Дриады всегда могли находиться в компании деревьев. Но Рианнон заметила, что сейчас их здесь не было, она была абсолютна одна и снова задрожала. Здесь было очень опасно. Она ощущала это всем своим телом.
Естественно, дриады знали, что так и будет. Почему они оставили ее одну, после того как помогли ей, ведь они казались такими доброжелательными?
Это свидетельствовало о том, что фейри нельзя было доверять, как она и предполагала. Ей надо было придерживаться правил. Она не благодарила дриад за их подарок, поскольку это было строго запрещено.
Никто из обреченных на гибель не должен был о чем-то просить или благодарить за их поступки. Фактически, они считали такое проявление грубостью. Однако при всей их изменчивости, она была бы рада их присутствию здесь среди почерневших ветвей гноящихся зловонным соком, который, казалось, приближался к ней. И это было не смешно. Они были всего лишь деревьями, растущими в земле. Она отошла от них и ускорила шаг, стремясь быть подальше от этого леса.
Поскольку другого пути не было, она пошла туда, откуда пришла. Пористая лента сплющенного сена и земли, изгибающейся среди деревьев, была узкой, и даже если ей захотелось бы пойти в противоположном направлении, каждый раз оборачиваясь через плечо, показывал ей, что лучше этого не делать. Лес позади нее с каждым сделанным шагом исчезал и то, что когда-то было довольно широкой тропой, где могли бы поместиться лошадь с наездником, быстро становился запутанным клубком похожим на непроходимые джунгли, наступающими ей на пятки.
Рианнон пошла быстрее. Сизые сумерки скрывали все вокруг нее. И внезапно наступила полная темнота. Казалось что лес, дышал в ритме ее шагов. Она видела, как потемневшие силуэты деревьев, на фоне более темного неба, становились больше с каждым сделанным нею шагом.
Коварный шепот послышался ей, словно издали. Она начала оглядываться во всех направлениях, в тщетной попытке увидеть авторов шума в туманных тенях, но никого не было. Даже если эти существа были здесь, то они были невидимыми, лучше бы она была здесь одна этой темной ночью, она шла все быстрее и быстрее, почти бежала; очевидно, они тоже. Их монотонное гудение становилось все громче, оно приближалось к ней со всех сторон.
Закрыв уши, Рианнон побежала, едва сдерживая слезы, подступавшие к горлу. Костлявые «руки» деревьев потянулись к ней, когда она проходила среди них, или это были невидимые существа, скрытые в тумане, которые цеплялись за ее длинные заплетенные волосы, щипали ее груди, и дергали за подол ее платья? Рианнон продолжала идти, стараясь не о чем не думать.
Дальше лес начинал редеть. Всхлипывая, она бежала через болотную трясину к поляне, которую лучи лунного света, освещали словно днем.
Хлопая в ладоши над ушами, она кричала во весь голос, чтобы заглушить омерзительный уродливый звук бестелесного смеха, высмеивающего ее бег. Через минуту она добежала до луга, с темной полосой скошенной травы, которая вновь появлялась, упала на землю и прерывисто задышала, едва не потеряв сознание на ковре из бархатцев.
— Только не здесь! — раздался голос поблизости. — Смотреть надо, куда вы идете, юная леди! Вы едва не раздавили моего бедного потерявшегося ягненка.
Рианнон встала на ноги, и крик испуга сорвался с ее потрескавшихся губ. Это была высохшая старая бабка в зеленой сорочке и такая сутулая, казалось, что ее тело было параллельно земле. В руках у нее был пастуший посох, и она осматривала ягненка, блеяние которого было таким долгожданным звуком после пугающего коварного смеха, все еще отзывающегося эхом в ее ушах, который доносился из леса. Он так же исчез, как до этого лес. Это было очень странно.
Угрозы от женщины не исходило. У нее было приятное лицо, щеки покрытые румянцем — признак хорошего здоровья, только тело было сильно искривлено. Приятная улыбка и то, как она разговаривала с маленьким ягненком на руках, об этом свидетельствовало. Она могла быть gruagach — гругач[2]? Если так, то можно не бояться. Согласно легенде, эти существа хотя и были бесхитростными и склонными ошибаться, не испытывали неприязни к людям и считали их весьма полезными. Если так, то эта женщина могла бы помочь разобраться в ситуации. Но все же Рианнон была настороже.
— Ты здесь, мое домашнее животное, — пела старуха ягненку. — Юная леди не хотела сделать тебе больно. Она подмигнула Рианнон.
— Cead mile failte![3] — сказала она. — Мы приветствуем вас, юная леди.
Рианнон кивнула.
— Боюсь, что я заблудилась, — сказала она. — Вы можете сказать мне, где я?
— А где бы хотели быть?
К глазам Рианнон подступили слезы. Она попыталась их сморгнуть. Здесь лучше никому не показывать свои эмоции. — Я хочу вернуться домой… в физический мир… к Аркусу, — проговорила она сквозь сухое рыдание, несмотря ни на что.
Старуха пощелкала языком.
— Дорогая тогда вы не должны были пересекать границу, не так ли? — ругалась она.
— Я не специально это сделала, — защищалась Рианнон. — Меня обманули… лесные нимфы, они…
— О, так это все они? — перебила старуха, и покачала головой. — Я давно уже гуляю здесь, но не встречалась с лесными нимфами.
— Там была поляна, большой старый дуб, с кольцом поганок вокруг него, — объяснила Рианнон. — Нимфы привели меня туда и исчезли, и теперь я здесь и не могу найти обратный путь. Может, вы подскажите, куда мне идти? Везде где я была, все исчезает, они так уже делали.
— Вы приняли это, — сказала женщина. — Теперь ничего не поделать.
— Я должна найти ту поляну, где я оставила камни, чтобы отметить то место, где перешла. — Пожалуйста, я прошу вас, покажите мне дорогу.
— Здесь нет никакого другого пути, юная леди. Вы слышали, что я сказала. Они околдовывают и оставляют здесь. Вы зря беспокоитесь. Вам здесь понравиться. Пока будете идти через болото, держите свои мысли при себе, во время пути, и у вас все будет хорошо. Меня зовут, Марибелль. А как вас зовут, юная леди?
Рианнон уже хотела сказать, как ее зовут, но передумала. Вспоминая какой эффект производило ее имя на других в ее собственном мире, она не станет называть его, и проверять это здесь.
— Должен же быть путь назад, — умоляла она вместо этого.
— Мне бы хотелось остаться и пообщаться еще, но у некоторых из нас есть работа по хозяйству и заботы, — сказала женщина. — Мы встретимся снова, я не сомневаюсь, что вы найдете путь назад, юная леди. — Моя работа, как вы видите, забота о домашнем скоте, я слежу, чтобы он не потерялся. — Она обратила все свое внимание на ягненка, напевая и лаская его, и поковыляла прочь.
Рианнон оказалась права. Женщина была неопасна, и она побежала за ней.
— Марибелль, пождите! — позвала она.
— Запоминайте куда идете, юная леди! — напомнила ей старуха, снова щелкая языком.
Рианнон мельком глянула и как раз вовремя она почти сошла с темно-зеленой травы. Когда она подняла взгляд, женщина уже ушла.
Сердце Рианнон упало. Она оглянулась назад. Гладкая гранитная стена в три раза выше нее стояла там, где только что была трясина, и она вздохнула. Поскольку ничего нельзя было изменить, она пошла через луг с темной травой, и оказалась в месте, напоминающем парк, в центре которого был лабиринт. Дорога волшебного царства и пышная темная трава привели ее прямо к нему.
Почти сразу же она увидела сидящего возле пирамиды фавна, его волосатые руки и козлиные ноги. Он был полностью сосредоточен на игре флейты, и не заметил ее. Си! Неужели это он? Сердце прыгнуло от радости.
— Си! — кричала она, направляясь к нему. — Это ты? — этого не может быть. Сатир не обратил внимания на нее. Казалось, что он загипнотизирован музыкой, играющей из его флейты, как будто ее там и не было, Рианнон остановилась и как раз во время, так как едва не сбилась с пути. За долю секунды вспыхнувшая надежда угасла.
Существо было так похоже на бесхитростного фавна Зеленого леса, она была уверенна, что нашла путь домой. Как боги могли быть такими жестокими? Сатир смотрел сквозь нее, когда она проходила мимо него, Рианнон тоже на него уставилась, ожидая хоть какой-нибудь признак движения, но ничего не произошло. Она что была невидима? Это было невероятно. Но Марибелль же видела ее. У нее было мало времени, и она не собиралась тратить его впустую. Она должна вернуться к месту, где она пересекла границу, и молила богов указать ей путь.