нрав одержит верх и я наплюю на все запреты, чтобы лишь увидеть свое отражение в воде, что

присуще всем обычным подросткам. Они оградили меня от любых контактов с юношами. Чем

послушней я была, тем больше забывала о зеркалах, которых они так боялись. Почему ей не

любопытно узнать как она выглядит? Что с ней такое? Вы ведь знаете какими бывают родители.

Порой им трудно угодить.

Мои родители боялись, когда я приближалась к разного рода источникам воды: рекам,

ручьям. Любая сверкающая металлическая поверхность, вроде доспехов, пугала их, они

верили, что проклятие вернется, будь то вода или зеркало.

Я проводила дни, слушая девушек, которые без устали смотрели в Жемчужный Пруд и

спорили, что из них "самая красивая". Знаменитый и сияющий пруд был похож на огромную

жемчужину в свете далекой луны. Я видела его лишь из покоев моей матери, а теперь мне

было разрешено пользоваться лишь несколькими комнатами, и запрещено перемещаться по

замку.

Каждый день я помышляла о побеге из замка к Жемчужному Пруду, наплевав на желания

моих родителей, а потом жить с последствиями проклятия. Я больше не хотела быть

особенной. Я не хотела быть героем, который спасает страну. Я не хотела быть избалованной. Я

всего лишь хотела стать нормальной девушкой...такой какой я никогда не была, ни тогда, ни

сейчас.

***

~38~

Кэмерон Джейс – Кровь, молоко и шоколад. Часть первая

Cameron Jace - Blood, Milk, and Chocolate. Part One

(The Grimm Diaries #3 / Дневники Братьев Гримм #3)

На свой семнадцатый день рождения, я попросила комнату побольше с видом на

Жемчужный Пруд. Мое желание исполнилось несколько месяцев спустя, после бесконечных

споров с родителями. Я была вынуждена каждый день обещать им, что не наружу правила. Вид

пруда издали никому не причинит вреда. Стражи моего отца охраняли ворота, ведущие к

Жемчужному Пруду.

Несколько дней спустя я поняла, что роскошный замок, в которым я жила, был ничем

иным, как моей личной тюрьмой. Но кого я обманывала? Вид Жемчужного Пруда лишь

разжигал мою нужду. Я больше не смотрела на девушек, которые переставали хихикать, увидев

свои отражения на водной глади. Любопытство также разжигала и красота моей матери... та с

возрастом стала лишь краше. Старше и еще красивей, более элегантной и изящной. Впрочем,

об этом она не знала.

- Ты такая красивая, Мама, - сказала я ей, перебирая золотистые прядки своих волос,

которые всегда зачесывали в прическу, чтобы я не видела их..., они боялись, что один взгляд на

мои волосы лишь усилит мое желание увидеть свое лицо.

- Не так красива как ты, - ответила она, расчесывая волосы.

- Я похожа на тебя? - спросила я, не смотря на то, что она говорила об этом мне уже не

раз. - Быть может, на отца?

- На нас обоих понемногу, - ответила она. - Разве ты не видела картины, которые

нарисовали наши художники маслом? - У нас их было предостаточно, но мой портрет маслом

не приносил удовлетворения. Что если они просто лгали?

- У тебя глаза отца, - сказала она. - Голубые, словно океан; почти как жемчужные волны в

пруду..., - Моя мать одернула себя, и посмотрела в окно. Она сделала это столь резко, словно

увидела призрака. Она просто не хотела упоминать Жемчужный Пруд. - Мне, правда, жаль,

Кармилла, - произнесла она. - Это для твоего же блага.

- Не надо говорить мне, что это для моего же блага, - сказала я. - Расскажи мне о моей

красоте.

- О, Боже, - всхлипнула она, на глаза навернулись слезы. - Ты и понятия не имеешь, как ты

прекрасна. Если бы не это проклятие...

- Скажи мне, что я самая прекрасная во всей Штирии, - сказала я. Я ощутила как во мне

что-то всколыхнулось. Злость. Желание стать самой красивой цепкими лапками поползло по

позвоночнику. Оно затуманило мой разум. Семнадцать лет я терпела проклятие, подавляя свои

эмоции, и обманывая саму себя. Гнев внезапно выбрался наружу и я покраснела.

Мама хотела меня обнять, но остановилась. То, как я произнесла последнее предложение

заставило ее разволноваться.

- Скажи мне, Мама, что я красивей их всех. - Я кивнула на девушек играющих в саду замка,

тех самых, которые любовались своими отражениями, те самые, кто расчесывал волосы в

отражении пруда, те, кто щипал себя за щечки, чтоб те стали румяными. Те самые девушки,

одной из которых я никогда не стану. - Скажи мне, мама, - потребовала я.

Если задуматься, то это был самый первый признак тьмы моей души, которая проявилась

годы спустя. Не думаю, что вы способны понять, какого это.

- Милее всех, - ответила моя мама, делая все возможное, чтобы скрыть свои тревоги.

- Милее всех? - спросила я.

- Ты милее всех на свете, Кармилла, - произнесла она, ее улыбка вышла сухой и увядшей,

словно осенние листья.

- Милее всех на свете? - повторила я. - Что значит "милее всех на свете"? Я хочу стать

самой красивой. - Я показала на девушек у пруда. Все эти девушки в мгновение ока стали

моими недругами, те, кто мог делать то, что было мне не дозволено; то что положено всем

~39~

Кэмерон Джейс – Кровь, молоко и шоколад. Часть первая

Cameron Jace - Blood, Milk, and Chocolate. Part One

(The Grimm Diaries #3 / Дневники Братьев Гримм #3)

семнадцатилетним. Правда была в том, что я не хотела быть самой красивой. Я просто хотела

быть нормальной. - Я не хочу быть милой!

- Кармилла. - Моя мама снова всхлипнула, слезы блеснули в ее глазах. Взгляд Теодоры

Голдштейн был наполнен сочувствием, и это не утолило моей жажды стать наикрасивейшей

девушкой.

- Скажи, что я красивее их всех, мама. - Я больше не владела собой. Во мне восстал зверь

гнева и несправедливости. Я была сама тьма. Я была всем тем, чем не являлась никогда:

гневом, завистью и болью. - Говори мне это каждый день. Мне плевать, если ты лжешь. Мне

плевать, если я уродина. Если я плачу свою цену, чтобы Штирия жила в счастье и процветании,

это меньшее, что ты можешь сделать.

Я очнулась уже в ее руках, вся в слезах. Я почувствовала себя лучше. Слабость и дрожь,

что я ощутила в руках моей матери, успокоила зверя и прогнала его. Зверь внутри меня пылал

от боли. Боли, которую я не могла объяснить самой себе. Опять же, я не совсем понимала что

со мной.

Как только я задремала в ее объятиях, у меня возникло ощущение снова оказаться в ее

чреве и спрятаться там от всех житейских забот этого мира, несколько яблок на яблоне у окна

попали в поле моего зрения. Я возненавидела яблоки еще больше. Чтобы эти глупые фрукты

росли, а Штирия процветала, мне пришлось заплатить немалую цену. И глядя на них, я видела

лишь цвет крови, которую вампиры высасывали из Карнштейнов.

***

Я до сих пор уважаю мою мать за то, что она не поддалась на мои уговоры и желание

называться "самой красивой". Каким-то образом, фраза "милее всех на свете" звучала лучше, и

я полюбила ее.

Я начала присматриваться к девушкам, замечая их красоту...или уродства, и понимая, как

много это значит для них. Если быть честной, некоторым из них я завидовала. Но мне также

было жаль тех девушек, которые из-за внешнего вида не имели ни шанса, ни возможности

устроить свою личную жизнь. Я думала, это нечестно, что юноши предпочитали красоту, не

узнав девушку поближе.

Для девушки, которая никогда не увидит свое отражение, я чувствовала благословение,

когда поняла, что могу представлять себя самой красивой и никогда не столкнусь с

противоречивыми фактами. Опять же, неведение убивало меня изо дня в день. Ни один парень