— Сайрус, у вас есть конкретные предложения? — спросил Картер

— Дипломатия в данном случае бессильна, — развел руками госсекретарь.

— А экономическое давление? — спросил Бжезинский. — Санкции, замораживание авуаров, отказ в кредитах по линии МВФ и так далее?

— Не поможет, — ответил Вэнс. — Европа и Япония на санкции не пойдут, они еще от топливного кризиса не оправились. А в одиночку мы ничего не сделаем. Замораживать авуары? А на каком основании? В Иране ситуация свободнее чем в большинстве соседних стран. Есть легальная оппозиция и оппозиционная пресса, прошли выборы, которые международные наблюдатели, в том числе и наши, признали свободными и честными. Раджави даже собственность иностранных компаний национализировать не стал. Только заставил пойти на уступки работникам в соответствии с новыми законами и повысил налоги на добычу полезных ископаемых, объявив о планах выкупа соответствующих предприятий в течении десяти лет по рыночной стоимости. Если сейчас заморозить их авуары, это будет очень плохая реклама нашим банкам. Нас ославят ворами по всему миру. Нам это надо? Что до отказа в кредитах, то Раджави это как слону дробина, он договорился о кредите с русскими, расплатившись иранскими товарами. Часть кредита засчитана как арендная плата за базы, так что пока ему хватит. К тому же ему досталась большая часть иранского золотого запаса, находившаяся в Тегеране, — Вэнс поморщился. — Ведь говорили же шаху, что золото надо держать у нас или хотя бы в Европе. Но этот азиат никому не доверял и предпочел разделить золото на части, и большую часть держать под боком. ВотРаджави и захватил это золото, которое не смогли вывезти.

— И почему не смогли? — поинтересовался Мондейл.

— Шах и его люди рассказывают какой-то бред! — ответил Вэнс. — Якобы отказали замки дверей, ведущих в хранилища, а ломать их не было времени, система защиты устроена на совесть.

— Раз дипломатия не в состоянии помочь, может быть, у ЦРУ найдутся решения? — недовольно спросил Картер.

— Найдутся, мистер Президент, — сказал Тернер. — А насколько они понравятся — вам судить. Я предлагаю играть на разжигании внутренних противоречий. Национальные меньшинства против персов и друг друга, суннитское меньшинство против шиитского большинства, рабочие против предпринимателей, крестьяне против горожан, клерикалы против секуляристов… Но это игра вдолгую, быстрого результата ждать не стоит.

— Ладно, за неимением лучшего примем это. А вас, джентльмены, — Картер взглянул на Мейера и Уоткинса, — я прошу разработать меры по противодействию русским базам в Персидском и Оманском заливах.

Генерал и Адмирал дружно кивнули.

— Кстати, о Персидском заливе, — сказал Бжезинский. — Там есть еще одна страна, которая для нас важна не меньше Ирана, а то и важнее. Я про Саудовскую Аравию. Когда убивают сразу двух принцев, один из которых был наследником престола, а другой фактически представителем королевства на Западе и был вхож в самые высокие круги — это не шутки! Удалось что-то выяснить о покушениях?

— По Майями ничего, — ответил Уэбстер, — разве что пробили брошенную пусковую трубу от «Блоупайпа». Ракета украдена восемь месяцев назад с армейского склада в Британии. Предположительно ИРА. Больше никаких следов, как и свидетелей и описаний покушавшихся. Да вы и сами знаете, что такое Майями. Бандит на бандите. Надо бы ввести туда национальную гвардию и разворошить до дна, да кто же даст это сделать, особенно перед выборами. Голоса латиносов и черных нужны всем.

— А Ницца? — спросил Бжезинский.

— Тоже глухо, — сказал Тернер, — французы выяснили по брошенным контейнерам, что ракеты «Милан» похищены с армейских складов полгода назад. Больше никаких зацепок. Да и попробуй найди арабов на юге Франции, где их до черта!

— Так это арабы? — спросил Картер.

— Другие версии недоказуемы, — ответил директор ЦРУ.

— И кто теперь станет наследником престола? — спросил Мондейл.

— Пока непонятно, — ответил Вэнс. — Идет борьба разных ветвей, кланов и отдельных принцев.

— И похоже, это надолго, — усмехнулся Тернер. — Там этих принцев как собак нерезаных. Покойный Фахд был сильной личностью, да и Бандар ему не уступал, а их родич, нынешний король, слабоват и талантами не блещет.

— Мы можем как-то повлиять? — спросил Картер

— Сомневаюсь, лезть в этот средневековый серпентарий себе дороже. Разве что попробовать надавить через счета и недвижимость на Западе. Но сначала надо решить, кто нам нужен.

— Вот и займитесь вместе с Сайрусом поиском подходящей кандидатуры, — велел Картер. — Кстати, удалось что-то выяснить об этой Армии Освобождения Исламских Святынь?

— Немногое, — хмуро ответил Тернер. — Есть такая, появилась недавно, активно вербует молодежь. С некоторых пор весьма популярна у молодых фанатиков. Хотя, не только молодых. После покушений на Ближнем Востоке и в Европе схватили несколько связанных с этой «армией» групп, но дальше концы проследить не удалось. Эти типы и сами толком ничего не знают. Единомышленники созывают их на конкретное совместное дело, а в остальном они сами по себе.

— То, что они опасны — уже доказано, — сказал Картер. — Надо узнать о них как можно больше. Если удастся найти хоть какие-то связи с русскими — докладывать немедленно.

— Будет исполнено, мистер Президент, хотя не думаю, что тут замешаны русские. Вроде бы крупных конфликтов с Саудитами у них пока не было.

— А Йемен? — спросил Бжезинский. — Русские там наступили Саудитам на больную мозоль!

— Если вы о Северном Йемене, то нет никаких фактов о причастности русских к провалу заговора против Аль-Хамди. А аренда островов Ханиш никак напрямую с этим не связана. Да и провал этого заговора ни в малейшей степени не был нашим провалом, как и провал авантюры Рубайя Али в Южном Йемене. В первом случае обделались саудиты, во втором китайцы, которые даже известить нас не соизволили.

— Вы легко на это смотрите, Сайрус! — вскинулся Бжезинский. — Русские получили контроль над входом в Красное море, на пути из Персидского залива к Суэцу! Наша работа в Египте по устранению просоветских элементов и встраиванию Садата в союз с нами обесценена больше чем наполовину! Русские держат руку на нефтяном кране Европы, и могут закрыть его в любой момент!

— Мне это нравится ничуть не больше чем вам, Збигнев! — раздраженно ответил Вэнс. — но что, по-вашему, я должен делать? В отчаянии биться головой о стену? Не думаю, что это поможет.

— Что до Южного Йемена, то там русские похоже и впрямь все знали заранее. И я этому не удивлен. Они уж больше десяти лет там окопались, у них там полно специалистов, военных, советников… ну и шпионов тоже. Неудивительно, что авантюра Рубайя Али провалилась. Больше удивляет, что ему хоть кого-то удалось убить. Есть у меня подозрение, что русские этими людьми не очень-то и дорожили по какой-то причине. Вообще, джентльмены, меня не покидает ощущение, что какой-то сильный и очень знающий игрок двигает фигуры из-за кулис.

— У меня оно тоже есть, — усмехнулся Тернер. — Но как говорят русские: «ощущение к делу не пришьешь». А вот с доказательствами проблемы.

— Кстати, о доказательствах, — вмешался Мондейл. — Удалось что-нибудь найти по высадке русских на те острова у берегов Омана?

— К сожалению, ничего, — ответил Мейер. — Я был в Омане, говорил с оманскими военными и британскими советниками с тех островов. Кузены учили язык вероятного противника, среди оманцев тоже есть учившиеся в России. Все они в один голос утверждают, что слышали в эфире переговоры на русском. Но записать никто не додумался. Иначе сейчас у нас было бы доказательство агрессии русских против Омана, а не слова оманцев и британцев против слов Москвы — были ли те русские разговоры в эфире, не были…

— А о чем конкретно были эти разговоры? — поинтересовался Мондейл.

— Это невозможно перевести, господин вице-президент, — ответил генерал.

— Но неужели нельзя было ничего узнать на месте? — не мог успокоиться Бжезинский. — Разговорить южнойеменских солдат, высаживавшихся на островах, местных жителей? Сунуть взятку?