При виде поверженного божества островитяне разразились радостными криками, похожими на рычание диких зверей. Затем они вытащили тело Кука на берег и принялись с дикой яростью осыпать мертвеца ударами. Не удовлетворившись этим, туземцы стали рвать труп на куски.

Ошеломленные произошедшим несчастьем, англичане возвратились на корабли и, опасаясь нападения, приняли особые меры предосторожности. В особенности моряки опасались, что туземцы атакуют «Резолюшн», так как флагман не мог в данный момент выйти в море из-за производившихся на нем ремонтных работ. К тому же перед англичанами стояла трудная задача: они непременно хотели получить останки своего несчастного руководителя, чтобы воздать ему последние почести. Хотя моряки испытывали непреодолимое отвращение при мысли о необходимости вновь вступить в переговоры с коварными негодяями-островитянами, приходилось делать над собой усилие и преодолевать отвращение ради достижения благородной цели.

Два жреца, по-прежнему питавшие к англичанам добрые чувства, доставили им тайком от вождей кусок человеческой плоти весом в восемь — десять фунтов[109]. По их словам, это было все, что осталось от трупа капитана Кука. Вид этих печальных останков вызвал среди команды ужасающий взрыв ярости, тем более понятный и объяснимый, что члены команды буквально боготворили Кука. Они жаждали мести.

В то же время и туземцы, обозленные гибелью пяти вождей и двух десятков воинов, тоже не думали ни о чем ином, кроме как упиться кровью чужаков. Всякий раз, когда моряки отправлялись на берег, чтобы наполнить бочки пресной водой, вспыхивали ожесточенные схватки.

После смерти капитана Кука командование принял на себя капитан «Дискавери» Чарлз Клерк. Он счел своим долгом дать туземцам хороший урок и повелел сжечь расположенную у берега деревню, где находились жрецы, а также приказал перебить всех, кто попытается оказать сопротивление.

Узнав о том, что англичане снаряжают карательную экспедицию, объятые ужасом жрецы поняли, что пощады им не будет[110]. Они приняли решение выдать англичанам другие части тела Кука, хотя прежде утверждали, что больше от него ничего не осталось. 19 февраля жрецы поднялись на борт «Дискавери», неся на куске очень чистой и красивой материи жалкие останки великого мореплавателя: руку, легко узнаваемую по имевшемуся на ней шраму, голову с наполовину содранной кожей и другие изрубленные, изрезанные на мелкие кусочки части тела[111].

Останки знаменитого первооткрывателя множества островов были положены в гроб и опущены в воду посреди залива со всеми положенными воинскими почестями.

Капитан Клерк перешел на «Резолюшн» и поднял на нем свой флаг, а капитаном «Дискавери» был назначен лейтенант Джон Гор[112], первый помощник Кука.

Капитан Клерк взялся за выполнение задач, поставленных перед экспедицией лордами Адмиралтейства, так как приближалось лето. К сожалению, Клерк был тяжело болен и страдал от той же болезни, что свела в могилу натуралиста Андерсона. Клерк знал, что обречен, и все же исполнил свой долг до конца. Он завершил исследование Гавайского архипелага и двинулся в край вечных льдов. Клерк дошел до Камчатки, прошел через Берингов пролив и достиг 69°50′ северной широты[113], но здесь путь на север преградили огромные ледовые поля, как уже было в прошлом году.

Двадцать второго августа капитан Чарлз Клерк скончался в возрасте 38 лет, сраженный болезнью легких, от которой он страдал с того самого времени, как корабли покинули Англию. Перед смертью он выразил желание быть похороненным на суше. Его тело было доставлено в Петропавловск и нашло свой последний приют под большим деревом, напротив церкви, где местные жители, русские, воздали ему последние почести со всем благородством, свойственным этому народу[114].

После смерти Клерка экспедицию возглавил Джон Гор. Он еще раз встал на якорь у берегов Камчатки, затем дошел до Кантона, где был вынужден дать отдых команде. Следующим местом стоянки двух кораблей стал мыс Доброй Надежды. Наконец 1 октября 1780 года, после более чем четырехлетнего плавания, корабли возвратились к родным берегам.

Жажда великих открытий и приключений, казалось, навсегда угасшая в начале XVIII века, вспыхнула с новой силой в конце этого столетия, где мы встречаем так много прославленных имен. И предприимчивые, неутомимые исследователи морей, англичане нашли во французах не только упорных учеников и последователей, но и опасных соперников.

После удачного кругосветного путешествия, совершенного коммодором[115] Байроном[116], французское правительство возложило на капитана Бугенвиля довольно сложную миссию по исследованию новых земель. Бугенвиль успешно справился с поставленной перед ним задачей и стал первым французским путешественником, совершившим кругосветное плавание[117].

После бессмертных подвигов капитана Кука капитан Лаперуз тоже совершил длительное тяжелое плавание в Южных морях и обошел весь земной шар, что поставило его имя в один ряд с именем прославленного английского мореплавателя.

Имя Кука гремело по всей Европе, и по прочтении его захватывающе интересного доклада о драматических событиях во время плавания Людовик XVI, обладавший весьма обширными познаниями в области географии, загорелся идеей прославить свое правление значительными географическими открытиями и расширением колониальных владений Франции. Почему бы какому-нибудь французу не составить достойную конкуренцию капитану Куку?

В это время между двумя великими враждующими нациями был заключен мир. Так почему не воспользоваться столь редкой (увы!) передышкой для военно-морских сил, почему бы не исследовать огромные пространства, дабы отодвинуть границы неизведанного?

Изголодавшиеся по настоящему делу моряки и ученые радостно приветствовали решение короля. Со всеобщего одобрения Людовик XVI обратил свои взоры на Лаперуза как на человека, способного совершить сие великое многотрудное дело. Как мы увидим, Лаперуз не обманул надежд монарха, но путешествие оказалось столь опасным, что заплатил он за свои открытия жизнью, точно так же, как капитан Кук.

Людовик XVI не мог сделать лучшего выбора. Жан-Франсуа Гало де Лаперуз родился в Альби в 1741 году. С самого раннего детства он мечтал стать моряком. Это было настоящее призвание. Какой-то неведомый голос неумолимо звал его пройти по следам отважных мореплавателей, этих бесстрашных воинов и исследователей, которые как в дни войны, так и в дни мира так высоко держали флаг с золотыми королевскими лилиями и так далеко занесли его. Уже в том возрасте, когда обычно окруженный родительской лаской подросток едва осмеливается бросить робкий взгляд за черту, проведенную заботливым отцом, и всегда готовой разрыдаться от всяких воображаемых ужасов матерью, уже в этом возрасте Лаперуз был настоящим моряком. В пятнадцать лет он был принят в состав Королевского морского флота. Произошло сие знаменательное событие 19 ноября 1756 года. Он служил во флоте все время, пока Франция вела войну с Англией. Согласитесь, для подростка то была весьма суровая школа.

Уже в самом начале своей карьеры Лаперуз принял участие в пяти военных походах французского флота: сначала он служил на «Селебре» («Знаменитом»), потом был переведен на «Помону», а затем — на «Зефир» и «Серф» («Олень»). В пятом походе ему представилась счастливая возможность отличиться: юный Лаперуз входил в состав экипажа корабля «Формидабль» («Замечательный») под командованием капитана I ранга Сент-Андре дю Верже. Три французских судна, в том числе и «Формидабль», подверглись нападению восьми вражеских кораблей. Завязалась ожесточенная битва. Два французских судна и шесть английских пошли ко дну, а «Формидабль», очень пострадавший во время сражения, был захвачен англичанами; все члены команды, оказавшей врагу воистину героическое сопротивление, оказались в плену, в том числе и тяжело раненный Лаперуз.