Монах, преследовавший Джоакина, не успел уклониться, наскочил на лошадиное тело и выпал из седла. Все это случилось за секунды, Джоакин еще висел, отпав вбок, цепляясь ногами за конские бока, а в ладони все еще сверкал искровый нож. Воин закричал от натуги, пытаясь вернуться в седло — и сумел, выровнялся. Снайп, обогнув мешанину из конских и человеческих тел, догнал его.

Из монахов лишь двое лучников остались в седлах. Они отставали от Хармона на три сотни ярдов и не спешили в погоню. К счастью, с такого расстояния они не видели, сколь серьезный ущерб понес отряд торговца.

Углубившись в рощицу и свернув в кусты, они позволили себе роскошь перевязать раны. Вихорь был бел, как полотно, и валился из седла. Рука Джоакина багровела от крови, при всякой попытке пошевелить ею он издавал стон. Удар задел и спину: кольчуга была прорублена ниже лопатки. Раны Снайпа оказались поверхностны, но оглушение не миновало: он с трудом понимал слова.

Хармон перетянул, как мог, раны своих спутников, молясь о том, чтобы монахи не надумались возобновить погоню. По меньшей мере, двое врагов сохранили здоровье и коней. Хватило бы и одного, чтобы добить остатки Хармоновой стражи.

Лошадь Вихря также получила рану: тот самый удар, что снес крестьянину пальцы, рассек ей загривок. Лошадь кричала от боли, Хармон отдал Снайпу единственный сохранившийся меч и велел прикончить ее. Вихрю пришлось ехать вместе со Снайпом, и, оказалось, это к лучшему. На выезде из рощи крестьянин лишился чувств. Обмяк, будто мешок мокрого тряпья, Снайп едва успел подхватить его.

Дорога до обоза — о, эту поездочку Хармон-торговец вряд ли когда-нибудь захочет вспомнить. Он все пытался угадать: кто же первым свалится замертво? Джоакин, что пытается держаться молодцом, но бледнеет и раскачивается в седле, будто кукла? Снайп, которому удар меча едва не пробил череп? Вихорь — тот, возможно, уже мертв, а Снайп не понял этого, и потому упрямо тащит дальше тело крестьянина. Или сам Хармон? Он самый здоровый изо всех… так что именно его, торговца, лучники первым возьмут на прицел, когда настигнут отряд.

Однако погоня так и не возобновилась. Может, монахи потеряли их след в роще. Или кто-то из преследователей был серьезно ранен, и лучники предпочли спасти жизнь своему брату, а не гнаться за добычей. Что ж, хотя бы чью-то жизнь эти монахи ценят дороже Предмета…

Хармон с трудом поверил глазам, когда в ложбинке меж двух пригорков углядел свои фургоны. Казалось, год прошел с минуты, когда он видел их в последний раз! Полли с Луизой и дети радостно бросились навстречу всадникам, но, едва рассмотрели их лучше, радость сменилась ужасом.

— Что с тобой? Что случилось? — охнула Луиза, подбегая к мужу.

— Он не слышит, — ответил Снайп и выпустил Вихря. Тот ляпнулся на землю, не издав ни звука.

— О, боги!

Луиза припала к нему и зарыдала. Вихренок и Сара испуганно застыли рядом, мать сквозь плач приказала им:

— Не стойте же! Помогите мне! В фургон отнесем… Сара, неси воду и тряпки… еще вино.

Полли очутилась возле Хармона:

— Вы как, хозяин?

— Я-то ничего. Ему нужна помощь.

Торговец указал на Джоакина. Воин сумел слезть с коня, но потом зашатался и упал. Полли с Хармоном бросились к нему, вскоре подоспел и Снайп. Тот, похоже, вполне оправился от удара.

— Промыть нужно, — сказал дезертир.

Хармон не знал толком, как это делается.

— Вином, что ли?..

— Горячим вином. Полли, зажги огонь и неси вино. Хозяин, помогите раздеть.

Девушка убежала. Вдвоем мужчины усадили Джоакина, сняли шлем и камзол, затем кольчугу. Хармон понял, каким был дураком, когда наложил жгут поверх кольчужного рукава: кровь продолжала сочиться в дороге, залила всю руку и капала с пальцев.

Наспех перевязали плечо выше раны и, наконец, остановили кровотечение. Подоспела Полли с горячим вином.

— Держите, хозяин. А ты лей. Да, прямо в рану, куда же?

Джоакин очнулся от боли и закричал. Полли замешкалась.

— Не робей, продолжай лить! А вы, хозяин, держите крепко, чтобы не вырвался.

Сперва промыли рану попроще — ту, что на спине. Затем перешли к глубокой — на плече. Воин орал и лупил по земле ногами. Хармон изо всех сил старался его удержать, но не очень-то справлялся. Рванувшись, Джоакин выбил у Полли кувшин. Вино разлилось.

— Ох!..

— Не охай, а неси еще! — велел Хармон. — Давай, быстрее. Снайп, а ты помоги держать. Снайп!..

Торговец оглянулся. Охранника рядом не было.

— Снайп, куда пропал? Помощь нужна!

Наконец, Хармон увидел его: Снайп спрыгнул из фургона.

— Ты к Луизе ходил? Что там у них? Вихорь жив еще?..

Хармон осекся. На плечах Снайпа был дорожный плащ, на поясе — топор и кинжал, и еще кое-что. Сума! Та самая сума брата Людвига, в которую Джоакин положил Светлую Сферу!

— Эй, приятель, ты что надумал!..

Не говоря ни слова, Снайп направился к своему коню.

— Стой! А ну, стой, говорю!

Хармон огляделся в поисках оружия. Снайп был крупнее и сильнее, но торговец не помнил этого. Светлая Сфера! Моя драгоценная Светлая Сфера! Ни за что!

После привала в роще, Хармон взял себе арбалет. Сейчас оружие лежало рядом — где Хармон бросил его, спеша на помощь Джоакину. Колчан все еще висел на поясе. Торговец схватил арбалет, принялся яростно вращать вороток. Раздался скрип, и Снайп оглянулся. Их разделяло шагов двадцать.

— Не надо, — покачал головой дезертир, — зарублю же.

— Не успеешь, — бросил Хармон, однако перестал вращать.

Сцена замерла в этаком шатком равновесии. Одно движение — и пойдет игра на перегонки.

— Зачем ты это? — спросил торговец. — Как ты можешь так со мной?! Я же с тобой всегда по справедливости!..

— Га-га. По справедливости, как же. Ты только и делал, что врал. Грамота на землю, сто эфесов — ага. Шакал ты, Хармон. Хуже любого лорда.

— Она тебе все равно ни к чему! Ты не сможешь ее продать. Возьми деньгами и верни Предмет!

Снайп хохотнул. Похлопал по суме:

— Это стоит дороже, чем все твои гнилые потроха. Нет уж, монетки оставь себе, а Предмет возьму я. Его-то мне точно хватит, чтобы вернуться. У меня ведь жена, детишки, помнишь? Хотя чего бы тебе помнить!

Дезертир сделал шаг к лошади.

— Да стой же! — завопил Хармон. — Ты не уйдешь! И к жене своей не вернешься! Барон тебя разыщет и голову снимет! Предмет нужен барону, ты забыл, что ли?!

Снайп покачал головой:

— Вранье. Барон купил у тебя фальшивку. Я все понял, не тупой.

Хармон скрипнул зубами и крутанул вороток. В этот миг появилась Полли — она шла от фургона с кувшином в руках.

— Хозяин, зачем вам оружие?..

Ее взгляд прилип к Хармону с арбалетом, на Снайпа она едва обратила внимание. Девушка поравнялась с дезертиром, тот сделал шаг и схватил ее. Полли выронила кувшин, когда лезвие ножа прижалось к ее горлу.

— Брось-ка свою трещотку, — процедил Снайп.

Хармон опустил арбалет на траву.

— И отойди.

— Снайп, прошу тебя, одумайся! Отпусти ее, не бери на душу…

— Отойди, сказал!

Хармон отступил от арбалета.

— Отпущу, будь спокоен. Как буду в миле от тебя, так и отпущу.

Снайп толкнул Полли к лошади. Он убрал нож от ее горла, и девушка попыталась вырваться. Снайп мигом выкрутил ей руку за спину, Полли вскрикнула.

— Ты будь спокойнее. Не хочу убивать, но поколотить могу. Не нарывайся.

Полли послушно взобралась в седло. Снайп вспрыгнул следом за нею, левой рукой прижал ее к себе, как давеча Вихря, правой взял поводья.

— Джоакин, не оставайся с этим, — крикнул Снайп на прощанье. — Если выживешь, уходи от него.

Дезертир пришпорил коня. Едва он отвернулся от Хармона, торговец метнулся к арбалету. Рука не дрожала — впервые за сегодня. С тихим поскрипом вороток натянул тетиву.

— Нет, — прошептал раненый Джоакин, — не надо.

Торговец наложил болт и поднял арбалет к плечу. Снайп и Полли были от него в сотне шагов. Лошадь шла галопом, фигурки подпрыгивали на ее спине. Но Хармон не сомневался в себе. Заточение, битва, обман, второй обман, новая битва — он прошел сквозь все победителем! Сами Праматери вели его, помогали, оберегали, посылали удачу и верные мысли. Он справится и в этот раз.