— Пожалуйста… — Марта отвернулась от него, сжимая в дрожащих руках пресс-папье. — Сделай это быстро.

Она сосредоточилась на шарканьи его когтистых лап по полу, молясь, чтобы ей хватило времени прореагировать, когда…

Но Фелик уже бросился вперёд. Она развернулась, со всей силы взмахнув пресс-папье. Гладкий белый камень ударил по мясистому виску зайгона. Он зашипел от боли, закачался, и упал на книжные полки. Марта попыталась пробежать мимо него, но он сделал ей подножку. Закричав, она упала на пол, попыталась уползти, но Фелик схватил её за ногу. Она кричала и пыталась вырваться…

И тут дверь распахнулась:

— Генри, пока ты не уехал…

Марта подняла взгляд и увидела мужчину с лопатой, который, не веря своим глазам, смотрел на зайгона.

— Боже нас храни…

Марта хотела крикнуть, чтобы он ей помог. Но ей не пришлось просить. Мужчина замахнулся и ударил зайгона лопатой по руке. Существо вскрикнуло от боли, и Марте наконец удалось вырваться из его скрюченных пальцев. Она слышала, как металл вновь и вновь бил зайгона, слышала ужасные хрипы, скрежет, и бульканье.

Затем эти звуки прекратились.

Марта встала и помогла своему спасителю шатаясь выйти из хижины. Несмотря на то, что он только что махал лопатой, его лицо было нездорового бледного цвета, а чёрные усы дрожали в такт тяжёлому дыханию.

— Спасибо, — сказала она, закрывая дверь хижины. — Мистер?..

— Чизхолм. Говард Чизхолм, — он оглянулся на хижину. — Я думал, что это лорд Хэйлстон там. Что это была за тварь?

— Умная, — она задвинула на двери оба засова. — И гадкая.

— Никогда такого раньше не видел.

— Ещё не вечер, — Марта посмотрела не него. — Есть ещё такие же. И их много. И у меня такое чувство, что они планируют что-то в Гоулдспуре.

— Прошу прощения? — он нахмурился. — Барышня, я не знаю, что это там было такое, но…

— Слушайте, нет у нас сейчас времени на ваши «барышня», — Марта взяла его за руку и посмотрела ему в глаза. — Если вы так уж хотите быть галантным кавалером, то в Гоулдспуре намного больше барышень. Вы видели эту тварь… — она вопросительно подняла брови, — вы хотите, чтобы и они такое увидели?

— Моя жена в Гоулдспуре… — нахмурив брови, сказал Чизхолм. — Зверь затих, и уже надёжно связан. Я созову ребят.

— А затем нужно вернуть Доктора. Он придумает что делать дальше. Марта огляделась. — А где лорд Хэйлстон?

— Я как раз его искал и не мог… Постойте, — Чизхолм указал на склон соседнего холма. — Смотрите!

Автомобиль Романда ехал вверх, к главной дороге, и рядом с французом, на пассажирском сидении, был Хэйлстон.

— Нужно его догнать, — сказала Марта. — Он не знает, что его может ждать.

— После такого дня, — бормотал Чизхолм, спускаясь с холма вслед за этой необычной женщиной, — вряд ли кто-нибудь из нас знает, чего ещё можно ждать.

Марта!

Доктор проснулся от импульса энергии, пронзившего его тело.

Несколько секунд он непонимающим взглядом смотрел вокруг. В его ушах звучал знакомый инопланетный пульс зайгонского корабля.

Он лежал в чём-то наподобие узкой ниши, сделанной из такого же мясистого и волокнистого вещества, как и весь корабль. Кабели-спагетти шли вдоль стены позади него, некоторые из них были неплотно обёрнуты вокруг его запястий и щиколоток. Должно быть, они удерживали его на месте, пока Фелик разъезжал по Округу, изображая его. Но сейчас…

— Механизм отпечатка тела сгорел, — бормотал Доктор, думая о том, что могло случиться с его двойником, что связь между ними прервалась.

Последнее, что он увидел перед тем, как лишился сознания, было его собственное живое отражение; Фелик приобрёл вид повелителя времени с такой же лёгкостью, с какой Доктор мог бы надеть пальто.

— Я навещу вашу подругу, Доктор, — сказал его двойник. — Я спасу ту, кто знает вас лучше всех, и посмотрю, заметит ли она разницу.

— Ха! Без проблем. Вам никогда не освоить наше секретное рукопожатие.

— Вы лучше надейтесь, что она не догадается, что я самозванец, — ответили Доктору с его же собственной ослепительной улыбкой. — Если догадается — ей не жить.

— Что с тобой случилось, Фелик? — тяжело дышал Доктор. — И что случилось с Мартой?

Внезапно что-то потянуло его за ногу, и он вскрикнул от неожиданности. На него смотрела Молли Мелтон, непричёсанная и заплаканная.

— Помогите, — сказала она.

— А нужно ли? — подозрительно посмотрел на неё Доктор. — Ты настоящая Молли Мелтон?

— Вы меня знаете?

В текущих из её глаз слезах не было ничего фальшивого.

— Если ты настоящая и можешь ходить, это может означать лишь то, что того, кто принимал твою форму… — он вспомнил больных зайгонских детёнышей в лаборатории, представил себе других, которые всё ещё были где-то на задании, и грустно закрыл глаза, — не стало.

— Я не знаю где я, — грустно сказала Молли. — Я проснулась и потерялась, и… пожалуйста. Кто вы? Где мы?

— Я Доктор, — он подал ей вынутый из кармана пальто носовой платок и присел рядом с ней. — И мы оба оказались в зайгонском хранилище отпечатков тел.

Увидев её озадаченное лицо, он улыбнулся:

— Другими словами, это место, где гадкие оранжевые тролли создают идеальные копии людей. Они принимают облик людей для маскировки, чтобы никто не знал, что они совсем не люди.

Молли заморгала:

— Думаю, я знаю что-то, чего вы не знаете, — серьёзным голосом сказала она.

— Хм?

Бледно-голубые глаза девочки засияли:

— Дадите один пенни — покажу.

— А с шестипенсовика сдача будет? — спросил Доктор, вынув из кармана монетку и положив её в ладошку девочки. — Ладно, в другой раз дашь. Веди.

— Хорошо.

Она отошла от ниши, в которой он стоял, на несколько шагов и хитро улыбнулась:

— Мы пришли.

Доктор посмотрел на неё. Затем осторожно вышел и увидел, что находится в длинном тёмном коридоре, в котором полно похожих ниш.

— Старая добрая миссис А., — сказал он, проходя вдоль коридора. — И Ланн! Ну конечно, если шпионишь в лагере врага на голодном пайке, то лучше изображать кого-то, кто всё время в постели. О, а вот и бедная пугливая миссис Ланн. Но кто это?..

Его голос затих, когда он посмотрел в тень дальше по коридору, куда указала Молли. Он подошёл туда и увидел, кого именно невообразимым образом водрузили в следующую нишу. И в следующую… и дальше…

— О, нет, — прошептал он, прижав обе ладони к вискам. — Как же я не догадался? Почему я не подумал об очевидном?

— Этот коридор длиной много миль, — сказала ему Молли. — Их тут так много.

— Нам нужно что-то сделать, — Доктор взял Молли за руку. — Зайгоны могут быть где угодно, повсюду, прятаться у всех на виду. Нужно немедленно выбираться отсюда!

Когда повозка трясла её костьми по тёмной сельской дороге, Марта решила, что если ей удастся вернуться в своё время, она напишет книгу под названием «Путешествия во времена Эдуарда VII». Это будет короткая книга: «А-АЙ!» заглавными буквами, а потом пятьдесят страниц нецензурной брани.

А затем в лунном свете появился тёмный силуэт резной каменной арки на входе в Гоулдспур, и у Марты свело живот от напряжения. Её сердце билось в такт с хором лошадиных копыт, топавших по грунтовой дороге. Рядом с ней Чизхолм сидел с ружьём в руках, погрузившись в мысли, которые, наверное, были слишком мрачные, чтобы делиться ими с «представительницей слабого пола». Марта вздохнула и подумала о том, как бы он прореагировал на одну из тех историй, которые она могла бы ему рассказать.

Их повозка была первая в обозе, и кучер подогнал её прямо ко входу в дом. В доме во всех окнах горел свет, и Марта ожидала, что сейчас из одного из них выглянет чьё-нибудь любопытное лицо, или же Чивверз в свойственной ему стоической манере откроет дверь. Но никого не было.

Марта слезла с повозки сама, не ожидая, пока лакей откроет ей дверь. Она с беспокойством осмотрелась. Гул колёс и подков, движущихся по мощёной камнем дороге разносился в ночи, просто грохот.