Гуидо рассматривает Ники. Это изображение ада зачаровывает её и слегка шокирует.

— Ну что? Готова окунуться? Будет здорово.

Ники смотрит на него с улыбкой.

— Мне это кажется фантастической идеей.

В один миг она выпрыгивает из машины, босиком идёт по холодным пористым камням, окружающим бассейн, а потом постепенно заходит в воду в своём гидрокостюме. Окунается.

— И что ты скажешь на это? Я же тебя не разочаровал, правда? Отличное место... Ты уже бывала здесь?

— Нет, — она замолкает, а затем, до подбородка погружённая в горячую воду, признаёт: — Здесь чудесно, правда… Так расслабляет...

Гуидо улыбается ей.

— Не представляешь, какой становится после этого кожа... — затем он исправляется: — хотя твоя и без того чудесная.

Ники отводит взгляд и погружается глубже, теперь вода достаёт до её губ. Это похоже на ванну, ей это напоминает то, как она готовит себе ванну дома. Давно так не делала. Это действительно расслабляет.

— Странное в этих бассейнах то, что тем дальше ты от центра, тем холоднее вода…

Гуидо согласно кивает.

— Ага... — затем ему в голову приходит идея: — Следуй за мной!

Он берёт за руку и вытаскивает.

— Но мне холодно!

— Идём, вот увидишь, сейчас станет лучше.

Как хорошие сёрферы, они взбираются наверх по краю водопада на самую высокую скалу. Здесь есть водопад ещё выше, где никого нет.

— Идём!

Гуидо заходит первым. Ники идёт за ним.

— Такая горячая, здорово...

— Да, давай встанем под него.

— Как?

— А вот так, — Гуидо ныряет в центр и встаёт под горячий водопад, который падает с высоты около двух метров и разбивается о его плечи, голову и спину, делая ему энергичный массаж. — Идём, Ники! Это круто! Что с тобой? Испугалась?

— Я ничего не боюсь! — отвечает она и в тот же миг оказывается рядом с ним, под водой, которая едва не уносит её.

Ники сопротивляется, шевелит плечами под мощной струёй, её мышцы расслабляются, и она с каждым разом чувствует себя всё свободней и спокойней. Уже несколько месяцев ей не было так хорошо. Она закрывает глаза под горячей водой и полностью ей отдаётся, глубоко дышит, каждый её вздох всё длиннее, и она полностью забывается. Ах... Как чудесно, как же мне это было нужно. Вдруг она чувствует удерживающую её руку. Открывает глаза и выходит из потока воды. Это Гуидо. Он притягивает её к себе между водопадом и скалой, где они спрятаны ото всех, ведёт её к небольшой пещере, куда попадает вода, падающая сверху и образовывающая занавес позади них. Позади себя она замечает луну в темноте леса.

— Что скажешь, Ники? Тебе нравится?

— Очень... Это место возвращает меня к жизни, серьёзно. Оно помогает восстановить всю энергию, я теперь могу сёрфить ещё несколько часов.

Гуидо, который ни на мгновение не отпускает её руку, смотрит ей в глаза.

— «Куда уходят мои слова? Куда убегают?.. Может быть, им страшно сказать, как я люблю тебя?»

Ники удивлённо открывает рот, она поверить не может.

— Это же моя фраза, я положила это в бутылку!

Он улыбается ей.

— Когда я отвёз тебя домой, то потом всю ночь бежал по берегу реки. Я не мог допустить, чтобы кто-то нашёл её вместо меня... — он снова улыбается, а затем медленно приближается к её губам под водопадом.

Ники видит его прекрасную улыбку всё ближе и ближе. Да ещё эти слова... «Всю ночь бежал по берегу реки». Ещё ближе... «Я не мог допустить...» С каждым разом ближе... «чтобы кто-то нашёл её вместо меня...» Ники закрывает глаза и уже не видит ничего, ни головой, ни сердцем, ни этой далёкой фразы, ни прошлых дней, ни прошлых времён, ни Голубого Острова, ни моря, ни воспоминаний. Ничего больше. Наконец, она скользит, прыгает и падает в его объятия, теряется в этом сладком поцелуе горячих губ, в человеческих заблуждениях, в вине и прощении одновременно. Она, девочка, которой движет простое и глупое желание снова стать свободной. И несколько мгновений спустя они находятся под водопадом, они отстраняются и ищут друг друга, смеются, смущённые и восхищённые этим странным шагом, таким лёгким, таким прекрасным, таким прозрачным... И не только из-за воды. Ники тает. Она откидывает голову назад. Закрывает уши ладонями, и звуки кажутся ей далёким, странным морским эхо в этом серном бассейне. Её волосы свободно спадают вниз, как и руки. Под водой она пальцами нащупывает камешки, скруглённые серной водой. Пар от бассейна и всё, что случилось, заставляет её чувствовать себя потерянной. Кто я? На чём я закончила? Что со мной будет? А моя любовь? Моя большая любовь, крепкая, внушительная, почти яростная, определённая и решительная, несмотря на мир, который ополчился против нашей разницы в возрасте. Алекс... Почему ты покинул меня? То есть, почему я тебя покинула? Хотя, неужели вина не всегда лежит на обоих? Она неподвижно стоит в воде в недоумении от бесконечного количества вопросов без ответа. Тишина. Мне нужна тишина. Не спрашивай меня ни о чём, сердце, позволь мне забыться, мозг. Только тогда из её глаз капает слеза, скользит по её щеке, скрытая от всех и от всего, незаметная, невидимая, как маленькая воровка, которая только что стащила что-то в магазине и убегает, прячась в толпе, так же, как и эта слеза прячется в воде, убегая от миллионов «почему», которые появляются в её голове. Ники ещё некоторое время стоит в воде. А потом встаёт и улыбается Гуидо. Он с любопытством смотрит на неё, даже немного взволнованно, может, словно извиняясь.

— Я сделал что-то не так?

Ники смеётся.

— Если кто-то и сделал что-то не так, то это я... Но я это знала... Да и вообще...

Гуидо смотрит на неё в ожидании конца фразы.

— Да и вообще – что?

— Ничего...

— Нет, умоляю, скажи... — он снова берёт её за руку, точнее, за обе, некоторое время боясь и осторожничая, сомневаясь, не переходит ли он границы дозволенного. — Вообще – что?..

Ники улыбается ему.

— Да и вообще… я как раз мечтала о ванне.

Она выходит из бассейна. Гуидо смотрит на неё. Впервые в этом гидрокостюме, освещённом луной, в обрамлении зелени тёмного леса, он видит женщину. Видит её точёное тело, решительное, женственное, мягкое и округлое. И впервые это не просто игра. Сейчас это – настоящее желание. Он чувствует сильную, неудержимую дрожь, которая пробегает по его спине, которая бьёт его в живот, которая не отпускает его в этот момент, который кажется вечным. Ники оборачивается и видит его в бассейне, погружённого в воду и окружённого паром, который исходит от него. Видит в темноте его глаза, его пухлые губы, доказательства его желания под этим ночным светом.

— Что ты делаешь? Ты идёшь?

Гуидо молча выходит. Не произнося ни слова, они снова залезают в машину. Чуть позже они оказываются на другой стороне от холмов, на виа Аурелия, а потом, наконец, и в городе. Они останавливаются у дома Ники. Это была молчаливая поездка. Гуидо смотрит на неё. А у неё перед глазами всё ещё поле, и нет у неё никакого желания снова встречаться с реальностью. Она поворачивается к нему.

— Спасибо, это была прекрасная ночь, — чмокнув его в губы, она убегает. Поцелуй был настолько лёгким, что его, можно сказать, и не было, так что он оставляет за собой тысячи вопросов.

Кто мы? Друзья? Любовники? Влюблённые? Пара? Никто? И с этим последним вопросом Гуидо видит, как она исчезает за дверью.

Ники не вызывает лифт. Она поднимается пешком, стараясь издавать как можно меньше звуков. Поверить не могу, уже полпятого. Как давно я не возвращалась так поздно? Целую жизнь назад... Она оказывается у дверей своей квартиры, вставляет ключ в замок и поворачивает его. Клак. К счастью, они не закрылись на задвижку. Она входит и закрывает дверь обеими руками, осторожно стараясь не отпустить замок. Затем она на цыпочках проскальзывает в свою комнату. Проходя мимо спальни родителей, она смотрит под дверь. Темно. Они выключили свет. Слава богу.

Но Ники не знает, что Симоне не спится. Ей хватило легчайшего шума входной двери, чтобы открыть глаза, а может быть, причина не в этом, кто знает. Факт в том, что она следит за шагами своей дочери, словно может видеть её, и, как любая мать, она поняла. Неизвестно, до какой степени... но поняла. Услышав, что дверь спальни Ники закрывается, она делает глубокий вздох и пытается снова провалиться в сон. Вертится в постели. Должна ли я что-то сделать? Есть ли у меня право вмешиваться в жизнь моей дочки? Кто я такая, чтобы говорить с ней? Её мать. Да, точно. Но могу ли я знать всё о её любви? Как я могу растолковывать, решать, переводить её мысли, всё, что она испытывает, чувствует, о чём мечтает?.. Счастлива ли она сейчас, грустна или напугана... Обдумала ли она всё? Она знает, что делает. Ники молода, но в некоторых случаях она зрелая, слишком взрослая для своих лет. Так что сейчас будет справедливо позволить ей жить своей жизнью, не волнуясь о том, сказочна или жестока её реальность, она может падать и подниматься вновь, делать всё с лёгкостью или бороться с испытаниями, быть в трёх метрах над небом или под землёй. Роль матери из того и состоит, чтобы всё время быть рядом с дочерью, ничего не говоря, но будучи готовой поддерживать и поощрять в нужный момент, давать ей максимальную свободу выбора и соглашаться с её решениями в надежде, что они сделают её счастливой. Я такая надоеливая. Мать-зануда. Она улыбается своим размышлениям. Знаешь, что я собираюсь сделать, Ники? Не стану давить на тебя. Приму все твои решения, надеясь, что ты будешь счастлива. Вот так... Затем она смотрит на Роберто, спящего рядом с ней и слегка похрапывающего. Возможно ли это? Я должна быть такой же, как он. Спит, как ни в чём не бывало, ничего его не волнует, а особенно то, что происходит у него дома! Да к тому же, ещё и храпит! Так что, по крайней мере, по этой причине, она громко хлопает и скидывает с себя его ноги. Роберто подпрыгивает, но затем снова начинает глубоко дышать, даже глубже обычного. Он шевелит губами, словно голоден, словно ищет что-то в воздухе, а затем переворачивается на другой бок и спит дальше, как ни в чём не бывало. Поверить не могу! Это просто невозможно. Спит, как ангелочек, он спит, пока я ломаю голову над своей дилеммой... которая, честно говоря, должна быть нашей! Роберто снова переворачивается. Не может быть, думает Симона, и ей становится ещё печальней. Опять храпит! И как такое возможно?