В кадр влезает мальчик. Один из театралов, что поменьше, который постоянно прибегает к своим из другого вагона. Он очень странный.

Поезд сливает какую-то воду, и я по-детски говорю:

— Паравозик писает.

Даша так же тихо добавляет в камеру:

— Да у нас он на каждой станции писает!

Мимо нас проходит группа наших девчонок в направлении здания вокзала, мы с Мулюкиной следуем за ними. Теперь я снимаю её с боку.

— Мы в Сальске, — загадочно говорит она, — Жизнь трудная, да?

Даша смеётся какое-то время, пока не показывает пальцем на поезд:

— Смотри, какой грязный вагон.

Я ничего не вижу, потому продолжаю снимать Мулюшку. Она начинает вести повествование во время ходьбы:

— Мы были в Самаре долгое время! Долгое знойное время! — Её лицо осветляется, — И вот мы в Сальске!

— Здесь очень свежо по сравнению с Самарой, расскажи про это, — произношу я, как настоящий репортёр.

— Да. Тут дождик очень приятный идёт. Ветерок обдувает твоё лицо! — она довольно раскидывает руки, — О, настоящий Кайф! — её лицо становится грустным, — Скоро мы приедем, и этот дождик закончится. Так жалко!

Конечно, в Сочи должно быть будет куда жарче того пекла, что встретило нас в Самаре.

Тут Анна Вячеславовна говорит откуда-то сзади, прерывая Мулюкину:

— Так интересно, посередине состава грязный вагон!

— Да. Да. Да, — поддакивают остальные со смешками.

Я перевожу камеру на поезд. Один из вагонов прямо посередине поезда покрыт коричневым непроглядным слоем пыли и грязи.

— Я тебе про это и говорила, — возмущается Даша.

— А я и не видела его, — признаюсь я смущённо.

— А там вообще есть люди? — спрашивает у всех Мулюшка.

Никто не может ей ответить, хотя на вагоне так же как и на всех указан номер, значит там не может не быть пассажиров.

Даша дёргает меня за рукав ветровки:

— Подожди, мне нужно заправить шнурки. Я снимаю её, пока она занимается этим. Мулюкина встаёт и шутливо танцует.

Мы с Мулюшкой останавливаемся и рассматриваем здание вокзала:

— У нас в Орске и то красивее, — говорит она с неправильным ударением в последнем слове.

— Да, намного красивее у нас в Орске, — говорю я больше для камеры и с правильным ударением.

Пока мы рассматриваем здание, мы медленно отходим назад, а, повернувшись, оказываемся прямо перед тем самым грязным вагоном. Я хочу что-нибудь ещё сказать про него на камеру, но Анна Вячеславовна собирает всех девчонок около чистого вагона, чтобы сфотографироваться, и мне приходится завершить съёмку.

Мы делаем несколько снимков коллективом и опять расходимся. Я включаю камеру, продолжая снимать Мулюкину, и говорю:

— Итак, это вторая часть нашего видеохостинга, так сказать.

Внезапно я замечаю, что многие уже идут к вагону, и сама трогаюсь с места.

— Стой, не гони так сильно! — доносится до меня сзади от Даши.

— Вообще-то нам сейчас надо на поезд, — говорю я для камеры.

— Ну и что, — слышу я уже совсем рядом и перевожу съёмку на Мулюкину, которая кривляется, — Агага….

Она идёт рядом со мной гордой походкой.

— Ну, ты вообще и странная… — другое просто не приходит мне в голову, — Давай, говори что-нибудь.

— Мы едим в Сочи! Что ещё можно сказать?

Даша ухмыляется, кривив лицо, а я не могу сдержать смеха. Мулюшка несёт свою куртку в руках. Ветер развивает её чёлку, лежащую по бокам от лица. На заднем плане можно заметить идущую Анну Вячеславовну. Мулюкина продолжает:

— Говорят, куртку накиньте! Да тут тепло! — она коварно улыбается и счастливо говорит, — Наконец-то тут тепло! Не то, что дома сидишь, а тебя озноб ломит.

Я навожу камеру на вход в наш вагон:

— Вон, наши уже поднимаются.

— Давай, ты первая, — бормочет Мулюшка сзади.

Уже у ступеней я поворачиваю фотоаппарат на себя:

— На этом мы заканчиваем наш видеохостинг.

***

Весь второй день в поезде я активна, как никогда раньше в поездках. Успеваю побыть везде и поделать всё. Стараясь выходить на больших станциях, я часто бегаю к расписанию узнавать, сколько времени остаётся до следующей прогулки. Моим рвением пользуются практически все, узнавая у меня ближайшие станции и время прибытия. Ночью мы прибываем в Краснодар. На этой большой станции планируют выйти многие девочки, но я на свой счёт не уверена. Хочу выспаться, ведь рано утром по московскому времени мы доберёмся до Лоо.

В последний раз плотно ужинаем с Мулюшкой, доедая большинство своих припасов и куриные ножки, предлагаемые Анной Вячеславовной. Наш хлеб почти израсходован, а Жанна постоянно прибегает к нам за сахаром, потому что ни у кого, кроме нас его не осталось.

Валяюсь на верхней полке, пока Дашка расстилает нижнюю полку, и достаю фотоаппарат, желая просмотреть сделанные на разных станциях фотографии. Не удерживаюсь и включаю видеосъёмку:

— Итак, это снова Мулюкина, да?

Она выпрямляется и откидывает длинную чёлку с лица:

— Да.

— Мы скоро приедем в Краснодар и очень этому рады, правда?

— Да, мы очень рады. Жизнь лёгкая.

Дашка, прищурившись, смеётся.

— Давай, расскажи о своей нелёгкой жизни.

Она начинает шипеть в камеру и подпрыгивать, подставляя записи своё лицо крупным планом:

— У меня чёртов прыщ!

Мулюшка отворачивается, чтобы просмеяться, а я пока спрашиваю, чтобы продолжить видеосъёмку:

— И где он?

Даша внезапно замирает и вопросительно поднимает брови, мол: «Ты серьёзно?».

— Расскажите нам поподробнее, — продолжаю я издеваться над ней.

— Зеленко! — она смеётся, не в состоянии нормально ничего сказать и отворачивается, — Удали!

Мы смеёмся вдвоём, пока она не поворачивается к камере, закрыв ладонью лоб:

— Жизнь сложная.

Мы ещё пару секунд хихикаем, и я нахожу тему для продолжения видео:

— Расскажи про Краснодар.

Даша опять откидывает чёлку назад и с ладонью на лбу серьёзно говорит:

— Мы едем в Краснодар. Он будет тёпленький. Мы оденемся вообще легко, хотя там будет ночь, — и добавляет шёпотом, — Если там будет так тепло, как я думаю, то я надену только свитерочек.

Мулюкина убирает руку от лица и посылает камере воздушные поцелуи:

— Целуемся! До следующего репортажа!

Я выключаю запись, еле сдерживая смех. О, этой штуке нужно придумать какое-нибудь название.

— Новоявленный сериал «Мулюкина в Сочи», — афиширую я.

— О да.

Я спускаюсь вниз, и мы смотрим фильм «Прекрасные создания», полностью сажая зарядку бедного планшета. Я ложусь спать в наушниках, оставляя всех и предвкушая скорейшее пробуждение в городе моря и солнца.

Глава 8. Море

Анна Вячеславовна будит всех за час до прибытия в Лоо. Мы собираем вещи, приводим себя в порядок, насколько это возможно после нескольких дней без душа, сдаём постельное бельё и садимся, готовые к выходу, хотя времени остаётся очень много. Засыпаю, пряча лицо от тусклого света в руках, лежащих на столике. В наушниках играет трогательная приятная музыка из сериала, названия которого я в таком состоянии не вспомню даже под прицелом пистолета.

Ожидание затягивается на тяжёлые длительные две с лишним четверти часа. Я пытаюсь спать, сидеть, что-либо делать, но, вертясь, так ничего и не добиваюсь. Самые трудные и невыносимые минуты в любой поездке — последние, когда не можешь дождаться того момента, когда скорее выйдешь наружу. Все остальные девчонки, кто не пытается доспать эту ночь на пару со мной, общаются с мальчиками.

— Мы подъезжаем, — говорит с облегчением Анна Вячеславовна, когда каждая из нас уже хватается за голову от безделья, — Проверьте свои вещи ещё раз, чтобы ничего не забыть.

Все медленно выгружают тяжёлые чемоданы в проход.

Когда поезд ещё через пять минут затормаживает, мы все на нервах и хотим спать, но, тем не менее, с облегчением вздыхаем. Добрались!