Звонит телефон. Это консьерж, который извещает нас о том, что прибыл лимузин. Все начинают выходить, в то время как мои родители со всеми обнимаются и желают всего хорошего.

Я выхватываю Джеймса у Уоррена, чтобы попрощаться с ним.

Нам везет — Джеймс не из тех истеричных детей, которые сходят с ума, когда их Мамочка скрывается за дверью. Даже так — расставаться всегда грустно.

Кейт целует его в щеку и убирает волосы с его глаз.

— Мы любим тебя, малыш. Скоро будем дома.

Я целую его головку. А потом задаю самый глупый вопрос.

— Ты же будешь хорошо вести себя с бабушкой и дедушкой?

Он искоса смотрит на меня. А потом расплывается в улыбке:

— Нет.

Я говорю Кейт:

— Что ж, по крайней мере, честно.

ГЛАВА 5

Я не большой фанат путешествовать на воздушном транспорте. По нескольким причинам. Во-первых, дело в пилоте. Вы никогда не можете быть уверенным, что он знает, что делает. Может, он купил свою лицензию? А может его папаша сделал благотворительный взнос в его летный институт.

Если бы я хотел подвергнуть свою жизнь риску? Я бы спросил свою сестру, не потолстела ли она.

Следующая причина — глупая возня с мерами безопасности. Не важно, сколько народу облапают агенты по безопасности. Не важно, сколько сумок обыщут те бывшие работники Мак Дональдса. Если кто-то на самом деле захочет причинить какой-то вред? Рано или поздно, он это сделает. Авиакомпании должны об этом предупреждать. Как те знаки на пляже: ПЛАВАНИЕ РАЗРЕШЕНО НА ВАШ СТРАХ И РИСК. Когда сотрудник аэропорта вручает вам посадочный талон, им следует сказать: Держитесь, молитесь, чтобы вашу задницу не взорвали, приятного полета.

Думаете, это будет так плохо?

Наконец, существует пессимистичный прогноз, что если что-то — пусть и случайно — пойдет не так? Вы превратитесь в тост. Я знаю, о чем говорит статистика, что вы скорее попадете в автокатастрофу, бла, бла, бла. Но существует одна вещь — многие люди, которые попадали в автоаварию, выбирались оттуда без единой царапины. А теперь скажите мне, сколько людей выживали в авиакатастрофе?

Вот именно.

Тем не менее, я не позволю этим страхам вмешиваться в мою жизнь. Они не встанут у меня на пути. Совсем. Потому что страх не превращает вас в труса, в труса вас превращают ваши действия. Я могу быть кем угодно, но только не ссыклом. И я должен признать, несмотря на то, что я не люблю это делать, в полете есть некоторые преимущества.

Я имею в виду шведский стол из доступных женщин, которых можно найти в аэропорту и в самолетах. Там есть и о-такие-одинокие домохозяйки и изможденные работой бизнес-леди, беззаботные выпускницы, вырвавшиеся на свободу… стюардессы.

В последние годы контроль качества по последним, по большей части, ухудшился. Когда-то сексуальная привлекательность была одним из требований к работе. Теперь такого нет. Но я обнаруживаю, что авиакомпании стараются ставить на каждый рейс хотя бы одну сексуальную работницу. Возвращаясь во времена, когда я был свободен, их было подцепить легче всего. Всегда так жаждут оказаться к вашим услугам.

Как-то раз по пути в командировку в Сингапур три хорошенькие стюардессы были готовы, хотели и могли показать мне все достопримечательности — внутри своего номера в отеле. Мы отлично провели время во время стыковки рейсов. Вот что я называю дружелюбными небесами.

Кстати говоря, одна сопровождает нас сейчас. Она привлекательная — стройная, высокая, длинные темные волосы забраны с боков назад, и экзотический разрез голубых глаз. Ее пальчики с изысканным маникюром, идеального размера для приличной мастурбации.

Да, парни обращают внимание на такие вещи.

— Простите, сэр, вы должны быть пристегнуты до тех пор, пока капитан не отключит табло.

Я вопросительно смотрю на свой ремень безопасности, потом опять наверх.

— Хорошо, потому что если мы нырнем носом с двадцатифутовой высоты, этот кусочек тряпки спасет меня от смерти?

Как я и говорил — лицемеры.

Она смеется. И желтое табло «пристегните ремни» гаснет.

Я улыбаюсь.

— Думаю, он меня услышал.

Голубые глаза бегают глазами по салону бизнес-класса.

— Маленькая птичка шепнула мне, что вы все направляетесь в Вегас на мальчишник, и жених — это вы.

— Так и есть.

Она дает мне мимозу.

— Поздравляю.

Кейт она тоже подает бокал, а потом ее внимание снова переключается на меня.

— И… где вы останавливаетесь?

Я делаю глоток оранжевой смеси.

— Белладжио.

— Мило, — она наклоняется чуть ниже, достаточно, чтобы я мог учуять ее дешевый слишком сладкий парфюм и ошарашивает меня своими словами. — Я свободна, как только мы приземлимся в Неваде. Буду с друзьями… Может быть, сходим в казино Белладжио сегодня вечером? Кажется, вы не прочь покутить?

Мои друзья и я не швыряем деньгами направо и налево. И так делают многие, у кого они есть. Но признаков того, что они у нас есть — много, что б вы знали — качественные чемоданы, часы Ролекс, классическая, но дорогая одежда.

И да — эта девица, только что переступила черту. Ее слова звучали как непристойное предложение, потому что так оно и было. И это просто неуважительно, учитывая то, что рядом со мной моя невеста.

Но я не удивлен. Даже если мужчины считаются наглыми бабниками? Женщины могут быть намного хуже. Они бесцеремонные. Бессовестные. Наносят друг другу удары в спину быстрее, чем хренов Джейсон Вурхис.

Просто спросите Стивена. Когда он и Александра встречались? Практическая каждая из ее так называемых подружек предлагала ему забраться на него. Потому что они были симпатичными. Ревнивыми. Потому что они хотели то, что было у Александры.

Некоторые парни, типа Джека, принимают такое дерьмо с распростертыми объятиями. Но только не я — больше не я. Я веду себя любезно, но настойчиво. С трепетом, я поднимаю руку Кейт и целую ее пальчики, делая так, чтобы было видно ее кольцо.

— Сегодня вечером мы будем очень заняты. Но, все равно, спасибо.

Она отступает, обиженно пожимая плечами.

— Как знаете.

Такое случается не в первый раз и, скорее всего, не в последний. Кейт справляется с этим нормально, даже если глубоко внутри, я знаю, ее это выводит из себя.

Конечно, я не собираюсь использовать это в свою пользу. Видите дьявола на моем плече? Да — он уже готов заняться делом. Смотрите.

Я наклоняюсь к Кейт.

— Итак… ты так просто дашь ей с этим уйти?

Она продолжает пялиться в свой журнал, резко перелистывая страницы.

— Уйти с чем?

— С тем, что она только что тут бросила. Пыталась откусить твой кусок. А если бы какой-то мужик подкатил вот так вот к тебе при мне? Я бы заставил его жрать асфальт.

— Я не подросток, Дрю. Я вышла из того возраста, чтобы сражаться за мальчика.

Чего бы я только не отдал, чтобы увидеть ее в том возрасте.

— Я же не говорил, что ты должна вцепиться ей в волосы и рвать на ней одежду, — усмехаюсь я, — хотя, это было бы замечательно. Я просто считаю, что ты должна преподать ей урок. Показать ей, кому я принадлежу.

Кейт закрывает журнал, слегка качая головой. У нее светят глаза от того, что ей весело.

— Я знаю, чего ты добиваешься.

— Чего?

— Ты просто пытаешься затащить меня в туалет, чтобы заняться там сексом.

Попался.

— Минет тоже подойдет. У тебя это получается отлично.

Она снова открывает журнал.

— Лесть тебя никуда не приведет. И уж тем более не ко мне в трусики.

Я хнычу:

— Ну, почему?

— Потому что здесь все твои друзья.

— И что?

— То, что они нас услышат.

Я лгу:

— Нет, не услышат.

— Они могут.

— Я заткну тебе рот твоими трусиками — они не услышат ни звука.

Она фыркает. И держит оборону.

— Звучит романтично. Но все равно… этого не случится.

Еще как случится. Но я признаю — все эти шуточки? Сексуальное напряжение? Все равно забавно. Весело. Держит меня в тонусе.