Черт побери.

Черт бы ее побрал.

И черт бы побрал меня за то, что ввязался во все с самого начала. Я должен был просто позволить ей уйти еще тогда, когда встретил ее.

Глава 15

Всё возвращается ко мне

— ПОМОГИТЕ, — кричала я. — Мне так жаль! Боже, мне так жаль.

Она лежала там, и ее светло-каштановые волосы пропитывались кровью.

— Что ты натворила? — закричала маленькая девочка, мчась к матери. Она обняла ее.

— Мне так жаль… я не хотела. Я вовсе не хотела, — дрожа, я отступала назад к углу улицы, а затем упала на задницу. Все взгляды обратились в мою сторону, глядя на меня так, будто я монстр. Я не могла пошевелиться.

Я просто сидела там, наблюдая, как маленькая девочка плачет. Все стояли в ужасе от того, что я натворила.

Мои друзья указали на меня, и внезапно офицер потянул мои руки за спину и надел наручники на запястья, после чего повел к своей машине. Кто-то накрыл женщину.

— Мне жаль. Простите! — выкрикнула я им.

— Ты должна была умереть! — закричала девочка. — Ты должна была умереть! Верни мне мою маму! УМРИ! УМРИ!

Другой офицер удерживал ее.

Мои руки заковали, и двери полицейской машины закрылись перед моим лицом. Но я все равно слышала ее слова. Умри. Я должна была умереть. Все знали это. Если бы справедливость существовала в этом мире, то я была бы мертва. Но я жива.

— Фелисити… Фелисити, проснись!

На секунду мне показалось, что это Тео. Но когда я открыла глаза, то увидела Марка и Клео, уставившихся на меня. Мое сердце выпрыгивало из груди, но это было ничто по сравнению с головной болью. Я вся покрылась потом, волосы прилипли к лицу. Мои руки онемели и дрожали. Я чувствовала, что не могу контролировать свое тело, и пыталась промолвить хоть слово, но ничего не выходило.

— Ты в порядке?— прошептал Марк, обнимая меня.

Клео посмотрела на меня с сожалением, поглаживая меня по голове.

— Твои кошмары вернулись.

Я старалась не говорить, но волна тошноты все равно накрыла меня, и я поднялась с постели, рванув в ванную. Стоя на коленях и обхватив край унитаза, я опустошала свой желудок.

Видимо, рвота тоже вернулась.

Клео погладила меня по спине.

— Возможно, танцы были плохой идеей. Прошло всего несколько дней, а ты снова вернулась к прежнему состоянию.

— Клео, не сейчас, — Марк поставил стакан воды возле меня.

Я прополоскала рот и выплюнула воду. Смыв ее в унитазе, я села на пол. Холодные плитки ощущались потрясающе на моей разгоряченной коже.

— Держу пари, что не выгляжу, как «сладкая красотка» прямо сейчас, — прошептала я.

— Сейчас два часа ночи. В этот час никто, кроме проституток, не выглядит хорошо, — пошутила Клео, улыбаясь.

Я лежала там еще в течение долгого времени. Вскоре мое зрение стало размытым из-за слез. Свернувшись в клубок, я крепко обняла себя и зарыдала.

Я просто хочу быть в порядке.

Согласно моему режиму тренировок, каждое утро я должна тратить по крайней мере полтора часа на пробежку перед репетицией в полдень. Также был изменен мой рацион питания. Завтрак теперь состоял из овсянки и изюма, а после тренировок допускались фрукты.

В первый день я чуть не умерла.

Во второй — думала, что умерла.

Теперь я уверена, что кто-то вселился в меня. Поскольку это был единственный вариант, почему до сих пор я продолжаю следовать заданному ритму жизни.

— Иду! — крикнула я. Поставив тарелку в раковину, я взяла свой MP3-плеер. Уолт приходит каждое утро, чтобы пробежаться со мной. Забавно, что безобидный Уолт исчезает, когда дело касается танца. Он становится строже. За каждую минуту опоздания он добавляет еще тридцать метров, которые мне придется пробежать после репетиции. И я уже заработала себе дополнительно сто двадцать метров. Кажется, что это пустяки, но после двухчасовой репетиции, это новый круг ада. Мне не давали никаких поблажек. Как только я подписала контракт, меня бросили в самую гущу.

— Уже иду, я здесь! — я открыла дверь, но отскочила назад, когда увидела Тео, одетого в тренировочные штаны и майку, демонстрирующую мышцы на его руках.

— Ты опаздываешь, — заявил он сурово.

Потрясенная, я кивнула.

— Пойдем, — Тео отошел в сторону, чтобы я вышла.

— Клео, Марк, я ухожу! — крикнула я, закрывая дверь и спускаясь по лестнице.

— Ты сделала растяжку? — он остановился, чтобы спросить меня.

— Да. Уолт наорал на меня в первый день за это. И я больше никогда не повторю эту ошибку, — я попыталась улыбнуться, но не смогла заставить себя.

Он странно посмотрел на меня, но не прокомментировал мою неудавшуюся попытку пошутить.

— У тебя была разминочная пробежка в первый день и вчера, и ты едва поспевала. Как твое самочувствие?

— Мышцы болят.

— Ладно. Сегодня попытайся бежать так, как можешь, — он уже вырвался вперед меня. Мое тело закричало в знак протеста, но, игнорируя ноющую боль в мышцах, я побежала рядом с ним по улице.

Так же, как и Уолт, он не разговаривает со мной во время бега. Они оба приостанавливаются, чтобы убедиться, что я не отстаю. Может, дело в музыке, которую я слушаю, или, может быть, тот факт, что Тео бежит медленнее специально, но у меня внезапно появилось желание к соперничеству. Неважно в чем причина, но я рванула вперед, чтобы обогнать его.

Тео с легкостью догнал меня. Вновь я настойчиво вырвалась вперед, и он опять оказался рядом со мной.

Он выдернул один из моих наушников.

— Ты же понимаешь, что не сможешь обогнать меня, да?

— Я и не пыталась, — солгала я.

— Тогда почему ты продолжаешь бежать впереди меня?

— Поскольку из-за тебя я чувствую себя неловко, — как только произнесла эти слова, я сразу же пожалела, поскольку это прозвучало так, будто я не покончила с ним.

Тео улыбнулся, когда мы завернули за угол.

— Не пойми меня неправильно! — я перебежала на другую дорожку. — Я имею в виду, что чувствую себя неловко, когда ты находишься рядом со мной и не разговариваешь. С кем угодно я чувствовала бы себя неловко.

— Ты говоришь бессвязно с кем-то еще?

Черт, это самодовольное выражение на его лице.

— Не думай, что ты особенный. Я покончила…

— Думаю, что мог бы полюбить тебя.

Я остановилась.

— Что ты только что сказал? — прошептала я.

— Я сказал, что думаю, что мог бы полюбить тебя.

У меня отвисла челюсть.

— Ты не можешь вот так просто и внезапно сказать что-то вроде этого и продолжать бежать.

— Почему? Мои чувства не имеют никакого значения для тебя, помнишь? — ответил он, продолжая бежать на месте. Я мечтала, что… подождите, разве это не стало бы кошмаром? — Но видимо ты не до конца покончила со мной, иначе отшила бы меня прямо сейчас, вместо того, чтобы задуматься над этим. Теперь продолжай двигаться, иначе мышцы на ногах забьются.

Не сказав ни слова, я побежала. Но не смогла выкинуть его слова из головы. Думаю, что мог бы полюбить тебя. Вот так просто он сказал это. Даже с сочетанием «думаю, что мог бы» перед теми двумя словами, разве не должно быть сказано что-то, подготавливающее к такому? Какой-нибудь значимый драматический момент? С другой стороны, это ведь не кино. И он, вероятно, сказал это, чтобы спровоцировать мою реакцию. Если Тео подразумевал именно это, то у него получилось.

Что еще хуже, я почувствовала себя счастливой. После сегодняшнего утра… после последних дней, я была уверена, что мне не суждено быть с кем-либо. Но я хочу этого. И теперь могу смириться с этим. Мне хочется прийти в себя самостоятельно, и, возможно, я больше не буду той сломленной девушкой.

— Тео, — сказала я, не глядя на него. — После гала-представления пригласи меня на свидание.