— Эй, Гуидо, я оставлю тебе две... Когда закончите, приходите к нам погреться, ладно?
— Конечно, спасибо, Кла! — он догоняет Ники: — Когда выйдем, съедим по сосиске и выпьем пива, согласна?
— Да, конечно... — наконец, Ники забывает о подругах, о родителях и обо всём остальном мире.
— Ай, вода холодная.
Ники тоже заходит в воду и тут же ложится на доску.
— Ага, холодная, но ночью это даже круто... Никогда так не делала.
Она быстро гребёт, чтобы её не захватило течение, и через некоторое время оказывается в открытом море. Потерянная в темноте, в лучах света от машин на пляже, от ещё не полной далёкой луны. Ники смотрит в открытое море в ожидании волны. Что-то касается её, но она не боится. Должно быть, это рыбка, может, большая. Тишина. Сейчас она ни о чём не думает. Ни о подругах, ни о родителях. Она одна посреди ночного моря. И самое странное, что она ни на секунду не вспоминает об Алессандро. Наоборот, она чувствует себя такой лёгкой. Лёгкой. Сколько времени уже я не переживала ничего подобного? Давно. Слишком давно. И словно по волшебству она чувствует, что море волнуется прямо под ней, а затем поднимается, словно глубоко дышит. Подходит большая волна, и Ники это знает. Ей не нужно видеть, чтобы понять это. Она на полной скорости плывёт в море и энергично поднимается на доске. Для Ники это всего лишь мгновение, она сгибает ноги и подпрыгивает, встаёт на ноги без промедления, следует за волной, управляя доской, она словно гуляет по воде, наклоняется вправо, а затем влево, на всей скорости поднимаясь и опускаясь на крутой спине волны. Иногда она пересекается с другим сёрфером, обгоняет его, уворачивается и продолжает свою игру. Поднимается и опускается, появляется и исчезает, прекрасная амазонка на диких волнах морской пены, которая закручивается под ней, до тех пор, пока она, приручив одну из волн, не оказывается внутри неё. Она рукой гладит стену воды рядом с собой, а потом нежно отдаётся последней волне у берега. Когда она снимает опору с лодыжки, Гуидо подходит к ней.
— Эй… Вот и я! Это просто фантастика.
Ники сияет.
— Да, круто. Уникальные эмоции, серьёзно.
— Никогда не занималась сёрфингом ночью?
— Никогда, — её трясёт, она едва не плачет. — Какая глупость, правда? Такие вещи меня просто невероятно захватывают, клянусь, вызывают во мне столько эмоций, даже не знаю...
Гуидо улыбается ей, немного смущённый тем, что пережитое не вызвало в нём такую же бурю.
— То, что тебя так захватывает, – это красота природы, ты в идеальной гармонии, на этих волнах ты чувствуешь себя частью мира, и к тому же посреди ночи, в темноте, у тебя нет никаких ориентиров, а это значит... Ладно, ты и сама себя понимаешь. Хотя эта привилегия доступа немногим, — он снова улыбается, — только таким людям, как ты...
— Какой же ты дурак...
— Точно! Так и есть.
— В общем, это был прекрасный опыт, и я обязана им тебе. Так что – спасибо.
Некоторое время они просто молчат. Наконец, Ники что-то говорит, чтобы прервать неловкое молчание.
— Сначала я думала, мне немного страшно, представляешь? Но не хотела, чтобы ты заметил. Не хотела тебя так осчастливить.
— Ой, да я всё равно понял это...
— Да ладно!
— Конечно, понял... Но после первой волны все проблемы улетучиваются...
Ники улыбается.
— Я взяла как минимум пять.
— Шесть...
— А ты откуда знаешь?
— Я всё время был за тобой. Был на волне позади тебя, а ты как думала? Я не оставлял тебя ни мгновение. Каким-то образом, я ведь в ответе за тебя… — Ники не знает, верить ему или нет. Хотя это же нормально, всё-таки это опасное занятие. — Идём, Ники, подойдём к огню, съедим что-нибудь...
— Мудрое решение...
Они шагают к костру.
— Тебе и правда весело?
— Конечно, — Гуидо улыбается. — Я был твоим морским ангелом-хранителем...
— Не знаю, верить ли тебе.
— Верь себе. Во всяком случае, ты круто оказалась внутри волны. А у меня не получилось… Вот и мы, ребята! Оставили нам сосиски или уже всё сожрали?
Гуидо садится в центре группы. Ники смотрит на него. А ведь так и есть – он всё время был рядом со мной. Иначе он ничего бы не видел.
— Что ты делаешь? Ники, холодно же, иди сюда!
Она садится рядом с ним, здоровается с другими сёрферами и в один миг оказывается с бутылкой пива и всё ещё горячей сочной сосиской.
— М-м-м! Я так проголодалась! Вот это ужин... Как же вкусно.
Блондинка протягивает ей кусочек хлеба.
— Возьми, он ещё тёплый.
Другая девушка даёт ей пластиковую корзинку.
— А здесь помидоры, мы их вымыли.
— Спасибо...
Они улыбаются друг другу. Они незнакомы, но и не нуждаются в этом. Любовь к волнам – лучшая визитная карточка. Так что они просто едят, улыбаются, болтают о своём, пьют пиво, рассказывают истории о сёрферах, которые брали самые большие волны в мире. Ночь проходит и огонь медленно гаснет.
— Бр-р-р... становится холодно.
Ники обнимает себя руками. Гидрокостюм уже высох.
— Надо было его снять. Меня холод до костей пробирает... Поехали?
— У меня есть прекрасное средство, чтобы предотвратить простуду! Ты знаешь, что после холодной воды – будь то сёрфинг, рыбалка или дождь – нужно принять горячий душ?
— Конечно, но где я сейчас смогу принять душ? Здесь его нет...
— Нет, не здесь. Ты мне доверяешь?
Ники наклоняет голову и нерешительно смотрит на него.
— Прости, но ты ведь верила мне до этого момента... И то, что ты сделала, тебе понравилось, так ведь? С чего бы мне обманывать тебя именно сейчас?
Ники снова смотрит на него, подняв брови. И правда, с чего бы? Она даёт ему руку.
— Ладно, поехали, но я не хочу нигде задерживаться, ясно?
— Обещаю тебе.
Они залезают в машину, включают отопление на всю мощность и лёгкую музыку. Окутавший их горячий воздух успокаивает. На несколько мгновений появляется впечатление, будто они в пустыне, где горячий ветер высушил всё. Между тем ноты Виничио Капосселы наполняют воздух. Песня словно специально подобрана. Una Giòrnata perfetta. Идеальный день. «Жизнь – это лёгкие завитки пара, небо цвета завтра, небо ярко-синее, как из детства. Присвистывать вслед девушкам весной, свистеть им, сидя за столом, ничего не делая, потому что... Это идеальный день, и я просто гуляю без спешки...»
Да. Это идеальное свидание. Ники с улыбкой смотрит на него. И он тоже идеальный. Затем она закрывает глаза. Я не хочу думать, только не этой ночью. Капоссела продолжает петь, и она согласна с каждым словом: «Мы рождены не для страданий, и если всё кончено, то надо уходить, верить в жизнь без страхов, любить того, кто любит тебя, и не мечтать всю жизнь о том, что проходит...»
130
Синяя машина гонит по просёлочным дорогам. Ники открывает окно, чтобы впустить немного воздуха.
— Смотри, я хочу тебе кое-что показать...
Гуидо гасит фары и они едут в темноте, единственное освещение – это лунный свет, который кажется теперь намного ярче.
— Красиво, правда? Мы здесь совсем одни... — Гуидо отпускает ногу с педали газа и машина едет вниз по этому склону сама. Машина бесшумно движется под этим тёмным небом в лесной зелени. Теперь даже не слышен звук мотора, впечатление, будто они на странной доске для сёрфинга, ветер дует в окна и приносит с тобой тепло, согревающее ноги. Через некоторое время они замечают что-то странное в чаще.
— Смотри, Гуидо...
Он улыбается, а затем снова заводится и включает фары.
— Знаешь, что это за огоньки?
— Нет, а что это?
— Светлячки, — он ускоряется, и огоньки исчезают за холмом.
Он уверенно ведёт, медленно переская все длинные повороты, через большие зелёные луга и нивы, и, наконец, они оказываются в деревне.
— Вот и всё, мы приехали.
Ники приподнимается с сиденья, любопытная и весёлая, снова как маленькая девочка. Да. Свернув за угол, автомобиль спускается по непрерывному склону, подпрыгивает и, наконец, останавливается на небольшой полянке. Гуидо гасит мотор. Перед ними светлый и лёгкий столб дыма медленно поднимается в небо и теряется в нём. Они в термах Сатурнии. В тени, словно в настоящем аду, мужчины и женщины погружаются в небольшие бассейны с серной водой. Похоже на один из кругов Данте, только естественный и очень приятный, без особых наказаний, хотя, возможно, тут многие провинились… Из тёмного леса водопад горячей воды падает со скалы прямо в бассейн. Они замечают несколько человек, которые медленно двигаются внутри этого странного пузыря, которые появляются и пропадают время от времени в парах серы.