Олег слушал мой монолог отстранённо и даже несколько брезгливо. И ни слова не говорил.

И без слов было понятно, что он против. Несмотря на всю эмпатию — против.

— Почему ты не хочешь мне помочь? Что не так?

— Потому что ты ведёшь себя так, будто у тебя крыша поехала на нервной почве. Посмотри, что вокруг творится! Тут кровищи по колено, неупокоенные ордами шастают и вопят так, что у меня уши сводит, ты сама на труп похожа, я на ещё один труп похож, утром новое наступление будет… Бардак, короче! А ты просишь воскресить какого‑то типа, которого я даже не знаю, в теле чувака, которого я первый раз сегодня увидел.

— Это важно? То, что одного не знаешь, а другого знаешь недостаточно?

— Важно. Твой покойник может вообще на мой зов не откликнуться. Или откликнется, но… как сформулировать‑то… враждебно, в общем, откликнется. И это при условии, что я вообще до него докричусь. Я же про здешний загробный мир ничего не знаю. Вдруг его просто… ну, не выпустят!

— А кто должен выпустить? Боги? — ухватилась за мысль я. То, что Олег перестал отказываться и начал перебирать варианты, внушало надежду. Небольшую, но всё же.

— В том числе и боги. А их здесь что, ещё и несколько?

— По разным версиям, или один — или четверо. Очевидцев нет, показания верующих расходятся.

— Вообще зашибись! Хотя… подожди, как это очевидцев нет? А как же Верба? — О, так ты не в курсе! — почему‑то развеселился Олег. — Что, серьёзно, не в курсе? Никаких подозрений? Да ты только посмотри на неё! Она же вообще не скрывается! Посмотри, посмотри!

Сам некромант при этом смотрел мне за спину, поэтому пришлось обернуться.

Как раз вовремя: Верба легко преодолела нашу полуразрушенную баррикаду и теперь стояла, спокойно рассматривая картину побоища. На мой взгляд — слишком спокойно для человека, который всё сражение попросту прогулял.

— Где вы были?! — набросилась я на неё. — Как вы могли просто уйти, когда тут такое творилось?!

— Как видишь, могла. И не смотри на меня так сурово, это совершенно бесполезно.

— Я же вас ждала! Я верила, что вы в самый нужный момент появитесь и поможете! Вы же любите сражаться! И умеете! Вы могли просто появиться и всех здесь раскидать! А вместо этого вы… Где вы вообще были?

— На роднике. Я же, вроде, всех предупредила, — воительница легкомысленно пожала плечами.

— А Лайс? Вы же вместе ушли!

— Он скоро подойдёт.

— Но почему? — Не унималась я. Со стороны это, наверное, выглядело так, будто маленький ребёнок пристаёт к взрослой тёте с требованием дать ему конфетку. Восьмую за час. Но принять всё как есть я просто не могла. Нужен был ответ.

Верба, видимо, тоже поняла, то просто так я не отстану.

— Да потому, что я не имею права вмешиваться в такие конфликты! — чётко проговорила она и ещё раз повторила с нажимом: — Не имею права, понимаешь? Если я встану на сторону людей — победят люди. Встану на сторону эльфов — победят эльфы. Но я не имею права сама выбрать сторону.

— Вы же всегда плевали на законы! Никто не смеет вам запрещать!

— Ох, детка, смеют! Ещё как смеют! А теперь извини, мне нужно переговорить с Дамиром.

И воительница, отодвинув меня с дороги, отправилась к командиру.

Мне осталось только повернуться к Олегу и признаться:

— Я не понимаю. Совсем ничего не понимаю.

— Это нормально, — улыбнулся некромант. — Просто ты не привыкла думать такими категориями. Но я верю, ты сможешь. Ну, давай, сопоставь факты.

Я честно попыталась припомнить всё, что знаю о Вербе, но в голову упорно лезла всякая бессмыслица, типа фамильного рецепта пирожков из 'Полной тарелки'.

— Верба, урождённая княжна Вербина айр Астэр — лучший фехтовальщик из всех, кого я видела. Каким‑то образом почти моментально перемещается с места на место, и всегда оказывается там, где война. Но тут вот ударилась в какой‑то дурацкий нейтралитет! — добросовестно начала перечислять я. Вслух думалось легче. — Ещё она знает больше, чем говорит. Намного больше. Иногда мне кажется, что она знает вообще всё. Но она не ведьма, не магичка, я в ней вообще никакой магии не чувствую.

— Я же говорю, это не магия. Это другая категория. Вспомни, о чём мы только что говорили!

— Хочешь сказать, что она — богиня? — Предположение звучало так бредово, что я нервно расхохоталась. — Этого не может быть, она же живой человек, у неё муж, дети…

— Нет, не богиня, — тряхнул чёлкой Олег, — Скажем так, глашатай высших сил. Что‑то типа пророка или жреца, пользующего особой благосклонностью своего покровителя. А уж какие тут у вас покровители могут быть — это я не в курсе.

— Разящий, Музыкант, Праматерь и Хранитель Врат, — перечислила я, вспомнив лекцию Тихони. — Война и мир, жизнь и смерть. Думаешь, Верба — война?

— Да уж явно не мир!

— Мир тут, насколько я поняла, скорей в значении 'быт'. Обычная жизнь. Может наёмник быть воплощением обычной жизни, если он по совместительству ещё и менестрель? Ведь не зря же она именно с Лайсом ходила!

— Сама же сказала — Музыкант. Так почему бы и не менестрель! Но если на самом деле хочешь потягаться с загробным миром, тебе остальные двое нужны. Те, которые отвечают за жизнь и смерть. Есть идеи, кем они могут быть?

— Издеваешься? Я же не могу знать всех! Или, думаешь, все здешние боги в один прекрасный момент выстроились в колонну и пошли со мной знакомиться?

— Зря ты так! Я бы пришёл, если бы узнал, что по моему миру олла бегает. Так что думай и вспоминай.

— А если вспомню — ты мне поможешь?

— Марго! — Олег поморщился, осмотрелся, выбирая местечко почище, и в итоге уселся на торчащую из баррикады доску. Кивнул, приглашая меня устроиться рядом. И только после этого продолжил. — Ты не понимаешь, о чём просишь. Это же не просто заклинание, которое произнёс — и дальше побежал. Это обряд, который готовится несколько дней, а то и месяцев. Подгадывают фазу луны, какое‑нибудь равноденствие, или знаковую дату для воскрешаемого. Составляют звёздные карты, ищут подходящее место. Пытаются хоть как‑то предварительно наладить связь с той стороной. Некоторые медитируют, или просто зельями накачиваются до состояния полутрупа. В общем, дофига работы. А ты мне предлагаешь этим заняться прямо сейчас и без подготовки. Я, между прочим, от этого умереть могу!

— Если будем ждать — тело испортится!

— А если ждать не будем — испорчусь я. С чего ты вцепилась именно в это тело? Тут и других подходящих полно. Раны заштопать — и можно эксплуатировать.

Я украдкой посмотрела на труп Итьера. Выглядел он как живой: ни ран, ни ссадин. Как будто спит. А если смотреть сбоку, то не видно закрытый повязкой глаз и можно представить, что это Флай. Очень легко представить, особенно в темноте.

— Это его брат, — произнесла я. Почему‑то шёпотом. — А тот, которого надо вернуть, мой жених.

— Этот — тоже в некотором роде жених.

— Ну да. Сложно всё. Но мне тот нужен.

Олег ничего не ответил. Закрыл глаза и сидел так несколько минут, сосредоточенный и бледный. Даже чуть более бледный, чем обычно.

— С тобой всё в порядке? — наконец решилась прервать молчание я.

— Да, в норме, — Судя по голосу, нормой там и не пахло. Так же отрывисто и хрипло он разговаривал в эльфийском плену, когда раненый шёл по лесу.

Ну точно! Я мысленно назвала себя идиоткой! Он же нарвался на меч, когда полез меня защищать от того эльфа…

— А ну руку покажи! — велела я. Олег лениво шевельнул правой. Нормально поднять он её толи не хотел, толи уже не мог.

В темноте кровь, стекающая по предплечью, казалась почти чёрной. И не особо отличалась на вид от той смеси чужой крови и местной пыли, которой были с ног до головы покрыты мы оба. Неудивительно, что я не сразу заметила тонкий, но довольно глубокий порез!

— Ты с ума сошёл? Почему сразу не сказал?

— А что говорить‑то? Подумаешь, поцарапали слегка. От этого не умирают. Сейчас ведьмы наши освободятся — посмотрят. Лучше ответь пока на несколько вопросов. Братья родные были?