Земляк
На взгорке выдохлась машина,
До большака не довезла.
И накалившуюся шину
Шофер пинает:
– Подвела!
Машина – зверь,
Машина – птица!
Вздохнул шофер:
– Слезай, старик!
Кювет проверил:
Не годится
С тяжелым грузом
Напрямик.
Как будто в рейсах
Не был сроду,
Как будто малое дитя,
Надулся,
Матушку-погоду
По имя-отчеству честя.
Зачем, земляк, напрасно злишься,
Рычишь на небо, будто пес?
Проглянет солнце –
И помчишься,
Аж только пыль из-под колес!
* * *
Из туманов белесых
Поднялись косари.
И клубника в прокосах
Пьет остатки зари.
Рукоплещут осины
Ветерку – вдалеке.
Как крестьянскому сыну
Усидеть в холодке?
И опять мы с народом,
Навалившись гурьбой,
Понаставим зародов,
Как покончим с косьбой.
По-хозяйски согласно,
По-мужицки ладком.
Будем – на зиму – с маслом
И с парным молоком.
* * *
Однажды пасмурно и кротко
Я возвращусь домой один.
Отец нальет в стаканы водку:
– Давай за встречу выпьем, сын
Давай, давай...
И прослезится,
Тряхнет тяжелой головой.
А в окна строго постучится
Ноябрь – уж близкою зимой.
И вновь предъявит нам печурка
Свои сезонные права.
Расколем кряжистые чурки,
Наносим в комнату дрова.
И снова выпьем за удачи,
Пуская дым под потолок
И философствуя, и плача,
Как все, кто душу уберег.
В мороз
На всем скаку мороз идет,
Грозя, играет саблей.
Без ветра около ворот
И лозунги ослабли.
Ослаб напор машинных трасс,
Ребячий гвалт у школы.
В конторе пишут в первый раз
Без спешки протоколы.
И я в тепле, сибирячок,
Укрылся оробело.
Но вот шагает старичок: –
Я, граждане, по делу!
Шагает, сам чему-то рад,
На посох налегает,
Где псы угрюмые сидят,
Привычно греясь лаем.
Где санный путь позамело –
Вдоль изб заиндевелых.
И уважительно село
Глядит во след: «По делу!»
И долго-долго у оград,
Что инеем повиты,
По насту валенки скрипят
И посох деловитый.
* * *
Без пропуска и визы
Пришел черед весны.
Хрустальные карнизы
Сбивают пацаны.
И «газик» с запчастями,
Влезая на бугор,
Идет, гремя цепями,
Как электромонтер.
Берет его с разгону
И дальше мчит, скользя.
Вслед каркает ворона
Простуженная вся.
Зато – меж рам,
Взгляни-ка,
Там вид совсем не плох:
Оттаяла брусника
И зеленеет мох.
Шла лошадь
Асфальт, налитый жаром,
Парил и тут и там.
Шла лошадь тротуаром,
Как ходят по делам.
Прохожие смотрели,
Как смотрят на коней.
И оводы гудели,
Летящие за ней.
Куда же ты, гнедая?
Отбилась от кого?
Юнцов косматых стая
Кричала: – Мирово!
Гражданочка с поклажей
С глазами, как магнит,
Ворчала: – Да куда же
Милиция глядит?
А лошадь шла, щипала
Былинки на ходу
Да гривою мотала
В бензиновом чаду.
Шагай смелей, гнедая,
Сквозь этот гул и звон
Туда, где луговая
Трава, а не газон,
Где табуны пасутся
И вольные стада...
Туда б и мне вернуться
Однажды навсегда.
В тот день
18 июня 1960 года в Шаиме открыто первое нефтяное месторождение в Тюменской области
Село косило. Трактора
Гремели за лесочком.
Чтоб быть повыше, клевера
Тянулись на носочках.
Я тоже, как веретено,
Был у страды во власти.
Мотор постукивал давно
И требовал запчасти.
Но мне работалось легко,
И в мамином лукошке
Еще не скисло молоко,
Румянились лепешки.
Еще не просочился зной
Сквозь облачное сито.
И хмурый ястреб надо мной
Висел, как в небо вбитый.
Я думал думы о земле,
О девушке, о роще.
И вдруг, как черт на помеле,
Примчал ко мне учетчик.
Свихнулся, что ли: поутру?!
Конек в поту и в мыле,
А сам кричит: на северу,
Мол, керосин открыли!
Повествование ведет,
Как про Фому-Ярему.
Включил, мол, радио – орет,
Хоть убегай из дому.
Такой подняли ералаш
Про топи и болота.
И заключил: – И ты покажь
Ударную работу!
Я честно выкосить елань
Пообещал к обеду.
Вот кочка старая,
А, глянь,
Провел политбеседу!..
Катилось эхо по полям,
Скользя неуловимо,
По Приишимским ковылям,
Багульникам Шаима.
Я знал, там есть Конда-река,
И видел – над Кондою
Героев лица, что пока
Не узнаны страною.
Косил я – к стеблю стебелек,
Что пашня нарожала.
На запад, север и восток
Тюменщина лежала.
Таежный, хмурый материк,
Что славен будет скоро.
Был где-то близок Усть-Балык,
Глубины Самотлора.