По пути обратно с моста замечаем на крыше нашего корпуса большие качели. Так как время ещё позволяет, мы идём туда.

Мне всё ещё интересно, почему Марго пришла к нам в комнату, и почему она оставила своих подруг. Стесняюсь об этом спрашивать, ведь это абсолютно не моё дело, но, сидя на качелях и смотря на море, решаюсь:

— Ты в порядке?

Еле заметная улыбка сползает с её лица, но она не смотрит в мою сторону, а не отводит взгляд от моря:

— Так заметно?

— Просто удивительно, что ты пришла к нам в комнату, — признаюсь я и добавляю, — Ну… групповые рамки и всё такое!

— Не понимаю, кто вообще придумал эти рамки! Почему мы не можем общаться нормально всем коллективом? — Марго начинает раскачивать качели сильнее, вымещая обиду на них. От неожиданности я откидываюсь назад.

— Эм… разные интересы? — предполагаю я.

— Да я знаю, — прерывает она меня, — Это был риторический вопрос.

Она замолкает, продолжая смотреть вперёд.

— Так всё-таки, что случилось? — не сдаюсь я.

— Да, девочки сидят в телефонах, — признаётся она, — На меня совсем внимания не обращают! Мне скучно, а они этого даже не видят! Им не до меня! А разве подруги так поступают?

Я понимаю, каково это. Сама по большей части являюсь невидимкой, но я то хоть уже более-менее к этому привыкла, а вот для Марго это очевидный стресс.

Время истекает, и мы спускаемся вниз. Девочки подлетают к Ропотовой.

— Где ты была?

— Мы волновались!

Она отмахивается и стоит в нашей кучке. Кажется, это бойкот! Кира вопросительно смотрит на меня. Без слов невозможно поведать, в чём она с подругами провинилась, поэтому я лишь еле заметно пожимаю плечами.

Мы повязываем розовые галстуки на шею. Свой я и не снимала с самой раздачи, уж очень он мне нравится.

Нам приходится перейти через мост. Я иду среди своих и Марго, как бы это ни было для меня непривычным. Она держит меня под руку, как за спасательный круг, но я умудряюсь одновременно с этим разговаривать с Мулюшкой.

— Вер, ты в порядке? — интересуется Алина.

— Спать хочу, — говорит Петрова. Она действительно выглядит плохо, будто всю ночь не спала. Да ещё и такая бледная.

Ничего не понимаю. Она же только что спала!

— Ничего! Выспишься, когда приедем обратно домой! — успокаивает её Алина.

— Да, — добавляет Мулюкина, — Сейчас, на визитке, мы не должны упасть лицом в грязь!

Глава 12. Неожиданная поддержка или конкурс на выбывание

В зрительном зале красные кресла обиты колючим материалом. Мы садимся на свободный ряд ближе к краю, потому что середина занята, и ждём, что будет дальше. На сцене мелькают разноцветные огни, а коллективы всё пребывают. Как же их всё-таки много!

Когда появляются двое ведущих в свободных одеждах, свет в зале не выключают. Это же не концерт. Коллективы начинают представлять свои визитки. Меня изначально холодит страх и волнение. Что если что-то пойдёт не так?

— Да что ты волнуешься?! — упрекает меня Даша, — Это же не конкурс? Это так… от балды! Чтобы коллективы сдружить между собой!

— Ну и что? Я не хочу позориться!

— А никто и не будет!

Остальные участники не удивляют визитками, выставляя себя в смешном свете. Не люблю такие лагерные моменты. Наш номер тоже мало отличается оригинальностью, но дробное начало должно выглядеть круто со стороны. Если, конечно, Анна Вячеславовна с сестрой разбираются в крутизне, ведь именно они оставили такой комментарий.

— Смотри! — неожиданно говорит Алина Вере.

Большинство из нас, в основном те, кто слышал Красову, оборачивается и видит знакомые лица. Театралы с надменными улыбками, опоздав, проходят вперёд и садятся на ближних к сцене рядах сбоку.

— Вот теперь и вправду лучше бы не наложать! — шепчет Вера. Она по-прежнему бледна, и я теперь уже больше волнуюсь за её состояние.

Нас вызывают на сцену. Мой страх сменяется уверенность. Я не боюсь опозориться перед театралами, а наоборот хочу доказать им, что меня взяли в «Калейдоскоп» не по ошибке!

Звучит музыка, и мы синхронно отбиваем ритм, выходя из-за кулис. Вроде слажено и хорошо. Я улыбаюсь, как и всегда, когда дело касается сцены. Это происходит не только от привычки, а из-за счастья, которое я испытываю в этот момент. Мы доходим до центра, и песня сменяется. Теперь начинается основной танец. Мои руки и ноги точно знают, что и как делать. Так как нас мало, мы стоим в одной линии и заряжаем толпу. И ей, кажется, нравится то, что мы делаем.

После отчеканенного стихотворения, придуманного Анной Вячеславовной, мы замираем. Коллективы дружно хлопают и театралы тоже. Я вспоминаю об их существовании только сейчас, потому что была под эмоциями и драйвом. Мы всё-таки справились!

Счастливые усаживаемся на свои места, а театралы тем временем уже ушли. Наверное, заскучали. Я вообще не понимаю, в чём заключается их работа на этом конкурсе. Что они могут?

Один из коллективов выставил в виде визитки шикарный номер в народной стилизации «Welcome to Moscow». Девчушки в красных костюмах подняли настроение всем. Если у них такая визитка, то что же они выставляют на конкурс? Конкуренция жёстче, чем я надеялась.

— Знала бы я, что так можно было делать, — начинает, было, Анна Вячеславовна, — Вы бы чаёвниц станцевали и всё.

— А что не так? — интересуется её сестра Надежда.

— Они выставили на визитку конкурсный номер, — поясняет хореограф.

— О… — только и в состоянии вымолвить ей в ответ женщина.

— Спасибо всем коллективам за чудесные номера! — говорит одна из ведущих, — Но мы ещё не закончили и предлагаем вам поиграть!

О, нет! Опять все эти лагерные штучки «А ля давайте дружить».

— От каждого коллектива требуется по одному человеку, — добавляет напарник ведущей.

Не сомневаюсь, что это будет Кира. Дочка руководительницы ведь! Или её подружка из богатеньких девочек!

— Я не пойду! — отказывается Давильева, отчего я в удивлении таращусь на неё, — Пусть другой кто-нибудь идёт… — она машет головой, — Вон, например, Лиза!

Все переводят взгляд на меня. Серьёзно? Я?

— Ну, а что? Ты активная и организованная! Иди! — словесно подталкивает меня девушка.

Я медленно встаю, не веря, что это происходит на самом деле, но к сцене приближаюсь быстрее, потому что команды уже давно представили своих лидеров. И в чём же заключается моя активность? Да в школе я спортивная и, может, немного участвую в её общественной жизни, но не более! Если только, подразумевая организованность и прочее, Кира намекает на знание расписания станций в поезде.

Ведущая интересуется именем каждого, а нас на сцене не так уж и мало! Когда очередь доходит до меня, я млею что-то неслышное, но девушка не переспрашивает, а идёт дальше. Она просто пешка этой системы. У неё такие, как мы, чуть ли не каждый день на сцене!

— Теперь, когда все представились, я попрошу вас встать в одну линию.

Сцена большая и нам удаётся вытянуться так, чтобы ещё оставалось место между нами всеми.

— Сейчас зазвучит музыка, и вы должны будете танцевать.

Нет! Теперь я понимаю, почему Кира отказалась! Она же подставила меня! Не намеренно, конечно, но я попала! Я не могу танцевать перед людьми без коллектива! Во-первых, я двигаюсь ужасно, а во вторых кроме народных танцев не особо что-то танцевала!

— Как только музыка затихнет, вам нужно будет подбежать к стаканам и взять один.

Я вижу стаканы у самого края сцены. Чёрные и белые. Их меньше чем нас. А организаторы не думали, что мы такой толпой сможем разбить парочку из них?

— Те, кто останутся без стаканов, выбывают.

Я с волнением смотрю на девочек. Все одобрительно и поддерживающее смотрят на меня. Даже Юлиана, которая обычно не замечает меня!

Играет какая-то ламбада, и хоть сейчас я знаю, что делать. В спектакле «Муха-Цокотуха» в нашем танце была ламбада! Я напрягаю память за доли секунды и воспроизвожу движения, пусть и танцевала их лет семь-восемь назад! Бросаю взгляд на Дашу, но она смеётся надо мной, откинувшись на спинку кресла.