— Обоим? — педантично уточнил один из пришлых эльфов, доставая фляжку.

— Нет, всем троим.

Я мысленно чертыхнулась. Не забыл, скотина разряженная. Даже про Ксанку не забыл. А я так надеялась.

Впрочем, чтобы напоить зельем мою сестру, её требовалось сперва разбудить. А пока что она мирно сопела, свернувшись в клубочек неподалёку от костра. Чтоб вернуть её из царства снов в реальный мир требовалось нечто большее, чем прибытие Арфеналме с отрядом.

Поэтому сперва фляжка с зельем была предложена мне. Я отхлебнула и демонстративно поморщилась. В принципе, жидкость была не такая уж и противная. Скорее, безвкусная, как будто в воде размешали толчёный мел. Но ощущения, возникавшие при питье, были далеки от приятности. Будто в организм проникло нечто чужеродное, противоречащее самой природе. Магическое восприятие отрубало быстро и качественно. Куда качественней, чем при наружном использовании порошка.

Я сразу почувствовала себя ещё хуже, чем раньше. Хотя, казалось бы, куда уж хуже. Но, видимо, всё последнее время я держалась исключительно на пресловутой олльской магии, не дававшей мне совсем уж расклеиться. А как только её не стало — исчезла и сила, удерживающая меня в сознании. Я сморгнула, пытаясь понять, почему вдруг так смазались очертания людей и предметов. Не помогло — деревья, лица, горы и облака окончательно слились в одно целое.

— Да чтоб вас…

— Что такое, милая колдунья? Неужели тебя что‑то беспокоит? — донёсся откуда‑то извне странно искажённый, но от этого не менее противный голос эльфийского полковника. И я вдруг чётко поняла, что эта высокородная скотина всё знает. Знает, что мне плохо. Знает, почему мне плохо. И знает, что я знаю, что он знает… А не знает — так догадывается.

Я кое‑как сфокусировала взгляд на том месте, где, как мне казалось, стоял Арфеналме. Разглядеть его как следует мне так и не удалось, да этого и не требовалось. А вот на то, чтоб глубокомысленно бросить в пространство 'Да пошёл ты…' меня ещё хватило.

Кажется, он даже уточнил, куда следует идти.

А потом… я бы, наверное, упала. Если бы не лежала.

Утро началось с вопля.

Олег резко сел в кровати, готовый мгновенно подхватиться и прыгать куда угодно — хоть в окно, хоть в портал… Но никакой опасности в пределах видимости не наблюдалось. В пределах слышимости тоже. Разве что пение Варвары наводило на мысли о сигнале противовоздушной обороны. По крайней мере, по ушам било так же, если не хуже.

— Мам, ну я же просил тебя не исполнять при мне ваши национальные напевы. Орёшь, как стая голодных кошек. А если услышит кто‑нибудь?

— Да кто услышит‑то? На этом пепелище даже птиц нет.

— Странные у тебя представления о пепелищах, — пробормотал парень, оглядываясь по сторонам.

Они находились в просторной светлой комнате, большую часть которой занимали огромный стол и печка. То есть исключительно то, что всегда было необходимо Варваре для комфортного существования. Она и сейчас занималась любимым делом — так увлечённо вымешивала тесто в большущей миске, что мука летела во все стороны.

— А с чем пирожки будут, — поинтересовался Олег, подбираясь поближе.

— Для тебя — с мышьяком. Или со стрихнином, на выбор.

— Не понял. Я в чём‑то провинился?

— А ты как думаешь? Ничего не хочешь мне рассказать?

— Ну… Тебе всё подряд, или что‑то конкретное? А то столько всего произошло с того момента, как Арая нас поймала.

— Вот — вот! Можешь начать именно с этого. Или с того, как ты стал её домашней собачкой, выполняющий любые приказы. Хвостом не вилял, нет? А туфли языком не облизывал?

— Мам!

— Да хоть 'мам', хоть не 'мам'. Нашёл, кому служить!

— Я просто не хотел, чтоб она тебя убила. Снова.

— Балда. Во — первых, я ей не по зубам. А во — вторых… даже если бы и убила. Моё время давно вышло, больше бояться нечего. Это тебе надо наконец‑то научиться думать своей головой и заботиться о себе самостоятельно. А то стоит мне умереть, как у тебя срывает крышу. Вот сейчас — сколько тебе понадобилось, чтоб нажить неприятности?

— Да разве это неприятности? Подумаешь, руку прострелили.

— Вчера, когда я тебя вытаскивала, ты не так беззаботно к этому относился. Даже встать сам не мог.

— Мало ли, что было вчера! Сегодня‑то всё в порядке, — отмахнулся Олег. После колдовства Варвары от боли и слабости не осталось и следа, а тонкий, едва заметный шрам можно было рассмотреть, только очень постаравшись. — И вообще, мам, ты кудесница!

— Мог бы и сам вылечиться, если бы хотел, — буркнула ведьма, но было заметно, что похвала ей приятна.

— Как? Нам же заблокировали всю магию.

— Вот учишь тебя непутёвого, учишь… Все блоки такого рода ставятся исключительно на физическом уровне. А магия — понятие нематериальное, она в душе. Как ты предлагаешь душу блокировать?

— Да я вообще ничего не предлагаю. Просто хочу понять, как ты это делаешь. Вот от Араи ты как сбежала?

— А как все сбегают? Сначала ножками, а потом амулет свой забрала — и дальше через портал. Дел‑то на пять минут, подумаешь.

— Если на пять минут, то почему ты там до этого столько времени сидела?

— Наблюдала. Изучала. Думала. И надеялась, что ты в кои это веки выкрутишься самостоятельно. А ты вместо этого во что вляпался?

— Во что? — недоумённо переспросил Олег.

Пока он обдумывал, что ведьма имеет в виду, Варвара вытряхнула тесто на стол и принялась раскатывать. Делала она это вдумчиво и с полной самоотдачей. Казалось, ничего вокруг её больше не заботит. Даже сын.

Олег выждал для приличия несколько минут, но ответа на вопрос так и не дождался.

— Мам, так о чём ты? Что я ещё натворил?

— Это я от тебя хотела бы услышать. Что у тебя с аурой? Она перекручена, как фарш в мясорубке. Узлы какие‑то непонятные, цвет опять сменился. Что это значит?

— Я не уверен, но… В общем, есть одно предположение.

— И?

— Ты только не волнуйся. Понимаешь… — Олег задумался, прикидывая, с чего начать. Общаться с помощью намёков и полутонов он никогда не умел, а говорить такие вещи открытым текстом было чревато. Любимая матушка могла и стукнуть чем‑нибудь в порыве чувств. Впрочем, всё равно же узнает рано или поздно. — В общем, меня тут немножко убили.

— Что значит 'немножко'? — Нет, ведьма не кричала. Но от её шёпота хотелось сбежать на край света, заживая уши.

— Я нечаянно. Так получилось. Тем более, я же потом воскрес.

— Ага, я вижу, как ты воскрес, — кивнула ведьма, взмахивая скалкой. Мучное облако взвилось в воздух, немедленно запорошив всю комнату.

Удар пришёлся прямо по лбу.

— Больно! — пробормотал парень, потирая голову.

— А что делать, если ты по — другому не понимаешь? Рассказывай давай, что стряслось?

— Может потом, а? После пирожков? А то на голодный желудок как‑то не тянет. И всё‑таки, они с чем будут? С капустой, да?

— Какой же ты ещё ребёнок! — невольно улыбнулась Варвара, возвращаясь к тесту.

— На себя посмотри, — парировал Олег, радуясь возможности перевести разговор на другую тему. — Выглядишь, как старшеклассница. И одеваешься также. С какой нимфетки ты сняла эти драные джинсы?

— А что? Хорошие джинсы, удобные. А тело ты мне, между прочим, сам выбирал.

— Я его не выбирал. Какое досталось… Радуйся, что хоть женское. Но всё‑таки… За столько лет оно не постарело ни на год. Как ты это делаешь?

— Должны же у меня быть свои маленькие женские хитрости… В конце концов, я ѓ- ведьма, а не шарлатанка — предсказательница. Так что не забивай себе голову ерундой. Лучше бы подумал, почему сам до сих пор выглядишь как мальчишка.

— Ну почему сразу мальчишка? Лет двадцать с хвостиком мне обычно дают.

— Во — во, двадцать. А тебе сколько? Даже если вычесть те семь, которые ты провёл у Высших? Ну, сколько?

— Э — э — э… — Парень задумчиво потеребил светлую чёлку, попутно пытаясь сопоставить в уме календари разных стран и миров. И, наконец, сознался: — Не помню я. Сколько мы уже по мирам мотаемся? Лет пять?