Сложно, чертовски сложно. Мира глядела ему в лицо — и не могла прочесть, увидеть хоть что-то под маской. Как мучительно мало опыта! Всю жизнь она избегала людей — откуда же взяться умению читать по лицам?!

Несколько капель упало с неба, на котором успели собраться тучи.

— Миледи, нам стоит укрыться в беседке — скоро начнется ливень, — всполошился Итан.

— Неужели мы размокнем под дождиком? — с улыбкой спросила леди Бекка, но Адамар согласно кивнул:

— Дамы, прошу вас.

Он указал на беседку, и четверо направились туда. Они были уже под крышей, когда сверкнула первая молния. На несколько мгновений упала тишина, затем грянул гром. Едва грохот утих, Мира сказала, следя за рыцарем:

— Вот в такую бурю случилась ужасная беда.

— Какая же?

— Моя подруга ехала через лес. Ее конь обезумел от грома и понес, девушка не удержалась в седле. Она разбилась насмерть. Это так страшно! Мы были с нею почти как сестры, ее звали Минерва… Минерва из Стагфорта.

Ну, сейчас! Если ты — убийца, ты должен удивиться! Этого ты не мог ожидать!

— Сочувствую, сударыня… — сир Адамар равнодушно пожал плечами. — Опасно ездить верхом в грозу, если ты неопытен. Это известное дело.

Лицо почти не изменилось. Тебе плевать на смерть незнакомой девушки. Вот только будь ты Лордом С, Минерва из Стагфорта была бы тебе знакома, еще как!

— Девицы редко бывают хороши в седле, — невозмутимо продолжал сир Адамар. — Конь чует, когда наездник слаб, и показывает норов. Даже самый смирный жеребец….

Внезапно хлынул ливень, и оглушительный стук капель отсек звуки речи. Императорский родич сказал еще несколько фраз прежде, чем заметил, что никто не слышит его. Тогда он умолк и замер, глядя на струи, сбегающие с крыши беседки. Молнии поминутно озаряли его точеный профиль, устрашающие тени ложились вокруг глаз.

Из него вышел бы прекрасный Лорд С! Мужественный, сильный, красивый — корона великолепно смотрелась бы на его смоляных волосах, а Вечный Эфес — на широком поясе. Сир Адамар прошел проверку, ничем не выказав удивления… И все же, Мира не могла отделаться от ощущения, что он ее одурачил.

Ажурная леди Ребекка подошла к Мире и положила руку на плечо:

— Минерва из Стагфорта погибла? И она была вашей подругой? Это очень-очень печально!

— Вы знаете ме… — тьма, что за предательский язык! — …Минерву? Но откуда?

Собеседница, похоже, не услышала вопроса.

— Бедная девушка. Она чудом избежала покушения — и лишь для того, чтобы погибнуть по жестокой случайности! Боги, это действительно ужасно!

Леди Ребекка Элеонора была едва ли старше Миры. Ее глаза — большие и черные, под тонкими подвижными бровями, — выражали неподдельную печаль. Мире стало совестно за свою ложь.

— Простите, я неверно выразилась. Хотела сказать — чуть не погибла, понимаете? Подруга ужасно расшиблась, но осталась жива.

— О, слава богам! — печаль леди Ребекки словно рукой сняло, она улыбнулась. — Вы расскажете мне о Минерве?

— О Мире… Так ее называют близкие.

— О Мире, — согласилась леди Ребекка. — И о себе.

— Но зачем? — девушка не смогла сдержать удивления.

С обезоруживающей прямотой Бекка Элеонора пояснила:

— Я хочу, чтобы вы были моей находкой.

— Простите, миледи?..

— Вы — новость, и ваша подруга из Предлесья — тоже новость. А я люблю рассказывать новости! — леди Ребекка подмигнула и добавила: — И не зовите меня миледи. Бекка. Я — Бекка.

Миру покоробило, она передернула плечами. Рассказывать о себе первой встречной, чтобы та затем пересказала половине столицы! Перейти на "ты", обниматься при встрече, что еще? В щечку целовать?

— Миледи, — сказала Мира, — я впервые в Фаунтерре. Не расскажете ли вы мне кое-что о столичной жизни, в которой я, признаться, так несведуща?

Леди Ребекка понимающе улыбнулась:

— Север любит холод. Не держите обиды, ведь я из Литленда, во мне южная кровь. О чем вам рассказать? Или, может быть, — о ком?

Дождь шумит и стучит, обволакивая пеленой. Дальше двух шагов не слышно ни слова… Но все же, спрашивать о сире Адамаре у его спутницы было бы безрассудно. Шут?.. Нет, лучше начать с какой-нибудь светской темы. Иначе, чего доброго, эта бойкая южанка догадается о моих поисках и тут же растрезвонит всему двору!

— Расскажите о летних играх, что предстоят вскоре.

Леди Ребекка выставила ладонь под дождь и с удовольствием смотрела, как капли разбиваются о пальцы.

— Ну, летние игры — чудесная возможность померяться силами, покрасоваться перед публикой, показать себя императору, и все это без риска получить копьем в глаз. Бескровные соревнования — такими их задумала еще владычица Юлиана. Мужчины… ну, вы же знаете мужчин! — она лукаво покосилась в сторону сира Адамара. — Большинство из них мгновенно теряет интерес к делу, если сказано, что обойдется без крови. Так что часть рыцарей пропускает летние игры, отдавая предпочтение турнирам и посвящениям. Иное дело — дамы. В дни женских соревнований на арене оказывается весь цвет Великих Домов, а трибуны, конечно же, заполнены до отказу.

Мира подняла бровь в удивлении. "Развивай свое тело и наполняй его силами" — один из важнейших заветов, оставленных святыми Праматерями. Он давался Мире с наибольшим трудом. Занятия спортом казались ей странным и пустым делом, а соревнования на глазах у публики — даже унизительными. Нечто вроде лошадиной ярмарки, когда животных гоняют по кругу рысью и галопом, а затем позволяют всем посетителям заглядывать им в зубы.

— Да-да, не удивляйтесь! — леди Ребекка заметила ее выражение лица. — У мужчин есть битвы и ратные подвиги, к тому же политика, а что остается нам? Если женщина хочет, чтобы о ней заговорили, то игры — одна из редких возможностей.

Тут Мира отметила рисунок мышц на голой руке собеседницы, покрытой капельками дождя, и вспомнила слова Итана: "Ребекка Элеонора Агата — лучшая наездница Империи".

— И вы, миледи, также участвуете в играх?

— Не смотрите на меня такими глазами! — Ребекка усмехнулась. — Можно подумать, на Севере дамы только и занимаются, что вышиванием. Ваша матушка уже трижды выступала в соревнованиях лучниц, хотя и без большого успеха.

Ах, да! Я же — дочь графини Сибил Нортвуд, той самой, что каждое утро отправляется на пробежку!

— А каковы ваши успехи, леди Ребекка?

— О… — девушка скромно отмахнулась. — Мои успехи виной тому, что Бекку Южанку переименовали в Бекку Лошадницу. И это совершенно неважно. На будущих играх случится нечто поинтересней, чем чья-нибудь победа.

— И что же?

— Летние игры… — трещиной в небе сверкнула особенно яркая молния, и Бекка в восхищении подалась вперед, под дождь. — Какая красота!

— Да, красивое зрелище, — без вдохновения кивнула Мира. Ей было зябко, она куталась в собственные руки. Заботливый Итан, заметив это, предложил свой сюртук, и Мира, согласно этикету, твердо отказалась.

— Так вот, дорогая леди Глория, — продолжила южанка, — летние игры — это великий парад невест. Дамы на арене, милорды на трибуне — что еще нужно? Съезжаются благородные гости из лучших домов Империи, и каждый третий уезжает обратно с молодой невестой. За неделей игр следует неделя застолий и брачных договоров. А нынешним летом добавится изюминка: в числе женихов будет наш владыка Адриан.

— Да, я слышала об этом. Но почему все так уверены, что император выберет невесту именно на играх, и именно этим летом?

Бекка глянула на Миру с удивлением.

— Ваша матушка так скупа на рассказы?.. О, я сочувствую вам! Дорогая Глория, все дело в традиции. Династия построена на традициях: любой владыка делает все, что он делает, точно так, как делали это десятки императоров до него. Тогда он уверен, что тоже доживет до старости и умрет в почете — как и предшественники. Понимаете?

— Да, конечно.

— Владыка, желающий обручиться, объявляет о своем выборе в последний день летних игр, при их закрытии. Отличное время: сияет солнце, вокруг тысячи вельмож изо всех концов света, все в радостном азарте. Некий государь когда-то выбрал этот день, чтобы объявить о своей помолвке, и с тех пор все потомки поступали ему под стать. Даже если брак принца был оговорен его родителями еще тогда, когда жених лежал в пеленках, — все равно принц объявит об этом во всеуслышание сам в год своего совершеннолетия, в последний день летних игр.