— Нет-нет, подожди, может, начнём с чего-то попроще. Ну, потренироваться там…

— Я ведь уже сказала, лазерная атака у меня только одна. Не переживай, технику я использовать не буду, просто выстрелю.

На этих добрых словах загудела система охлаждения главного калибра. По гигантскому стволу запрыгали искры, а в тёмной глубине начали мерцать алые вспышки.

— Начинаем. Выстрел через пять секунд. Три, две, одна… — Нико начала безжалостно отсчитывать секунды, и Харуюки не оставалось ничего, кроме как скрестить перед собой руки. — Ого-онь!

Послышался ещё более крутой звук выстрела. Но ещё до него мир перед глазами Харуюки окрасился в красный цвет. Его тело окутало странное ощущение. Болевые ощущения на неограниченном поле были вдвое сильнее, чем на обычном, но он ощущал, скорее, не боль, а жар. И поскольку этот жар был невероятно силён, он казался даже холодным.

«Верь в себя. Воображай!» — мысленно прокричал Харуюки, сопротивляясь сфокусированной световой энергии. — «Моя броня сделана из серебра. Из самого зеркального из всех металлов. Любой лазер с лёгкостью отскочит от меня. Я стану зеркалом. Идеальным Зеркалом, отражающим всякий свет.»

В самом центре залитого алым мира начал расходиться белый свет, начавший окутывать пространство. Исчезло давление, исчез свет, осталось лишь ощущение лёгкости в сознании.

«Ах, Нико… я вижу… я вижу свет…» — подумал Харуюки и словно услышал в ответ голос Нико, вернувшейся в «ангельский» режим:

«Да, братик, я понимаю…

Ведь этот свет… плавит тебя.»

— Э? — обронил Харуюки.

А спустя долю секунды послышался тихий звук, и его тело полностью испарилось.

Красная Королева сделала десять залпов из своего главного калибра.

Десять раз Харуюки умер, десять раз воскресал.

Первые шестьдесят минут, которые воскрешался Харуюки, Черноснежка и остальные ждали возле его маркера, на третьей смерти им стало скучно, а после пятой они пошли погонять Энеми. Винить их в этом сложно. Харуюки на их месте тоже заскучал бы. Скорее, он должен быть благодарен им, что они возвращались к окончанию таймера.

— Ну, что… — участливо обратилась Нико к воскресшему в десятый раз Харуюки. — Как ты? Продолжать будем? Карри мне понравилось, так что ещё раз десять могу выстрелить…

Харуюки вяло попытался открыть рот, но успела вмешаться раздосадованная Черноснежка:

— Хм-м… с одной стороны, если вы будете продолжать, то однажды, быть может, что-то и выйдет… а с другой стороны, мне кажется, что нужно немного поменять подход… что думаешь, Рейкер?

— Как сказать… может, попробуем поднять уровень беды?

— О. Например?

— Пусть Красная Королева стреляет с двух пушек одновременно. И использует спецприём…

Стоило свесившему голову Харуюки услышать это, как он тут же встрепенулся и замотал головой.

— Н-не надо, может, какой-нибудь ещё подход попробуем?!

— М-м, уверен? Но из других подходов в голову приходит только…

«Практическая тренировка на настоящем суперлазере Метатрона», — Харуюки решил, что если хоть кто-то выскажется за эту идею, то он немедленно взлетит и сбежит как можно дальше. Но, к счастью, Такуму бросил ему спасательный круг:

— Командир, с учётом того, что прогресса нет никакого, не логичнее ли предположить, что одного только «действия» недостаточно?

— Что ты хочешь сказать?

— По-моему, здесь требуется мысленный образ, глубокое понимание сути «зеркала»…

Эти слова вызвали непонимание не только у Черноснежки и остальных, но и у Харуюки.

— Погоди-ка, Таку, зеркало — это ведь зеркало и есть, разве нет? Поверхность, отражающая свет?..

— В реальном мире — да. Но что насчёт Ускоренного Мира? Так же, как серебро брони Хару метафорически описывает его внутренний мир, так и «абсолютное зеркало», если оно существует в этом мире…

— Должно быть метафорой какой-либо концепции? — прошептала Черноснежка и задумалась.

Спустя несколько секунд тишины Тиюри вновь подняла руку.

— У меня появился ещё один вопрос…

— М? Задавай.

— Я так понимаю, Хару не первый, кто пытается освоить Идеальное Зеркало, до него это сделал кто-то ещё, так? Почему бы не попросить его научить Хару… или даже почему бы не попросить его выступить против Метатрона?

От сказанного у Харуюки отвисла челюсть.

И ведь действительно, Тиюри попала в точку. Если у этой способности есть название, значит, есть и бёрст линкер, освоивший её. Почему никто до сих пор не подумал о нём или о ней? И почему ни Черноснежка, ни Фуко не задумались о том, чтобы попросить помощи этого бёрст линкера?

Эти же вопросы, судя по всему, задал себе и Такуму, после чего вместе с Харуюки и Тиюри посмотрел на командира Легиона.

Попав под их взгляды, Черноснежка нехарактерным для себя жестом попыталась отвернуться… и посмотрела на стоящую чуть поодаль справа от неё жрицу.

Ардор Мейден тоже выглядела необычно. Если обычно она была вытянута по струнке, то сейчас она ссутулилась и пыталась отвести взгляд. Только сейчас Харуюки вспомнил, что Синомия сегодня вела себя на удивление тихо…

Фуко мягко кивнула и обратилась к ним:

— Об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Я согласна с Пайлом, вместо жестоких тренировок нам лучше ещё раз как следует обдумать их методику. Красная Королева, Леопард, я предлагаю на сегодня закончить. Что скажете?

Красные легионерши переглянулись и кивнули.

— Ну, я не против…

— Я NP.

— Хорошо, тогда предлагаю выдвигаться в сторону портала на станции Коэндзи. По пути нам попадётся довольно большой Энеми Звериного класса, вот прибьём его и восполним потерянные Ворон-саном очки.

Глава 5

Харуюки с трудом разомкнул веки, сопротивляясь гравитации реального мира.

Его квартира выглядела так же, как и до погружения. Но это естественно. Хоть внутри они и провели около двенадцати часов, в реальном мире прошло лишь сорок с чем-то секунд.

Но Харуюки ощущал себя таким усталым, что не смог сразу подняться. Пожалуй, ещё никогда ему, как бёрст линкеру, не приходилось столько раз подряд умирать. Лазер главного калибра был таким мощным, что испарял тело Сильвер Кроу за несколько секунд, и тот не успевал даже почувствовать боли… но от осознания того, что и первая смерть, и десятая выглядели совершенно одинаково, он чувствовал себя униженным.

Он продолжал сидеть на диване, свесив голову. Подошла Черноснежка, отключила его кабель, нежно улыбнулась и сказала:

— Молодец, Харуюки, ты хорошо поработал. Прости, что мы заставили тебя пережить всё это.

— А, нет, что ты… ведь я так и не освоил Идеальное Зеркало… — пробормотал в ответ Харуюки.

Черноснежка, Фуко, Нико и Пард переглянулись, а затем Нико выразила, судя по всему, их общее мнение:

— Слушай, Кроу. Откровенно говоря, я с самого начала полагала, что за время сегодняшней тренировки новая способность в тебе вряд ли проснётся.

— …Э?

— Лотос просила меня не помочь тебе освоить Идеальное Зеркало, а дать тебе прочувствовать своим телом, что есть «лазерные техники». Твои навыки уклонения от выстрелов и их предугадывания настолько развиты, что в дуэлях и битвах за территорию по тебе попадают разве что самонаводящиеся ракеты и шквальные обстрелы.

— Н-ну да...

Действительно, в последнее время Харуюки так наловчился уворачиваться в полёте от дальнобойных атак, что почти никакие лазерные и пулевые атаки против него не работали. Противники, понимая это, приходили сражаться, вооружённые оружием, специально подобранным для боев с Кроу, и из-за этого в последнее время он с лазерами почти не встречался.

— Ага, так вот, что вы пытались сделать... ну что, Хару, как успехи? Разгадал секрет лазеров? — спросила Тиюри, подавшись вперёд.

Харуюки неловко усмехнулся и пожал плечами.

— Секрет, говоришь... ну, я заметил, что лазер очень сильно отличается от других красных техник — пушечных и огневых.