Естественно, его тело моментально накренилось влево. Вернее, даже не накренилось. Возник вращающий момент настолько сильный, что его аватар заскрипел от того, с какой силой его закрутило.

И всю эту энергию Харуюки вливал в правую ногу Цербера, скрещённую с рукой Харуюки.

— !..

Харуюки ощутил изумление, донёсшееся из-под волчьей маски. Ему было от чего удивляться — тело Сильвер Кроу вдруг закрутилось, словно пропеллер, передавая энергию вращения в его ногу. Но это ещё не конец.

— Сэ… а-а!

Сделав полный левый оборот, Харуюки встал на ноги и с резким взмахом поднял обе руки. В одно целое смешалось собственное вращение Цербера, сила его пинка и вращение Харуюки, и эта энергия с устрашающей силой отшвырнула противника.

Цербер отлетел на десять метров и отскочил от земли, разбрызгав вокруг скопившуюся воду. Начав перекатываться по земле, он вскоре достиг ограждения у края дороги и с силой врезался в него.

На мгновение повисла тишина.

— О… ого-о-о! — дружно раздались удивлённые возгласы зрителей. Но их изумил не Возврат Харуюки. Шкала здоровья Вольфрам Цербера моментально потеряла почти 20% своего запаса.

— К-как это возможно?! Он ведь под действием Физической Неуязвимости?!

— Ч-что ты меня спрашиваешь?! Может от того, что он в воду упал… хотя, не.

— Да нет же, даже металлические аватары урона от простого погружения в воду не получают!

Вдруг возбуждённые переговоры стихли. Цербер ловким движением поднялся на ноги и вновь встал в боевую стойку.

— Это ещё не конец! — крикнул он как всегда приятным голосом и вновь бросился вперёд, разбивая своим телом капли.

Не добежав пяти метров до Харуюки, он пригнулся и подпрыгнул. Решив, что противник смог вращением отразить его атаку потому, что он сам пытался атаковать с помощью вращения, в этот раз он собирался пнуть его из воздуха.

Скорость мышления и догадливость противника заслуживали похвалы. Воздушная атака тоже выглядела угрожающей. Несомненно, этот удар мог пробить пару этажей какого-нибудь здания «Шторма».

Но…

— Не выйдет! — крикнул Харуюки и ухватил ногу Цербера правой ладонью.

Одновременно с этим он взмахнул крыльями, поворачиваясь на месте вокруг своей оси. Вращающий момент оказался таким мощным, что вместе с Харуюки закрутилось и тело противника, а затем с силой врезалось спиной в асфальт.

Удар, судя по всему, оказался ещё сильнее, чем в прошлый раз, поскольку в момент падения раздался громкий звук, и асфальт пошёл трещинами. В следующее мгновение возникла и ударная волна, быстро собравшая собой воду в воздухе и на земле, превратив её в водяной купол. Как и в прошлый раз, противник потерял 20% здоровья. Общий урон перевалил за половину общего запаса здоровья, и шкала окрасилась жёлтым.

— Н-ничего себе, он довёл Цербера до жёлтой шкалы…

— Кроу что, действительно отомстит?!

— Но всё-таки… почему проходит урон?! Разве падение на дорогу — не физический урон?!

Среди криков зрителей вдруг раздался тихий, но грозный женский голос:

— Так вот она… разница между «ударами» и «бросками».

Харуюки бросил быстрый взгляд направо и увидел на фоне ливня фигуру воительницы в тёмно-синей броне. На голове у неё один хвост, а значит, это Манган Блейд. Но сегодня возле неё стояла и другая фигура, с двумя хвостами. Кобальт Блейд.

«Как я и думал, Манган уже всё поняла», — мысленно прошептал Харуюки, отходя от лежащего на земле Цербера.

Как правильно заметил один из зрителей, и дорога, и здания — лишь твёрдые объекты, и кажется логичным предположение о том, что любые атаки с их участием будут заблокированы Физической Неуязвимостью. Вернее, если бы он попытался заставить Цербера врезаться в здание или же отколол от него кусок и швырнул им в него, то урона тот не получил бы.

Но это касается лишь зданий. С дорогой всё не так однозначно.

Во-первых, дорога, как и любая другая «земля» в Ускоренном Мире, практически неразрушима. Выражаясь другими словами, у земли действует та самая Физическая Неуязвимость, что и у Цербера.

Во-вторых… начиная ещё с прошлого века, во всех файтингах броски и ударные приёмы считаются разными типами атак. В древних двумерных играх, которые были у Харуюки дома, от броска нельзя защититься, даже активировав полную неуязвимость.

Конечно, у Харуюки не было однозначной уверенности в том, что это сработает. Но эту мысль выдвинула вчера Черноснежка во время тренировки, сказав, что броски на землю, возможно, смогут наносить противнику урон. После этого она предложила ему продолжить тренировку Смягчения. Конечно же, они прекрасно понимали, что Харуюки не сможет за пару часов научиться обращать атаку движением одной руки, как это делает Черноснежка, но слияние «защитного» компонента техники, который Харуюки уже освоил, вместе с опирающейся на крылья техникой «Аэрокомбо» могло помочь ему обратить атаку противника против него самого… другими словами, обрести истинный Возврат.

Несмотря на упорные тренировки, клинки Чёрной Королевы Блэк Лотос всё ещё с лёгкостью резали его броню. После встречи с её Терминальными Мечами, кулаки и пинки Цербера показались куда более мягкими и уж точно не такими острыми.

Главный компонент Смягчения — не пытаться отбить атаку, а принять её, слить со своими движениями. Душа, наполненная упрямой враждебностью, не сможет её освоить.

«Наверное, вчера я бы не смог применить Смягчение, даже если бы вспомнил о нём», — подумал Харуюки, продолжая молча смотреть на медленно поднимающегося с земли Вольфрам Цербера. По неровностям его вольфрамовой брони бежали струйки воды, и от этого она казалась ещё более красивой. Заострённый шлем и наплечники вчера казались ему лишь оружием, но теперь Харуюки ощутил, что и их можно назвать воплощением этого человека.

«Возможно…

Возможно, позавчера, когда у меня ничего не получилось… это тоже случилось потому, что я упрямо пытался отражать всё от себя?.. Возможно, в основе этого лежат одни и те же принципы? Может, принятие и слияние — ключ не только к Смягчению… но и к чему-то большему?..»

Проскочившую в голове Харуюки мысль прервал возглас поднявшегося Цербера:

— Это ещё… не конец! — бросил молодой волк, избавившись, наконец, от показной вежливости, и вновь пригнулся.

Он оттолкнулся от асфальта с такой силой, что содрал верхний слой, и просто кинулся в сторону Харуюки.

Скорее всего, он поставил всё на своё самое сильное оружие — удар шлемом, тот самый удар, который принёс ему победу во вчерашней битве. И это действительно страшное оружие. Попади он, и здоровье Харуюки могло бы опуститься ещё ниже уровня Цербера. Но…

— Если противник вдруг ни с того ни с сего применит против тебя особо сильную атаку, не бойся и иди в атаку сам! Это значит, что противник тоже боится тебя!

«…Да!»

— О-о-о! — испустил боевой клич Харуюки и бросился вперёд навстречу Церберу.

Конечно же, он не собирался сталкиваться с ним лбами. За мгновение до столкновения он взмахнул крыльями, прижав себя к земле и ныряя под Цербера. Правой рукой он ухватился за шею противника и тут же кувыркнулся назад.

И вновь уровень сотряс грохот, гораздо более сильный, чем два предыдущих. Окружавшие их капли моментально испарились, и зону на мгновение окутал туман.

Когда он рассеялся, Харуюки и зрители увидели… Вольфрам Цербера, лежащего спиной на земле, голова и плечи которого наполовину утопали в «неуязвимом» асфальте. Во время броска через голову противник врезался в землю головой, и асфальт принял на себя всю энергию удара.

Его шкала окрасилась в красный. У него осталось лишь 10% здоровья.

Вскинутые к небу конечности бессильно опустились. Харуюки развернулся и встал рядом с ним на колени.

Сквозь бушующий ливень до него донёсся тихий голос:

— Я проиграл… Вы действительно взяли реванш. Но… я счастлив. Уверен, в этом мире есть много сильных людей вроде Вас…

Харуюки не смог найти ответные слова. Он продолжал смотреть на маску поверженного Цербера.