— Спасибо за то, что уделили мне время — без малейшего сарказма в голосе сказал я ей — Это большая честь.

— Иди уже — махнула рукой Седая Ведьма — И подумай, хорошенько подумай.

Тут она права. Думать мне теперь — не передумать. Времени — в обрез, а вариант, который мне казался самым верным и надежным, превратился в пыль, которую ветер закручивает на дороге в вихорёк.

Тьфу, какие поэтические сравнения в голову лезут. Может, так чаёк из эльфийской посуды действует?

Флавий довел меня до выхода и я, коротко с ним попрощавшись, отправился в родной замок, незыблемость стен которого теперь уже не казалась мне бесспорной.

В замковом дворе никого кроме стражи, естественно, уже не было. Разбежался народ — ночь на дворе.

Я присел на ступеньку лестницы, подпер подбородок кулаком левой руки и призадумался.

Итак — Седая Ведьма отпадает. Что я еще имею в активе?

Глен. С ним у меня военный союз, плюс у него личная неприязнь к Мак — Праттам и 'Двойным щитам'. А то, что он в союзе с той же Ведьмой меня не слишком беспокоит, до того, чтобы перекрывать мне кислород она не опустится. Самолюбие и у нее есть. А если я и в этом ошибусь, то пора меня выкидывать на свалку, ибо совсем я мышей уже не ловлю

Седрик Секира. Тут все проще и хуже одновременно. Он мне поможет, но вот только цена за эту помощь, боюсь, будет не меньше той, что назначила Ведьма. А то и больше. Впрочем, переговорить с ним надо будет в любом случае.

Еще есть вариант с наемниками. Лихие северяне за золото впишутся в любую драку, плюс у меня есть связи личного характера на самом высшем уровне власти. Что тут еще хорошо — никакой личной заинтересованности у северян в Пограничье нет. Допустим, та же Анна наверняка тоже сразу начала качать свои интересы.

Золото у меня есть. Точнее — есть предметы, которые легко в него превратятся. Но тут есть неприятный момент — наемники никак не вписываются в нелепый и ненужный кодекс горцев. Лоссарнах наверняка взбрыкнет.

Кстати — вот еще один вариант — 'Вольные роты'. Эти профессионалы войны вообще стопчут тех же Мак — Праттов с их приятелями, и даже не вспотеют. Но они опять же — наемники.

Так, что еще?

Есть хозяева Джокера, торговцы секретами и тайнами игры. Есть у меня подозрение, что при желании они и другие услуги оказывают, лишь бы им платили за это хорошо и в срок. Кстати — интересный вариант, его можно обдумать. Про то, что это тоже наемники никто кроме меня и знать‑то не будет. Вот только какова за это будет цена?

Есть, само собой, и другие варианты. Например — Сэмади с его нежитью. Или — попросить помощи у Странника, вот у кого хватает и бойцов, и всего остального. Но это уже из раздела 'абсурд'.

Ладно. Утро вечера мудренее.

Но все‑таки — обидно. Не то обидно, что я попал в условно — патовую ситуацию, а то, что я так ошибся. Хреновый из меня душевед.

Вот и еще одно подтверждение того, что одному жить все‑таки проще, по крайней мере — в игре. Бегал бы по лесам и долам в одиночку — и не было бы у меня сейчас этой головной боли. В реальной жизни оно, конечно, тоже в каком‑то смысле так, но в ней подобное ведет либо к мизантропии, либо к шизофрении. Человек — существо общественное, без общения с себе подобными дичает быстро.

Впрочем — Петрович вон, скоро как сорок лет преимущественно с собственным отражением в зеркале общается — и ничего, не рехнулся пока.

Но в реальной жизни я бы так не смог. Мне без коллектива никак, мне без него скучно. Мне надо с ближним своим поругаться, помириться, отпраздновать примирение и в процессе этого снова поругаться.

Кстати — о ближнем своем. Точнее — своей.

Она спала, как это обычно и бывает. Да собственное — что еще в два часа ночи делать?

А вообще — есть в этом что‑то притягательное. Нет, не в сопящей Вике, я не совершаю грехопадения со спящими принцессами, а в том, что жизнь у меня в каком‑то смысле устоялась. В ней появились какие‑то традиции, некая стабильность.

Ну да, стабильность. Меня с завидной периодичностью бьют и пытаются захватить, а я выживаю и убегаю. Мой дом перестал быть моей крепостью, а потом и моим домом, зато я обрел новый, который потихоньку обжил. И наконец — при выходе из игры меня почти всякий раз встречает беспечное посапывание женщины, с которой я живу. Если это не стабильность, то я не знаю тогда, что это такое. Как по мне — это даже стабильнее внешне и внутриэкономического курса моей страны. По крайней мере, хоть какие‑то прогнозы можно строить, и, то немаловажно, они даже могут сбыться.

А еще в моей жизни появилась хорошая традиция орать на подчиненных. Раньше я сам был подчиненным, и очень не любил, когда на меня орали, искренне считая того же Мамонта сатрапом и тираном. Причем даже не понимающим того, что я хотел сказать своим текстом, который он разносит по камушку.

Теперь я понимал его. Ну, вот нельзя на некоторых сотрудников не орать, не понимают они того, что я до них сначала по — хорошему пытался донести.

Ну, я не криком, конечно, орал, все‑таки Шелестова девушка, но на повышенных тонах общался, не без этого

— Тебя из ада на землю послали, для того чтобы ты меня мучала! — свирепо вращая глазами, вещал я — Не дожидаясь моего непосредственного прихода в преисподнюю, авансом. Вот скажи мне, Елена — где я так нагрешил, что ты возникла в моей жизни?

— В корне неверная постановка вопроса — возразила мне девушка, поправляя волосы — Может, все наоборот? Может, я оберегаю вашу бессмертную душу от падения на дно нравственной пропасти?

— И вынуждаешь меня мечтать о насилии? — я злобно засопел — Честно тебе скажу, после того, как я прочел в том материале, который ты положила на мой стол фразу: 'И это может отпугнуть новых игроков, заставив их обратить свой взор на другие игры', у меня возникло желание взять предмет потяжелее, встать у двери и позвать тебя. А уж как ты войдешь…

— Это объективная критика — Шелестова подбоченилась — Наша задача не только хвалить 'Файролл' как игру, но и указывать на его недостатки.

— Согласен — хлопнул я себя по ляжкам — На все сто согласен! Более того — если бы ты на этом остановилась, то была бы молодцом, и у меня не возникло желание отрихтовать тебя. Но скажи мне — зачем после словосочетания 'другие игры' ты начала эти самые 'другие игры' перечислять? Да еще и в количестве пяти штук? Да еще и с адресами сайтов, где их можно скачать? Это уже не критика, это реклама конкурентов! Больше тебе скажу — любой более — менее грамотный в наших делах человек скажет, что ты, по сути, написала заказную статью. То есть — тебе проплатили за то, чтобы ты это дело осветила в титульном еженедельнике 'Файролла'. Я бы сам так подумал, если бы тебя не знал!

— Какие у 'Файролла' конкуренты? — подал голос Стройников — Он всех сожрал давным — давно.

— Сожрал — согласился с ним я — И кости обглодал, и в землю закопал. Но это — неважно. В четверг свежий номер будет на столе членов совета директоров, людей очень неглупых и наблюдательных…

— Одна Вежлева чего стоит — Вика стояла в дверях моего кабинета, сложив руки на груди, и с удовольствием созерцала картину препарирования Шелестовой.

— Да — согласился с ней я — Но там и кроме нее народу хватает. И все они точно хотя бы глазом просмотрят материал с названием 'Геймплей 'Файролла' — прорыв или топтание на месте?'. Просмотрят, какие‑то места даже подчеркнут карандашиками, причем начиная с названия, после покажут это…

И я потыкал пальцем в потолок.

— А потом нашего главного редактора туда — Вика повторила мой жест — вызовут и там ему придется объяснять, почему подобный материал появился в подконтрольном 'Радеону' издании. Слушай, Шелестова, а может, ты это нарочно? Может, ты — инсайдер? Может, твоя задача Харитону Юрьевичу козью морду состроить?

— Вика, ты уж не перегибай — подал голос Петрович — Что за шпиономания?

— Лен, включай уже мозги — на полтона ниже сказал я Шелестовой — Я понимаю, что ты хотела написать интересный и злободневный материал. Кстати — тебе удалось это сделать, статья сама по себе очень хорошая. Но ты не учла того, что мы не демократическая и независимая пресса, а на самом деле подконтрольное издание. Я бы даже сказал — карманное. Увы, но мы не можем писать все то, что хотелось бы, по крайней мере, до той поры, пока нам своевременно платят. Если совсем честно, я даже удивлен, что мне приходится тебе это объяснять. Ты же вроде девочка умная, уже повидавшая мир прессы.