Евангелие Никодима

Этой подделки ревностным защитникам римских властей показалось мало. Вероятно, в III в. было создано Евангелие Никодима, которое дошло до нас в более поздней латинской рукописи. Первая часть этого евангелия называется «Воспоминание о господе нашем Иисусе Христе и его деяниях, имевших место при Понтии Пилате». Вторая часть, «Сошествие Христа в ад», содержит совершенно фантастический рассказ о путешествии Иисуса в ад, где он схватил сатану и приказал заковать его. Эти две части никак не связаны, между собой; они были, по-видимому, случайно объединены вместе каким-то переписчиком.

Первая часть посвящена подробному, гораздо более подробному, чем в Новом завете, рассказу о суде над Иисусом. Основное внимание уделено допросу Пилатом Иисуса. Автор старательно показывает, как благожелательно прокуратор Иудеи был настроен к Иисусу; он дал возможность высказаться всем людям, которые защищали Иисуса. Когда иудеи, слушая этих свидетелей, «гневались и скрежетали зубами», Пилат говорил им: «Чего вы скрежещете зубами, услышав правду?»[67] Остается неясным только, почему Пилат, выступавший в роли чуть ли не защитника Иисуса, не прибегнул к самой простой мере: своей властью (а власть была у него почти неограниченная) не освободил Иисуса? Здесь у авторов подобных сочинений концы с концами не сходятся, и, чтобы как-то затушевать эту несообразность, они стараются как можно ярче описать неистовство иудеев.

Кульминационным пунктом в рассказе Никодима является описание самого главного чуда, происшедшего во время суда: когда Иисуса ввели на допрос, знамена, которые держали римские легионеры, согнулись и поклонились Иисусу. Автор Евангелия Никодима всячески расцвечивает этот рассказ: знамена кланяются и тогда, когда сами иудеи берутся их держать. Итак, не только римский прокуратор сочувствовал Иисусу, но и римские военные знамена сами собой склонились перед Иисусом. Никакой розни между римлянами и Иисусом не было и не могло быть — вот основная идея Евангелия Никодима.

Созданные слишком поздно по сравнению с литературой, включенной в Новый завет, эти сочинения не могли быть признаны церковью боговдохновенными писаниями апостолов, но они безусловно сыграли свою роль в идеологической подготовке союза церкви с императорской властью. И кто знает, не скрывался ли под именем Никодима какой-нибудь влиятельный епископ Рима, Милана или Лиона — один из тех, что в начале IV' в. вел переговоры с императором Константином об официальном признании христианской религии?

Все эти неканонические евангелия, созданные с конца II по IV в., хотя и не были признаны церковью священными, наложили свой отпечаток на христианскую догматику. Они ярко характеризуют эволюцию христианства, заимствовавшего множество представлений из древних языческих религий и полностью отказавшегося к IV в. от первоначальных демократических идеалов.

ЧТО ДАЮТ АПОКРИФИЧЕСКИЕ ЕВАНГЕЛИЯ ДЛЯ КРИТИКИ НОВОГО ЗАВЕТА

Итак, четыре евангелия, которые почитают все верующие в Иисуса Христа, только небольшая часть древних писаний, излагавших его учение и рассказывавших о его жизни. Все эти писания одинаково фантастичны, наполнены всевозможными чудесами; одни считали, что в Иисуса вселился святой дух, вторые — что он родился от святого духа, третьи — что он сам был духом, сошедшим на землю и принявшим человеческий облик. Для нас эти споры кажутся одинаково нелепыми. Но знакомство с евангелиями, отвергнутыми церковью, помогает развенчать легенду о божественном откровении, каким якобы явилось учение Иисуса Христа.

Что же дают апокрифические евангелия для критики официальной христианской догматики?

Прежде всего, обилие сочинений, противоречащих друг другу, ясно показывает, что единого, стройного учения у христиан вообще никогда не существовало.

Под именем Иисуса Христа почитался и пророк, и богочеловек, и отвлеченное понятие вроде слова божьего — логоса.

Существование евангелий, отвергнутых церковью, рассказы, содержащиеся в них, подрывают авторитетность свидетельств Нового завета, по-новому раскрывают историю раннего христианства.

Четыре боговдохновенных евангелия не только не были единственными, но они не были и самыми ранними среди христианской литературы. Евангелия иудео-христиан (такие, как евангелия эбионитов и, возможно, Евангелие Петра), а также записи изречений Иисуса были созданы до оформления канонических евангелий. Учение первых христианских групп существенно расходится с тем, что передают в Новом завете ближайшие ученики Христа.

После кумранских открытий большинство ученых считает эбионитов наиболее ранней христианской сектой, существовавшей еще внутри иудаизма. Расхождения между евангелиями этих иудео-христиан и евангелиями Нового завета идут по следующим линиям:

I. Иисус — сын божий или человек?

Анализ древнейших христианских произведений (не только Евангелия эбионитов, но и Дидахе и Откровения Иоанна) показывает, что учение о богочеловеке отсутствовало у христиан I в. н. э.

II. Соблюдать или нет обряды иудейской религии?

Вопрос об обрядности ко II в. — особенно в связи с восстанием Бар-Кохбы — перерос в вопрос об отношении к иудейскому народу вообще. Если в евангелиях иудео-христиан и в оксиринхских логиях соблюдение обрядов иудаизма, в частности празднование субботы, являлось обязательным требованием для всех христиан, то авторы Нового завета не только отказываются от этих требований, но и стараются отмежеваться от иудеев. Наиболее ярким примером этого стремления может служить описание суда над Иисусом, сделанное вопреки истории и логике. Оправдание Пилата, одного из наиболее жестоких римских правителей, преследовало сразу две цели: примирение с римскими властями и обвинение иудеев в смерти Христа.

III. Должен ли христианин отказываться от богатства?

Вопрос этот решается по-разному и в произведениях Нового завета. Но в целом при сравнении с Евангелием евреев, Дидахе, а также с некоторыми древними изречениями из хенобоскионского Евангелия Фомы можно заметить, что проповедь бедности, враждебное отношение к вельможам выражены в них определеннее, чем в евангелиях Нового завета.

IV. Что такое царство божье и где оно находится?

У ранних христиан, как это видно из изречения об изобилии, приведенного Папием, из логия о воскресении мертвых, из Откровения Иоанна и ряда других сочинений, было твердое убеждение, что второе пришествие близко и, когда оно свершится, все угнетатели будут наказаны, а на земле восторжествует царство справедливости. В наиболее раннем евангелии Нового завета, от Марка, представление о вознаграждении на земле еще сохраняется. Но в последующих евангелиях оно заменяется учением о загробном воздаянии, как это наглядно показывает вставка в «разговор с богачом» в Евангелии от Матфея (гл. 19, ст. 21). Гностики идут еще дальше: они вообще отвергают идею воздаяния, рая и т. п. Царство божье для них повсюду, человек только должен открыть его в себе. Именно под влиянием гностиков в четвертом евангелии Нового завета появляется фраза: «Царство мое не от мира сего» (Иоанна, гл. 18, ст. 36).

Таким образом, по важнейшим вопросам вероучения авторы Нового завета отошли от учения первых христианских групп, которые, казалось бы, должны были наиболее точно передавать содержание проповедей своего основателя. Но земные интересы оказались для христианских епископов важнее всех авторитетов. Сравнивая тексты Нового завета с аналогичными или похожими местами тех сочинений, которые были созданы раньше канонических, можно увидеть следы неоднократного редактирования. Особенно наглядно это прослеживается на Евангелии от Матфея, которое оказывается наиболее близким к евангелиям иудео-христиан. Авторы и редакторы, переписывавшие, переводившие на различные языки Римской империи и распространявшие это евангелие, заимствовали отдельные рассказы и изречения у эбионитов и близких к ним групп, но сокращали их, вставляли новые фразы, меняли смысл — прежде всего для того, чтобы смягчить выпады против богатых и власть имущих.