* * * * *
Однажды в первых числах августа переключаю телеканалы и едва не падаю с дивана, когда на одном из них натыкаюсь на интервью с Луишем. Канал иностранный, поэтому я мало что понимаю, но выглядит Луиш удрученным. Тут же пытаюсь списать все на проигранную гонку, но сердцем понимаю, что причина вовсе не в этом. Несколько часов теряюсь в догадках и наконец звоню Холли.
— Привет! — радостно щебечет она. — Как дела?
— Нормально, — отвечаю я. — Только что видела Луиша по телику.
— Правда?
— Ага. Видок у него расстроенный. Все в порядке?
— Мне казалось, ты не хочешь слышать о Луише? — Молчу, и она продолжает: — Честно говоря, он не в лучшей форме.
— Что, не выигрывает гонки? — язвлю я.
— Не в этом дело, — спешно разубеждает меня Холли. — Дейзи, он сошел с дистанции на последней гонке.
— Сошел с дистанции? Что ты имеешь в виду? — Ничего не понимаю. — В Венгрии? — Гран-при Венгрии проходит следующей за немецкой.
— Да, — отвечает она.
— Что случилось?
— Ну, он произнес речь о том, что выиграет эту гонку ради Уилла.
— Ну конечно, — перебиваю я.
— Но просто не смог собраться, — продолжает Холли. — Он проиграл, Дейзи. Он жутко подавлен после смерти Уилла и винит в его гибели себя.
— А кого же еще? — взрываюсь я. — Он-то и виноват!
— Дейзи, это не так, — пытается вразумить меня Холли. — ФИА[14] провела расследование.
— А знают ли они, что Луиш назвал Уилла козлом прямо перед началом гонки? Нет! — Я даже не даю Холли шанса ответить. — Ни черта они не знают! Что произошло в Германии?
— Все было так же плохо, — объясняет Холли. — В квалификации он пришел шестым…
— Не сказала бы, что это настолько плохо, — вновь перебиваю я.
— Но в основном заезде плохо стартовал, и его постоянно обгоняли. В итоге финишировал он тринадцатым.
— Ой-ой-ой. Готова поспорить, Саймон не обрадовался.
— Саймон все понимает, — отвечает Холли.
— И Луиш все еще возглавляет чемпионскую таблицу?
— Нет, опустился на третье место.
— Не везет так не везет.
— Дейзи, не будь к нему так жестока…
— Почему это? Он убил Уилла! Убил! — Чувствую себя так, будто голова вот-вот взорвется, и против воли начинаю всхлипывать.
— Дейзи, Дейзи, прости… — Холли пытается меня успокоить, но мне ничем не помочь. Мне просто нужно выплакаться.
Господи, как же я хочу, чтобы он вернулся. Я бы все отдала, лишь бы он вернулся в этот мир.
— Ну почему он умер? — рыдаю я. — Я скучаю по нему Холли, так скучаю.
— О Дейзи…
Немного погодя успокаиваюсь и делаю несколько глубоких вдохов. Все это время мы обе молчим.
— Все хорошо? — спрашивает Холли.
Вновь прерывисто вздыхаю и говорю, что да. А потом вспоминаю интервью по телевизору.
— Что вообще Луиш забыл на телевидении? Ты что-то сказала про его речь?
— Ну да. Уверена, что хочешь сейчас об этом слушать? — осторожно уточняет Холли.
— Да, рассказывай. Обещаю, больше не разревусь.
— Ну, после… похорон пресса начала охотиться за Луишем. Ему было чертовски сложно выиграть гонку после того, как его товарищ по команде трагически погиб на трассе. Саймону кажется, кто-то из команды слил журналистам тот факт, что Луиш винит себя в смерти Уилла, потому что газеты вцепились в эту историю и долго перемывали ему кости. Вместо того чтобы посочувствовать Луишу, они возжаждали крови. Умудрились взять интервью у отца Уилла, и тот раскритиковал Луиша за победу в Сильверстоуне.
— А Лора общалась с прессой? — перебиваю я.
— Нет.
— О. И что дальше? — Даже не могу на нее злиться.
— Короче, Луиш плохо выступил в Германии, отказался давать интервью, и шумиха вроде бы пошла на спад. А потом, прямо перед гонкой в Венгрии, журналист, должно быть, подловил Луиша в неподходящий момент, и он сорвался прямо перед стартом.
— В смысле, сорвался?
— Расплакался, — поясняет Холли. — Начал плакать, садясь в болид.
Ничего себе. Не могу представить Луиша в слезах.
— Он сказал репортеру, что выиграет эту гонку ради Уилла, — продолжает Холли.
— Но не выиграл.
— Нет, сошел с дистанции после десяти кругов.
— Что-то случилось с болидом? Или Луиш не справился? — Ничего не понимаю.
— Нет. Наоборот, он стартовал очень хорошо. На старте стоял одиннадцатым, но сразу же обогнал четверых, постепенно пробивался вперед, и тут внезапно притормозил. Пропустил семерых соперников, заехал в бокс и вышел из машины. Саймон чуть с ума не сошел.
Я внимательно слушаю ее рассказ.
— Короче, интервью, что ты видела, похоже, то самое, что он дал после гонки, потому что просто не мог держать себя в руках. С тех пор он не появлялся в штаб-квартире команды, и видимо, ему сейчас очень плохо. Не знаю, что решит Саймон.
— По поводу?
— Насчет Луиша. Саймон не может оставить его в команде, видя, что Луиш так сильно потрясен смертью Уилла.
— Не может оставить в команде? Что, Саймон его уволит?
— Вряд ли у него есть выбор.
— Конечно есть! Луиш возглавлял турнирную таблицу. С чего бы Саймону его увольнять? Из-за пары неудачных гонок? Его товарищ по команде погиб! — Чувствую, что в горле снова образуется комок.
— Эй, эй, — успокаивает меня Холли. — Я думала, ты обрадуешься этой новости.
— Нет, не обрадуюсь, — говорю я. На самом деле я даже волнуюсь за Луиша.
Он этого не заслуживает. Неужели я правда виню его в смерти Уилла? Честно?
— И когда следующая гонка? — спрашиваю я.
— Через пару недель. Гран-при Европы.
— Что ж, пожелай Луишу от меня удачи.
— Серьезно?
— Да.
— Дейзи… — неуверенно начинает Холли. — Ты собираешься остаться в Америке?
— Не знаю, — отвечаю я.
— Почему бы тебе не вернуться? Место тебя по-прежнему ждет. Мы все по тебе скучаем.
Несколько секунд молчу.
— Я тоже по вам скучаю.
— Успеешь приехать как раз к следующей гонке. Поживешь у меня. Тебе даже необязательно искать квартиру.
Представляю себя на работе, за сервировочным столиком. Раскладываю по тарелкам жирный бекон, но тут Уилл просит отойти на минутку, чтобы перемолвиться с ним словечком, и ком в горле вырастает до таких размеров, что приходится жадно хватать воздух ртом. Начинаю плакать. Холли потрясена:
— Дейзи, пожалуйста, не плачь!
— Не могу… Не могу… — выдавливаю я.
— Знаю, знаю, — утешает меня подруга. — Еще слишком рано.
— Это невыносимо! — Я обещала ей, что больше не буду реветь, но во мне будто прорвало плотину. — Не могу поверить, что он умер! — И все, слезы хлынули, и Холли еще долго слышала только мои всхлипы.
Наконец я успокаиваюсь и угрюмо бормочу:
— Мне пора.
— Мне так жаль, Дейзи. — Ее голос звучит хрипло, будто она тоже плакала.
— Все нормально, — шепчу я и нажимаю на клавишу отбоя.
Тут же в дверь кто-то стучит. Не отвечаю, поэтому дверь медленно открывается, и, подняв глаза, я вижу на пороге маму.
— Дейзи? Все хорошо?
— Нет, нет, ничего не хорошо. — Мотаю головой и в отчаянии смотрю на ковер.
— Что не так? — тихо спрашивает она.
— Просто оставь меня в покое, — прошу я и падаю ничком на кровать. — Уйди! — кричу, когда понимаю, что она не трогается с места. Спустя мгновение слышу, что дверь за ней закрывается, и я снова остаюсь одна.
Глава 21
— Он всерьез об этом думает.
Говорю по телефону с Холли. Прошла неделя после Гран-при Европы, и подруга только что сказала, что Саймон планирует заменить Луиша другим пилотом. На квалификации он показал плохой результат, а на гонке врезался в болид Наоки Такахаси, допустив дурацкую ошибку на старте.
— Поверить не могу, что он так обойдется с Луишем, — потрясена я.
— Он бизнесмен, Дейзи, и должен делать то, что правильно для команды, — логично поясняет подруга.
— Да, но что для нее правильно? Неужели команда хочет остаться без Луиша?
— Ну… — Холли колеблется. — Мне кажется, нет.