Хиро поднял взгляд.

— После завершения чего?

— Не знаю, —  ответил Казу. —  Предложение выглядит незаконченным, но я подозреваю, что это сделано намеренно. Автор не хотел, чтобы кто-нибудь, кроме Сабуро, понял, о чем идет речь.

Спустя мгновение, он добавил:

— Эмиссары господина Оды приедут восемнадцатого.

— Через два дня. —  Хиро перевернул послание. С другой стороны было пусто. —  Ты нашел это в ящике для писем Сабуро? Странно, что вчера никто его не обнаружил.

— Хисахидэ просто не знал, где искать. Сабуро держал в тайне местонахождение ящичка... даже от меня, ну, так он, по крайней мере, думал. Однако я обеспокоен этим письмом. Нет никаких сомнений, что оно подлинное. На пергаменте не видно никаких следов, а это значит, что шло оно не долго. Однако, если автор находится в Киото, он вообще мог ничего не писать, а прийти лично.

Хиро был согласен. Только дурак может полностью довериться письмам.

— Кроме того, —  продолжил Казу, —  это письмо в совокупности с пропавшей учетной книгой предполагает наличие заговора против сёгуна... но я не думаю, что Сабуро на такое бы пошел. Он жаден, но предателем не был.

— Возможно, кто-то сделал ему куда более выгодное предложение, —  сказал Хиро.

— А ты вообще веришь, что господин Ода способен сдержать свое слово? —  Казу покачал головой. —  Сабуро был эгоистичен, но он прекрасно осознавал, откуда произрастает его власть.

— Сабуро часто получал личную корреспонденцию? —  поинтересовался Хиро.

— Каждый день, —  ответил Казу, —  но большинство писем не носили никакого конфиденциального характера. Думаю, он просто сохранял приватность для вида.

Без всякого предупреждения входная дверь отъехала в сторону. В сопровождении Акиры в кабинет вошел Хисахидэ.

— Что это? —  хмурым взглядом указал он на письмо в руках у Хиро.

Синоби протянул ему пергамент.

— Где вы это нашли? —  требовательно спросил Хисахидэ. —  От кого оно?

— Я обнаружил его сегодня утром в ящике для личных писем Асикага-сан, —  ответил Казу.

Хисахидэ посмотрел на Акиру.

— Почему вы не нашли этого еще вчера?

Акира бросил взгляд на Казу.

— Что за ящик для писем?

— Тайный ящик для личной корреспонденции, —  объяснил Казу. —  Только я знал о нем.

Акира перевел взгляд на Хиро.

— И вы показали письмо ему? —  спросил он обиженно.

— Прошу прощения, если допустил ошибку, —  ответил Казу. —  Вы сказали мне, что Мацуи Хиро расследует убийство. Мне показалось, что письмо имеет какое-то отношение к его изысканиям.

— Это достаточно хороший повод, чтобы запретить людям господина Оды вход в Киото? —  спросил Хиро.

— Нет, если только не хотим его обидеть и развязать войну. —  Хисахидэ повернулся к Акире. —  Мне крайне необходимо огнестрельное оружие. Найди того торговца и привези ружья немедленно.

— Если вы говорите про португальца Луиса, —  встрял Хиро, —  то он сегодня утром уехал в Оцу.

Хисахидэ выглядел удивленным, но это выражение почти сразу испарилось. Хиро подозревал, что самурай знал не только о том, где Хиро живет, но и с кем делит кров.

— Когда он вернется? —  поинтересовался Хисахидэ.

— Завтра, —  ответил Хиро, —  и привезет с собой ваше оружие.

— Остается менее суток, чтобы вооружить людей, —  сказал Хисахидэ. —  Акира, поезжай в Оцу и передай торговцу, что оружие мне необходимо получить немедленно. Воспользуйся пропуском из сегуната и скажи всей страже, чтобы на пропускных пунктах не чинили никаких препятствий.

— Я поеду с вами, —  сказал Хиро. —  У меня в Оцу есть дела.

— Пока убийца Сабуро не будет найдет, никаких дел за пределами Киото у вас быть не может, —  одернул его Хисахидэ.

— Мне нужно допросить Дена, младшего конюха, —  ответил Хиро, —  а он как раз и находится в Оцу.

— Но его не было здесь, когда убили Сабуро. Что он может знать? —  спросил Акира.

— Он был здесь, —  ответил Хиро. —  У меня есть два свидетеля, которые видели его в ночь убийства.

— Я позволю вам покинуть город, но с одним условием, —  сказал Хисахидэ. —  Вы поедете вместе с Акирой и не отойдете от него ни на шаг. Попытаетесь сбежать —  я убью иноземного священника.

Хиро вовсе не собирался оставлять отца Матео в заложниках, но, прежде чем он успел возразить, Хисахидэ продолжил:

— Прошу меня извинить. Я незамедлительно должен показать это сёгуну.

Он развернулся на пятках и вышел из комнаты.

— Идемте, —  сказал Акира, —  выезжаем немедленно.

Хиро нужна была минутка на раздумья.

— До Оцу далековато ехать. Я хотел бы посетить уборную.

Акира постарался скрыть свое отвращение, но у него это не вышло.

— Казу вас проводит и потом приведет в конюшню. Встретимся там.

* * *

Когда они приблизились к узкому строению, где располагался туалет, Казу спросил:

— Тебе и правда туда нужно или это просто предлог?

Хиро жестом показал Казу следовать за ним. Из овальных отверстий в полу поднимался резкий аммиачный запах (и не только он), говоря о том, что горшки внизу требуют чистки. Сквозь решетчатые окна просачивался свежий воздух, но его было недостаточно, чтобы запах можно было вынести.

— Куда ты направился после того, как ушел от Гиндзиро той ночью, когда убили Сабуро?

Казу поднес руку к носу.

— Именно здесь ты хотел меня об этом спросить? Ты думаешь, запах заставит меня рассказать что-то другое?

— Метод отвлечения может сработать лишь на тех, кто не был натренирован ему не поддаваться.

Хиро повернулся лицом к уборной. Он услышал, как Казу покинул помещение, но на этот счет не переживал. Молодой человек его подождет.

Выйдя из уборной, Хиро глубоко вдохнул воздух с ароматом дождя, чтобы проветрить легкие. Он зашагал в ногу с Казу, когда тот пошел прочь, увидев старшего синоби, вышедшего из уборной..

— Где ты провел те часы между магазином Гиндзиро и возвращением в сегунат?

Некоторое время Казу молчал, потом косо посмотрел на Хиро.

— Я не могу тебе сказать.

— Ты же понимаешь, что это значит?

— Это ничего не значит, —  ответил Казу. —  Я Сабуро не убивал.

— Ты так говоришь, но доказать не можешь.

Казу повернулся к Хиро.

— Ты ставишь под сомнение мое слово?

— Тебя учили умело лгать.

Хиро почувствовал, как растет его гнев по отношению к ответу Казу.

— Но не тебе.

— Любому, —  отрезал Хиро. —  Если только твоя учеба не имела успеха.

Синоби смотрел Казу в глаза, но следил за его малейшим движением. Он стоял неподвижно, чтобы не спровоцировать на нападение.

Казу нахмурился.

— Дружба —  вот что не имело успеха.

Он развернулся и пошел по тропинке прочь.

Хиро молча поплелся следом. Синоби хотелось уладить эту ссору, но губы отказывались произносить слова примирения. Его недоверие к Казу зашло слишком далеко. К тому же он глубоко не одобрял того, что Казу подвергает риску жизнь отца Матео (и жизнь Хиро тоже), не рассказывая всей правды.

Хиро ненавидел чувство, что возникало, когда его использовали, а сейчас у него было именно такое ощущение.

Когда они дошли до конца конюшни, Казу на мгновение замер, но потом, не сказав ни слова, ушел. Хиро заметил, что снаружи ждет Акира, и решил получить разрешение для отца Матео съездить с ними в Оцу. Синоби не намеревался оставлять иезуита в Киото вместе с Казу и Хисахидэ.

По мосту застучали копыта, и во двор на высоком гнедом коне въехал Ичиро.

Мальчик откинулся в седле, остановил коня и спешился.

— Масао, —  крикнул он, —  забери коня, я опаздываю!

Из конюшни появился Масао, поклонился и взял лошадь под уздцы.

Ичиро заметил Хиро.

— Доброе утро, Мацуи-сан, —  с поклоном сказал он. —  Вы уже поймали убийцу моего отца?

Хиро поклонился в ответ, словно разговаривал со взрослым.