Как правило, дарения, особенно в Бенгалии, производились сюзереном. Однако в Северной Индии, в империи Гурджара-Пратихаров, дарения часто делались вассалам, владения которых расположены на окраинах, с согласия или без ведома центральных властей. Эти дарения становятся особенно многочисленными после упадка крупных государств в X в.

Перечисленные в грамотах феодальные титулы различных начальников — владетелей, глав районов, округов и т. п. — указывают на существование развитой феодальной администрации, особенно в Бенгалии. На севере таких административных лиц значительно меньше: очевидно, там вассалы отличались большей самостоятельностью.

Получатели земель все чаще наделялись административным и судебным иммунитетом им предоставлялось право судить подвластное население «за десять видов преступлений», которые признавало тогдашнее правосудие; часто государственным чиновникам запрещалось вообще входить на территорию пожалованных имений Таким образом, население пожалованных земель все больше зависело от феодальных рентополучателей. Государство обычно сохраняло за собой право суда лишь по крупным делам, за которые полагалась смертная казнь. Когда, особенно с XII в, феодал даже сам ведал распределением общинных сборов.

В грамотах упоминаются также налоги, от которых освобождается получивший дарение. Постепенно список таких налогов все увеличивается, особенно к X в. Перечисляются налоги на свадьбу, на бездетных, по случаю праздников или семейных торжеств в доме владетеля, сбор за доставку в селение царского указа, подати на содержание приезжающих в село чиновников, судебные штрафы и пошлины и т. п. Не раз происходило «упорядочение», т. е. объединение мелких поборов в один основной налог, к которому потом начинали прибавлять дополнительные, и т. д. В этом отражался рост налогового гнета населения и все более зависимое положение общинников. Лично свободное общинное крестьянство все чаще попадало в налоговую кабалу.

Вместе с ростом налогов отмечается также увеличение видов принудительного труда, своего рода барщины. Известно, что крестьяне должны были содержать в сохранности мосты и дороги, обслуживать приезжающих в деревню должностных лиц, участвовать в разного рода строительстве. Однако неизвестно, привлекались ли они к работе на полях владельца пожалованной земли. В грамотах только упоминается право пожалованного «обрабатывать землю или заставить ее обрабатывать», но неясно, что имеется в виду — барщина или применение издольщины. Во всяком случае известно, что принудительный труд общинников вообще использовался довольно широко.

Наиболее богатыми среди феодалов (за исключением правителей) были, конечно, «коллективные владельцы» — индусские храмы и монастыри. В этот период дарения религиозным учреждениям отличались от дарений священнослужителям, когда земли, деревни или части деревень жаловались как отдельным брахманам, так и труппам брахманов, которые делили между собой ренту. Всеми вопросами управления подобных брахманских деревень занимался совет брахманов — сабха. Этот совет и решал вопросы распределения ренты, обычно раз и навсегда.

От сельской общины брахманская сабха отличалась тем, что это был совет только землевладельцев, хотя нередко брахманские пожалования так дробились между потомками, что по величине не превышали крестьянского участка. Храмы же не дробили своих владений, а, наоборот, округляли их как в результате всякого рода пожалований благочестивых государей, феодалов и общин, так и путем покупки, принятия земли в заклад, ипотеки и т. п. Земли, пожалованные храмам, как правило, освобождались от налога и пользовались всякого рода иммунитетом.

Первоначально, судя по грамотам, жаловалась только необрабатываемая земля. Для того чтобы пожаловать ее храму, государь или знатный феодал должны были ее первоначально купить: в средневековой Индии земля, в особенности необрабатываемая, часто продавалась и покупалась, хотя в каждом случае требовалось согласие общины или иного коллектива, которому она принадлежала. Ограничения при купле-продаже земли с XIII–XIV вв. увеличились. Возможно, что на пожалованных необработанных землях храм вел собственное хозяйство с помощью монахов, а также рабов, издольщиков, наемных работников. Начиная с VI–VIII вв. все чаще храмам жалуются целые деревни, которые выплачивают им свой земельный налог и работают на них. Во всяком случае известно, что в VII–VIII вв. в храмовом хозяйстве преобладала натуральная рента. Кроме продуктов крестьяне были обязаны поставлять в храм все необходимое для богослужения: масло, благовония, гирлянды цветов, одежды и т. п.

Храмовым хозяйством обычно руководил совет, состоящий из брахманов и старейшин ряда других каст, иногда земледельцев, иногда торговцев или ремесленников. При храме кормился большой обслуживающий персонал, включавший писцов, ремесленников, певцов, музыкантов, танцовщиц и т. д. Особенно большим и хорошо организованным было храмовое хозяйство Южной Индии.

Хотя земли жаловались храмам, «пока светят солнце и луна», и в грамотах предается проклятиям тот, кто посягнет на эту землю, из истории известно, что нередко, особенно в смутные времена смены династий или в период покорения данной местности завоевателями, имения не только светских феодальных владельцев, но и брахманских общин и храмов конфисковались государством. Поэтому соотношение между государственной и частной феодальной собственностью в этот период постоянно менялось.

Однако все же в Индии полноправные общинники сохранили не только личную свободу, но и определенные права и привилегии. Пожалование (особенно в Бенгалии) производилось в присутствии всего населения, включая самые низшие касты. При этом в тексте грамот особо выделены махаттары, т. е. «уважаемые лица» общины, в число которых входили, видимо, староста и писец.

В грамоте из Южной Махараштры упоминается свободный от налога участок общинного старосты. Староста, как известно из литературных произведений, написанных в средние века, часто использовал свою власть для вымогательства взяток, требовал от своих односельчан почтения и приношений, был значительно богаче других общинников, и его влияние порой выходило далеко за пределы его общины. Одна из династий того времени, Раштракуты, происходила, судя по названию, именно из этого слоя общинников. Придя к власти, Раштракуты сделали свой общинный титул («сельская верхушка») династическим названием, нисколько не стыдясь своего сельского происхождения.

Община в средние века была сильной организацией и играла не только экономическую и социальную, но и политическую роль, особенно в Южной Индии. В Северной Индии община, по-видимому, была не столь большой и влиятельной, но и там она охватывала несколько деревень (грана) или более мелких населенных пунктов (кона, паттака и т. п.). Каждая община имела свой общинный совет, состоящий из «уважаемых людей», распоряжалась землей и разрешала все местные ссоры и тяжбы. В Южной Индии община могла включать территорию целой области (наду у тамилов). В Карнатике для названия такой большой общины употреблялось географическое название с добавлением числа, например Белвола 300, Чирапи 12 и т. п. Ученые спорят, что означают эти числа, но наиболее вероятно, что они показывают или число хозяйств, охваченных данной общинной организацией, или число низовых деревенских советов, в нее входящих.

Такие общины осуществляли самоуправление и самооборону, организовывали взаимопомощь крестьян, строительство оросительных сооружений, принимали (участие в усобицах феодалов. Свои указы они высекали на каменных плитах, нередко вмурованных в стены храмов. Средства на всю эту деятельность собирались в виде общинных сборов, иногда не уступавших по величине сумме государственных налогов. Постепенно, с усилением феодализации, такие крупные общины начали терять автономию и превращаться в обычные административные единицы, все больше подпадавшие под контроль назначенных свыше чиновников. Окончательный распад больших общин на мелкие, охватывавшие одну-две деревни, видимо, произошел в XIII–XIV вв.