Голубые глаза перед ним вновь мигнули. Не сводя с них взгляда, Харуюки продолжил:

— Поэтому… даже если ты предашь меня, я не хочу ненавидеть тебя и сражаться с тобой. Я… совсем недавно сражался со своим другом, что ждёт меня внизу. Мы вылили друг на друга все эмоции, скопившиеся за эти годы… в битве схлестнулось всё: и гнев, и ненависть. Но, в конце концов, мы поняли, что я верю ему, а он верит мне. И тогда… я решил для себя. Что если я верю кому-то, то останусь верен до конца… потому что иначе я не смогу верить самому себе, — глубоко вздохнув, Харуюки улыбнулся под маской своего аватара. Он хотел сказать ещё одну вещь. — …Кроме того, ты, как бы сказать… мне нравишься. И не важно, девушка ты или парень.

Услышав это, Аква Карент ещё раз моргнула… а затем то яростное ощущение, исходившее от неё, исчезло.

Она сложил руки, отчего те слились с телом, и тихо проговорила:

— …Прости. Мои слова были неправдой.

Хоть Харуюки глубоко внутри и верил, что Карен не собиралась всерьёз убивать его, он всё равно пошатнулся.

Кое-как восстановив равновесие, он снова уставился на неё и спросил:

— Э-э… но зачем?

— Ты так легкомысленно относишься к прямому соединению, что мне захотелось тебя немного напугать. Видимо, у меня не получилось.

— …Нет, я действительно перепугался… — пробормотал Харуюки. Ему показалось, что он заметил улыбку за потоками воды.

Аватар медленно подошёл к нему, повернулся и посмотрел на висевшую в небе огромную полную луну. То же самое сделал и Харуюки. Затем до его ушей донёсся шёпот:

— Я надеюсь, ты будешь беречь своего друга.

— …Да, разумеется.

— …Когда-то давным-давно… у меня тоже было много товарищей… и друзей. А ещё любимый командир, — тихий голос словно тёк, подобно ручейку. Когда Харуюки слышал его, ему казалось, что до него доносятся отзвуки давно минувших дней. — Но кое-что случилось, и моих друзей раскидало по всему свету. Мой командир исчез из ускоренного мира, а мои друзья один за другим пропали в далёких краях… но я всё ещё верю. Я верю, что однажды мы снова соберёмся… что мы снова увидим это прекрасное небо, и снова сможем идти по миру вместе.

И вдруг…

Перед Харуюки словно предстало видение.

Под звёздным небом дружно шла целая куча аватаров. Они радостно переговаривались и шли куда-то вдаль.

— Да… когда-нибудь… это время настанет, — прошептал Харуюки и почувствовал правую руку Карен на своём плече.

Он повернулся, к ней, и на плечи его легла и её левая рука. Их глаза встретились, и Харуюки на мгновение словно увидел сквозь потоки воды её настоящее лицо.

Аква Карент, всё ещё смотря Харуюки в глаза, весело произнесла:

— Хоть мои слова и оказались неправдой, одно зерно истины в них есть.

— Да?.. Что именно?

— Ты — единственный аватар, который должен заплатить мне за выполнение задания.

Харуюки в растерянности попытался отвернуться, но Карен придвинулась к нему ещё ближе и прошептала:

— Ты должен отдать мне меня. Твою память обо мне.

— Э-э… па… мять?..

— Именно. Мы с тобой встретились слишком рано. Сейчас ты и твой командир должны идти вместе, рука об руку, по длинной дороге, которая расстилается перед вами. И мы, Элементы, пока не должны вмешиваться.

Харуюки не понял почти ничего из того, что сказала Аква Карент. Он удивлённо раскрыл глаза, смотря на то, как течёт полупрозрачная вода, и на свечение голубых глаз.

— Когда-нибудь она вновь обнажит меч своей веры и пойдёт по своему пути… и мы встретимся снова. А пока, я сотру память обо мне из твоего сознания.

— Но… как именно ты собираешься… стереть память?..

Слова, которые он услышал в ответ, он понял лишь отчасти. Они, словно ручей, заливали его мысли, и так же легко вытекали из них:

— У меня… и только у меня есть такая способность. «Ощущать людей замкнутым потоком воды, из которых можно, словно воду, сливать знания и память»… это моя Инкарнация.

— Инкар… нация?... — изумлённо прошептал Харуюки.

Карен подалась вперёд и коснулась его лба своим.

Весь мир перед ним превратился в поток воды. Откуда-то издалека послышался голос.

— Что же… пришло время нам с тобой проститься. Но мы ещё встретимся, Сильвер Кроу. Твои крылья откроют тебе дорогу, и однажды, в самом её конце…

Вода текла нескончаемым потоком. Она текла внутри Харуюки, в его сознании, мыслях, памяти. А затем, она начала уходить…

— …Мемори Лик[3], — послышался бесконечно далёкий голос.

Белый сверкающий поток смыл собою всё и исчез вдали…

И, в самом конце, он услышал нежный звук чьего-то голоса:

«Через пятьдесят секунд ты откроешь глаза».

Глава 7

«…Сорок пять, сорок шесть, сорок семь…», — с закрытыми глазами бессознательно считал Харуюки.

«…Сорок восемь, сорок девять… пятьдесят».

Он медленно открыл глаза.

Белый круглый стол, похожий на те, что стояли в комнате отдыха в школе. На столе стоял стакан, в котором оставался недопитый апельсиновый сок. Напротив него стоял пустой стул.

Несколько раз моргнув, Харуюки обвёл взглядом помещение.

Он сидел в кафе. Вокруг него были и ровесники, и люди постарше, но все они наслаждались деньком, полистывая бумажные книги.

«Я…

Я пришёл сюда, чтобы сражаться. У меня осталось совсем мало бёрст поинтов, и я пришёл их восстановить… я попросил «телохранителя», чтобы он защищал меня, мы объединились в группу… и мы победили.»

Да, они победили. Он перешёл безопасный порог в семьдесят очков и мог больше не бояться того, что они вдруг закончатся.

Но, к его удивлению, он не мог вспомнить, как именно проходили бои. Когда он пытался вспомнить, казалось, будто его память обрывалась, словно её чем-то вымыло из его головы.

Но Харуюки не стал об этом задумываться. Он крепко сжал кулаки и, радостно взмахнув ими, проговорил:

— Я больше никогда случайно не перейду на следующий уровень...

А затем, поймав на себе подозрительные взгляды от соседних столов, тут же прикрыл лицо. Вслед за облегчением его посетил голод, и он махом допил оставшийся перед ним сок. Конечно же, ему этого не хватило.

«Пойду расскажу обо всём Таку, а потом поедим гамбургеров», — подумал он и бодро встал из-за стола. Кафе, следуя заветам книжной эпохи, оставило на столе счёт, отпечатанный на бумаге. В счёте, как он и ожидал, значилась ровно одна позиция: один стакан апельсинового сока, 380 йен.

Расплатившись у кассы (расплачиваться кафе всё же разрешало через нейролинкер), он спустился на лифте на первый этаж и, пройдя сквозь магазин, вышел на улицу. Прохладный ноябрьский ветер заставил его вжать голову в плечи. Едва загорелся зелёный, он тут же перешёл по перекрёстку Суруга-Дайсита.

Такуму ждал его в фаст-фуде точно напротив магазина. Пробившись сквозь толпу людей, Харуюки проскользнул к автоматической двери. В этот же самый момент из забегаловки вышла девушка, и Харуюки тут же принял вбок, пропуская её. Её короткие волосы, немного завивавшиеся к голове у кончиков, слегка качнулись, и Харуюки ощутил лёгкий аромат её духов.

...Вода текла.

Харуюки вдруг словно услышал тихое журчание ручейка, и этот звук заставил его остановиться перед дверью.

— Э?.. — он обернулся, но вокруг не было воды. Стояла ясная погода, тротуар тоже был сухим.

Может быть, кто-то уронил бутылку с водой? Но нет, Харуюки не нашёл ничего подходящего под описание. Он видел старика, обнимавшего бумажный пакет на логотипе книжной лавки, группу иностранцев, любовавшихся книжной улицей Дзинбо, и удаляющуюся девушку в серой куртке. Никто из них словно не слышал этого звука.

«Показалось, наверное», — Харуюки повернулся обратно и, забыв о звуке воды, зашёл в автоматическую дверь.

Он прошёлся взглядом и увидел, как за столом у левого окна ему махал его лучший друг.

Друг его, наверное, уже догадался по лицу Харуюки, что операция прошла успешно. Но Харуюки все равно выставил вверх большой палец...