Понятнее не стало.

Мошкара, увеличенная с помощью хитрой системы стёкол, мошкарой быть не прекратила, разве что обзавелась хвостами и — Арфеналме едва поверил собственным глазам — наездниками.

Полковник успел насчитать девятерых всадников, когда один из них махнул рукой, явно подавая сигнал остальным, ещё двое ответили — и стая разделилась на три части, одна из которых направилась к эльфийскому лагерю. Летучие звери двигались медленно и натужно, зато гудели так, что заглушали даже барабанящий по камням дождь.

— Это… какое‑то людское заклятие? — ошарашено пробормотал стражник.

— Не похоже, — нахмурился Арфеналме и перевёл взгляд на адьютанта: — Всех поднимай. Лучников и магов в первую очередь. Боевая тревога.

Мальчишка кивнул и умчался.

С перевала снова пахнуло магией. В этот раз понятной, человеческой.

Откуда бы ни взялись мошки, чего бы ни желали их наездники, люди Дамира совершенно точно появлению этих существ не обрадовались и даже активно воспротивились.

Арфеналме перевёл взгляд на отколовшуюся часть стаи.

Мошки заметно приблизились. Для того, чтоб их разглядеть, больше не нужна была подзорная труба. Выглядели твари устрашающе: мощное короткое тело и небольшую круглую голову покрывали глянцево — чёрные пластины, на передних лапах топорщились волоски, две пары задних были снабжены мелкими зубчиками, а крылья мельтешили так быстро, что их невозможно было толком разглядеть.

Некоторые из всадников были вооружены короткими луками, и явно намеревались применить их в самое ближайшее время.

— Ой — ёй, — пробормотал выглянувший из палатки Хэйнар.

Стражники хотели запихать его обратно, но Арфеналме остановил их коротким жестом.

— Знаешь, что это? — спросил он у сына.

— Первый раз вижу.

— Ну и какой тогда от тебя толк? Ладно, значит, придётся искать слабые места этих существ наугад. Где опять всех магов носит? Лучники здесь? Стрелять по готовности!

— Отпустите меня, — неожиданно попросил одноглазый.

Вырываться из цепких рук стражников он даже не пытался, силы были заведомо неравны. Но было в голосе парня нечто такое, что Арфеналме отвернулся от крылатых тварей к пленнику. Тот не смотрел ни на приближающихся мошек, ни на полковника; взгляд был прикован к лагерю Дамира, то и дело озаряемому магическими вспышками.

— Отпустите, — повторил он. — Мне надо туда.

— Об этом, юноша, надо было думать до того, как идти к нам в гости.

— Я сделал глупость. И должен быть там.

Арфеналме хмыкнул. Фраза про глупость явно относилась не только к попытке прогуляться по эльфийской территории. Одноглазый что‑то натворил у Дамира, и теперь рвался обратно. Мысленно он уже был там, уже сражался наравне с солдатами перевала. А на самом деле — всё ещё стоял на месте, нервно дёргая связанными руками.

А ещё — он боялся. Наконец‑то боялся, но не за себя, а за кого‑то, оставшегося в осаждённом лагере.

Вот балбес! Думать надо в первую очередь о себе, свою жизнь беречь! А здесь, под защитой армии, шансы выжить, как ни крути, гораздо выше, чем у горстки людей, окружённых со всех сторон.

Первую партию мошек эльфийские лучники встретили залпом ещё на подлёте. Снесли нескольких наездников, но сами твари, кажется, даже не заметили обрушившегося на них града стрел. Стальные наконечники выбивали искры из твёрдых панцирей или застревали между пластинами, не причиняя животным (или, скорее, насекомым) никакого вреда.

У магов дело пошло немногим лучше: огненные шары, молнии и порывы ветра замедляли стаю, сбивали тварей с курса, но те, немного поплутав по округе, всё равно возвращались обратно, как привязанные. С громким гудением кружили над лагерем, высматривая себе подходящую жертву — и нападали, резко пикируя вниз.

Пасти у мошек были круглые, с острыми зубами по всему периметру. Арфеналме мог бы, пожалуй, даже сосчитать эти зубы, когда очередная тварь вдруг промчалась совсем рядом и без особого труда откусила голову одному из лучников. Кровь брызнула на дорогу, и потекла по ней бурными ручьями, смешавшись с дождевой водой.

Кто‑то заорал, Арфеналме побледнел, адьютант позеленел, впечатлительный Хэйнар закатил глаза и сполз в обморок. Одноглазый пленник нервно сглотнул, поспешно отвёл взгляд от безголового тела и неожиданно трезво произнёс:

— Не хотите отпускать, так хотя бы руки развяжите и лук дайте.

Здравый смысл подсказывал, что давать оружие врагу — не самый умный поступок для командира. Но когда над тобой кружат невесть откуда взявшиеся гигантские насекомые, которые запросто откусывают солдатам головы и даже шлем не выплёвывают, начинаешь слушать не здравый смысл, а интуицию. Тем более, что интуиции своей Арфеналме привык доверять.

— Развязать, — коротко приказал он.

Стражники удивились, но послушались.

Освободившись от верёвок, одноглазый быстро растёр запястья, подхватил лук обезглавленного солдата и его же стрелы, сноровисто оттянул тетиву и досадливо поморщился. Морщиться было от чего — лук оказался дешёвый, типовой и изрядно потрёпанный.

Когда Арфеналме перед наступлением увидел, что привезли в Ородрив снабженцы, то тоже долго морщился, но выбирать было не из чего. Пришлось идти на войну с тем, что есть.

Может, будь оружие чуть лучше, с Дамиром удалось бы расправиться ещё вчера. Но что уж теперь жаловаться.

Очередная (а может, та же самая) мошка тяжело развернулась в воздухе и снова рухнула вниз, раззявив пасть. Войско лишилось ещё одного солдата.

Арфеналме задумался. Летали твари медленно, но при этом были практически неуязвимы для дальнобойного оружия. Атаковали, напротив, настолько быстро, что жертвы даже уклониться толком не успевали, не то, что перейти в наступление.

И что с ними тогда делать? Что вообще делают с насекомыми?

Полковник привычно нашёл глазами адьютанта:

— Тащи сюда магов. Тех, что посообразительнее. Лучше воздушников.

Мальчишка бросился выполнять приказ.

Одноглазый всё ещё возился с луком: перетягивал тетиву, не обращая внимание на творящийся вокруг хаос. Работал он быстро и уверенно, явно понимал, что делает. Наконец, результат парня устроил, и он перешёл к осмотру стрел. Выбрал из россыпи несколько штук, выглядящих более прилично, придирчиво исследовал наконечники, расправил оперенье.

У типовых эльфийских стрел перья были выкрашены в зелёный, а у этих — в чёрный. Значит, вчерашние подарочки от Дамира. Арфеналме поморщился, недовольный тем, что чужие солдаты вооружены лучше. И чуть не прозевал очередную мошку, бросившуюся в атаку.

В этот раз тварь неслась прямо на него, а он даже мечом взмахнуть не успевал.

Освобождённый пленник оказался гораздо быстрее: стрела с чёрным оперением сорвалась с тетивы и вонзилась прямо в распахнутую пасть гигантского насекомого. Тварь дёрнулась, ушла вбок, едва задев Арфеналме крылом, рванулась вверх в безуспешной попытке набрать высоту, и, наконец, рухнула на дорогу. Ещё какое‑то время скребла задними ногами грязь, но вскоре затихла. Из пасти сочилась густая грязно — бурая жидкость.

— Первый готов! — гордо возвестил одноглазый, выцеливая следующую жертву.

— А ты хорош, — невольно признал Арфеналме.

— Господин полковник, я магов привёл! — доложил вернувшийся адъютант.

Магов набралось пятеро, причём выглядели они так, словно исполнительный мальчишка вытащил их прямо из палаток, даже не подумав предварительно разбудить. Мятые рубашки, растрёпанные волосы, заспанные лица. Один — так и вовсе босиком. Арфеналме сгорел бы со стыда, если бы пришлось появиться в таком виде перед старшими по званию. Перед младшими, впрочем, тоже.

Однако сейчас было не до придирок.

— Доброе утро, господа маги. Ловили ли вы когда‑нибудь бабочек? — без долгих предисловий начал полковник.

Ответом ему было настороженное молчание и удивлённые взгляды. И вот как с такими работать?

— Ну? — поторопил молчунов Арфеналме.

— В детстве, — дрожащим голосом призналась молоденькая колдунья. Судя по двум косичкам, украшенным разноцветными ленточками, детство у неё закончилось буквально вчера.