Ивар – он сумел подобраться ко мне абсолютно бесшумно – смеётся и уклоняется в. сторону, его руки кажутся немного размытыми – с такой скоростью он ими действует...

...С включённой платой всё становится на свои места и замедляется.

Ивар выбросил руку вперёд, она медленно-медленно поплыла к моему животу, я немного отклонился, нырнув под следующий замах, оказался за его спиной и нанёс удар по печени, подсекая сразу и ноги.

Но Ивар подпрыгнул чуть ли не на уровень моей головы, быстро ударил меня пятками в грудь и, прокрутившись в воздухе, приземлился на ноги за три метра...

Я встаю и отряхиваюсь.

– Зачем надо было бить так сильно? – спрашиваю Ивара, с улыбкой надевающего плащ.

– Твой удар локтем не выглядел слабее. Я просто продолжил игру.

– Это был рефлекс! Я всегда так реагирую на внезапное прикосновение.

Ивар смеётся:

– А ты нервный!.. Впрочем, все хакеры таковы... Признай: ведь я появился у тебя за спиной бесшумно?

– Да.

– На самом деле, я производил шум, просто ты его не слышал. Потому что был под внушением.

– Это невозможно.

– Ну, раз я тебя обманул, значит, возможно... Хочешь ещё один опыт? Я уже убедился, что у тебя хорошая реакция. А сможешь уклониться от удара, если перед ним мы будем смотреть друг другу в глаза?

– Легко.

Включив плату, я замедлю время (точнее, ускорю своё мышление), значит, замечу его движение, как только он его начнёт. В лучшие времена и от пуль уворачиваться доводилось.

Мы стоим и смотрим друг другу в глаза. Проходит минута.

Внезапно я обнаруживаю себя на земле, а грудь опять болит.

Проклятье, и с включенной платой я не заметил никакого движения! Не психической же. энергией он меня ударил?!

Мы повторили фокус ещё два раза, прежде чем я поверил, что Ивар и вправду обладает некими сверхъестественными психическими возможностями.

Крысы задумчиво следили за нами... Интересно, что они едят?

Полуразложившиеся трупы?..

Мы вливаемся в поток прохожих.

– Ты смотрел когда-нибудь на полис с крыши дома? – интересуется Ивар, когда мы миновали пару улиц.

– Нет. А почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, ты можешь меня понять.

Он на ходу поднимает голову и смотрит вверх:

– Там тихо... Там очень-очень тихо... Шум машин, бесконечным конвейером пересекающих улицы, туда почти не долетает... Люблю сидеть в одиночестве на высокой крыше. Высоты не боюсь. Это моё самое любимое занятие – смотреть на полис и видеть под собой долину огней, напоминающих глаза, обращённые к небу... Когда идёт дождь, капли достигают крыши раньше, чем улиц. Они начинают барабанить по поверхности всё сильнее и сильнее, с нарастающим гулом большого ливня. Струйки воды медленно стекают по моим плечам. Протягиваю ладонь – и в моей горсти крутится маленький водоворот, в котором быстро-быстро исчезают капли... Там никто мне не мешает... Представь себе пустынную крышу под дождём. Она начинает блестеть; единственное тёмное пятно на ней – это я... Сижу и думаю о тех людях, которых мне не видно с высоты и которые оттуда кажутся такими маленькими перед лицом ночи и дождя...

Я невольно смотрю на Ивара. В его глазах отражаются разноцветные галактики – скопления уличных огней. Надо бы использовать этот образ в дизайне.

– А ведь есть и такие, кто ни разу в жизни не поднимался на крышу. И никогда не поднимется – они не поймут, зачем рисковать и что интересного можно разглядеть в кромешной темноте... Если рассказать им, что я люблю сидеть в одиночестве на крыше дома и смотреть вниз, они рассмеются и посчитают меня сумасшедшим.

– Ты прав.

Ивар отвлекается от своих мыслей и поворачивает ко мне голову. На его худом лице – усмешка.

– Да. Ты меня понимаешь. Вы тоже сумасшедшие – все хакеры и компьютерные фрики. Общество и вас считает ненормальными. Более того, оно на вас охотится.

Это горькая правда.

Мы узнаём друг друга в толпе по красным глазам, воспалённым долгим сидением перед монитором, по нервно дрожащим пальцам – обычный недуг всех компьютерщиков, которые сажают себе нервную систему частыми посещениями виртуальности... Иногда я встречался взглядом со случайным посетителем кафе – и мы молчаливо расходились, улыбаясь друг другу странной улыбкой, понятной лишь таким же сумасшедшим...

Мы быстрым шагом идём по улице. В каждой чёрной машине мне чудятся белые, как смерть, лица и автоматы ...

Какой-то человек чуть не сбивает меня с ног, извиняется и убегает дальше...

Ивар покупает себе пачку сигарет у очень странного уличного продавца – по такой цене, которую никто не даст за простой табак. Он начинает говорить что-то о Неро, о группе, о постоянной войне Котов и Чёрных...

Слушаю его в пол-уха, потому что внезапно вспомнил, где мог видеть лицо чуть не сбившего меня человека – это же кланер Гэль!.. Я всё ещё не могу привыкнуть, что действую в полисе в одиночку, что мне нельзя выдавать своё присутствие даже своим. Ведь и Гэль может оказаться тем, из-за кого исчезают другие наши.

Куда они деваются? Зачем кому-то нужно убивать соклановцев, если предположить, что их убивают?.. Ладно, сначала надо найти Инфа...

С Иваром прощаемся на перекрёстке.

– Вот я и довёл тебя. Не обижайся за мои шуточки.

– Хорошо, – отвечаю я (грудь ещё саднит!).

И уже в спину ему:

– Эй, Ивар, спасибо!

Он в ответ пожал плечами, не оборачиваясь.

Надо присматривать за ним... У меня такое чувство, будто он Хранитель... Правда, настоящий Хранитель никогда не полюбит хакеров; настоящий Хранитель также слишком утончён, чтобы проводить жизнь среди отбросов общества и чтобы одеваться в какой-то старый плащ...

Клуб, в котором проходил концерт, располагался в подвале одного из домов. Его обстановку было сложно разглядеть – и освещение отвратное, и народа толпилось довольно много.

На сцене стояли 4 человека: двое с синтезаторами, один с гитарой, ещё один за барабанной установкой. За их спинами висел огромный экран, на котором в ритм музыке появлялись и исчезали образы, генерируемые компьютером.

Конечно, можно было заменить барабанщика ещё одним синтезатором, но, по моему скромному мнению, ничто не сравнится с энергией, которую генерирует здоровенный человек, что есть сил лупящий по барабанам.

Рядом со мной кто-то сказал своему соседу:

– Luk da drumar lokin' up! (Посмотри, как барабанщик делает lock up!)

Так называется специальная манера фиксации кисти при извлечении особо брутальных звуков. Мощь бласт-битов этого парня действительно потрясала. Он с ураганной скоростью задействовал всё, что только было в его гремящем хозяйстве.

Да и коллеги, надо отдать им должное, не отставали и давали жёсткий, плотный саунд. Царил жестокий электро. Одинокий гитарист чесал струны с бешеной скоростью, умудряясь ещё и что-то петь. Голос, кроме микрофона, они ещё обложили «примочками», так что он напоминал нечто компьютерное. В общем, соответствовал музыке... Нет ничего хуже, когда голос и музыка не совпадают по характеру.

Посетители клуба отлично проводили время. Кто-то стоял перед сиеной, раскачиваясь в ритм музыке, кто-то сидел за столиками, поглощая самые разнообразные напитки.

Я оборачиваюсь на дружеский тычок в плечо.

– Привет! – улыбаясь, кричит Неро, чтобы я услышал его. – Познакомься, это Линда, моя девушка!

Я киваю стоящей рядом с ним красотке с крашеными белыми волосами. Нет, определённо, не нравятся мне такие, как Неро: они хватают всех за руки, таскают за собой, а в разговоре и вовсе потрясают: «Проходите, дорогие гости, посмотрите: вот моя кровать, мой стол, мой диванчик, мой компьютер, моя девушка, мой телевизор, мой музыкальный центр...»

– Зашёл с нами развлечься?

– Да, – выдавливаю на лице улыбку. – Мне нравится здесь. А где остальные?

Неро махнул рукой в сторону соседнего помещения:

– Они там! – кричит он. – Развлекаются с компами!

Я направляюсь туда, но он меня окликает: