- Есть дела, которые невозможно отложить. И потом, мам, давай начистоту - силы меня лишили, замуж тоже не хочу, вид того, как наша родня капает ядом при виде друг друга, мне никогда не нравился. И вообще, не думаю, что кого-то расстроит отсутствие всеобщего раздражителя.

   На собрании я не была последние четыре года. Если до этого ещё пыталась сохранить видимость хороших отношений, то потом поняла, что эти потуги триста лет никому не сдались, так зачем напрасно себя терзать? И просто перестала приезжать. Теперь каждый год мама пыталась убедить, насколько я не права, что нет ничего важнее семьи, а то, что ты ущербна по причине блокировки силы, конечно, плохо, но должна же быть в элитном стаде хотя бы одна паршивая овца. Это уже не её слова, а мой вольный перевод.

   - Тетя Яна плохо себя чувствует, она очень просила тебя приехать.

   Марьяна Никитична - моя двоюродная бабка и по совместительству глава семьи, регулярно помирала последние лет пятнадцать, и некоторые из родни уже отчаялись этого дождаться. Обустройства смертного одра проходили с помпой и в торжественной обстановке - бабка собирала всех представителей многочисленного рода Журавлевых и подробно перечисляла каждому его прегрешения. Как её только склероз стороной обошел... Потом следовали распоряжения по похоронам и поминкам, заверения, что никому из нас она наследство не оставит, потому как окружают её исключительно алчные бестолочи (вот тут я была склонна соглашаться), а дальше следовало чудесное исцеление. Единственный раз, когда все пошло не по намеченному сценарию, был как раз пять лет назад. Меня утомили бабкины предсмертные метания, поэтому вместо букета белых роз, которые она так любит, я привезла корзину красных. Искусственных. Перевитых черной лентой. Мол, все равно же помирает, чего два раза в цветочный мотаться? Бабка мгновенно не только практически воскресла, но и устроила мне капитальный разгон, за что ей огромное спасибо. Теперь необходимость посещать семейные сборища отпала, а на уговоры матери поддаваться я не собиралась.

   - Тетя Яна проживет ещё лет пятьдесят. Вот когда точно помрет, тогда и приеду.

   - Альбина! - в голосе матери появились стальные нотки, свидетельствующие о том, что родительница слегка вышла из себя. - Это, по меньшей мере, бестактно. Я скажу ей, что ты раскаиваешься и обязательно приедешь, чтобы извиниться.

   - Учти, если ты ей это скажешь, я-то приеду, но в качестве подарка привезу сертификат на захоронение.

   Ледяное молчание, длившееся десяток секунд, прервалось не менее вымораживающим:

   - Ты ведешь себя, как испорченный ребенок. Надеюсь, времени, которое осталось до собрания, хватит, чтобы повзрослеть. Суббота, три часа дня.

   И гудки.

   Ну, в этот раз, можно сказать, отделалась малой кровью. И ведь сколько раз говорила, что ни мне это неинтересно, ни от меня никакой пользы семье, каждый год одно и то же. Упорная у меня родня.

   - Здравствуйте.

   Занятая этими мыслями, я даже не обратила внимания на то, что на кухне уже не одна.

   - И тебе того же. Спит?

   Людмила не стала стыдливо мяться на пороге, прошла ближе к столу. И глаза, как вчера, не прятала, смотрела прямо. Хотя и не нагло, это уже радует.

   - Нет. Я попросила не вмешиваться, хочу поговорить наедине. Зачем вы нам помогаете?

   Случай, когда одна ведьма помогает другой, причем, незнакомой, не то, чтобы беспрецедентный, но и частым его не назовешь. И на месте Люды сама задалась бы этим вопросом.

   - Потому что. Давай так, ты мне сейчас кое-что расскажешь, а потом начнем выяснять, какие у меня скрытые мотивы, идет? - поставив две чашки с ещё тепловатым компотом, я села напротив молодой ведьмочки.

   - Нет, не идет. Я не буду ничего рассказывать, пока нет уверенности, что эта информация не пойдет во вред мне или Юре.

   - Ну, что не конченая дура, уже хорошо, та бы сразу согласилась. Ладно, тогда давай так, я клянусь, что не затеваю ничего дурного ни относительно твоего ребенка, ни его отца, - клятва, несмотря на расплывчатость, обещала безопасность и самой Люде, пока та беременна. Даже если это её уши торчат из имеющихся проблем, а на это многое намекает, вряд ли она решила выбрать такой замысловатый способ самоубийства, как беременность от оборотня с последующим упокоением отца ребенка.

   - Принимаю, - Люда заметно расслабилась, даже руку к чашке протянула, но потом передумала. Да и вообще, судя по медленно расплывающейся по лицу зелени, запах котлет её никак не радовал. Снять дурноту для ведьмы дело нескольких секунд, вот только ей этого делать нельзя, а мне категорически не хочется проявлять себя. В то, что Алексей сохранит тайну, я пока ещё наивно верила и демонстрировать перед незнакомой девчонкой собственные умения не собиралась.

   - Идем на веранду, так посвежее.

   Люда пулей вылетела из-за стола. Надо же, как приперло, а терпела.

   Захватив по пути плед, лежавший на спинке кресла, я неторопливо вышла на улицу. Ночная прохлада сошла, и хотя на листьях ещё поблескивала роса, начало ощутимо припекать. Снова жарить будет. И ведь на речку не пойдешь, ночью слишком холодно, вода слабо прогрелась.

   - Очень плохо?

   Люда, повисшая на перилах веранды и жадно вдыхающая свежий воздух, чуть качнула головой:

   - Три дня мутит. Вчера вообще ужасно. Сегодня уже полегче.

   Говорила она рублеными фразами, стараясь не разжимать зубов. Видимо, и впрямь сильно подурнело.

   - В ближайшие несколько дней стараясь не отходить от Юры дальше, чем на десяток метров. И дольше, чем на два-три часа.

   Она кивнула, все ещё не решаясь отодвинуться от спасительных перил. Вот и выяснили, когда наступает час икс для беременной от оборотня. Мне почему-то казалось, что это произойдет позднее. Или надо перекреститься, или у ведьмы обычный токсикоз, и рано впадать в панику.

   Хотелось сразу перейти к интересующим моментам, но не спрашивать же в лоб, какого хрена твоя мама развешивает по моим заборам дохлятину? Поэтому придется зайти издалека и просто по-бабски поболтать и поохать.

   - Как тебя вообще угораздило с ним связаться? Ты же не могла не знать, кто он такой, - дождавшись, когда девушка перестанет слишком уж пристально рассматривать заросли малины, разросшиеся возле веранды, и повернется ко мне, я задала давно назревший вопрос.

   - Знала и видела. Просто вышло так, - Люда присела напротив меня, устало откидываясь на спинку шезлонга. - У нас оказались общие друзья, случайно встретились в кинотеатре, они и познакомили. Юра мне сразу понравился, но...

   - Но связываться с оборотнем ниже твоего достоинства?

   - Да при чем тут это... - она зябко поежилась, пришлось отдать плед. - Хотя, и это тоже. У меня дома жених остался.

   Прямо мексиканский сериал, того и гляди, в кадре покажется дон Педро с напомаженными усиками.

   - Сама выбрала?

   - Нет, родители.

   Тогда всё ясно - неприятно, когда родня навязывает тебе спутника жизни, причем, так, что далеко не всегда есть шанс отказаться. Похоже, у Людмилы её не было, вряд ли она сильна, а значит, пойти против воли родителей не могла. В чем-то наши семьи та же волчья стая - правит сильнейший, и у более слабых нет возможности не подчиниться альфе. Только у нас строгий матриархат.

   - Юра упорный, - она задумчиво улыбнулась и сразу стала намного красивее. - Я сразу сказала, что не буду с ним встречаться, а он все равно каждый день ждал после занятий. Приглашал гулять, терпел постоянные отказы. И я поняла, что мне с ним хорошо. Дышать легче и сразу настроение лучше становится. Мне с ним спокойно. Сама не заметила, как влюбилась. И с его стороны тоже серьезно, он не раз предлагал познакомить с отцом, спрашивал, когда приедут мои родители.

   Значит, измором взял. Надо же, какие таланты у нашего волчонка, а так сразу и не скажешь.

   - Про жениха сказала?

   - Нет.

   - Тогда не тяни, поверь на слово, потом будет хуже. Он знает, кто ты?