилей нет ни одного, недостает винтовок, люди идут в цепи безоружными[346].

Штаб армии сообщал об отправке 28 сентября в Николаевскую дивизию 7 автомобилей из Покровска[347], но это сообщение, как и многие другие, не соответствовало действительности. Упомянутые автомобили, как и обещанный взвод тяжелых орудий, были отправлены им в Самарскую дивизию[348].

Возмущенный Василий Иванович писал Троцкому, что командарм-IV не дает возможности успешно вести боевые действия и что он, Чапаев, желает воевать по-настоящему или быть отставленным. «Вы, — писал он, — назначили меня начальником дивизии, но вместо дивизии мне дали растрепанную бригаду…» Людей для пополнения полков не дают. Поступающих добровольцев вооружать нечем. Имеется около 600 человек невооруженных. Шинелей нет, люди раздеты. Во вновь сформированном кавалерийском полку всего лишь один пулемет, в Балашовском — 9, из них 2 — без станков. Хлеб, снаряды подвозить не на чем. Он просил дать ему возможность в скором времени взять Уральск, в чем видел выполнение своей задачи[349].

Командарм донес Троцкому, что развертыванию отряда Чапаева не только не препятствует, но всеми мерами способствует. Чапаев снабжается всем необходимым и, к сожалению, часть грузов, направляемых в Самарскую дивизию, систематически по дороге задерживает[350].

Это донесение также не соответствует действительности. Состояние частей Николаевской дивизии характеризуется сводками того времени. Сообщение о развертывании отряда Чапаева, о чем идет речь в донесении командарма, также не обоснованно. Никаких мер по развертыванию отряда в дивизию не производилось. Создавался заново единственный кавалерийский полк, формировавшийся Чапаевым по деревням, без участия командования и штаба армии. Нельзя даже допустить, что Василий Иванович был способен на подобные действия. Достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться в несостоятельности этого заявления. Чапаев шел на юг и вел бои в 70 километрах от Уральска, тогда как Самарская дивизия шла на север и была к тому времени в освобожденной ею Самаре. Расстояние между дивизиями, действовавшими в противоположных направлениях, составляло 300–350 километров. Откуда и какими путями шли грузы к Самаре, которые мог перехватывать Чапаев, находившийся под Уральском и не имевший возможности держать крайне необходимую ему связь даже до Николаевска, куда, следовательно, его действия уже не распространялись?..