вперед-назад по ручке кресла, и наконец произносит:

-Ты права. Я не знал. Но не уверен, что у саб происходит все так же, вот и все.

- Почему мы не можем продолжить и посмотреть, что из этого получится? - прошу

я с надеждой. - Возможно, на этот раз у тебя не возникнет тех желаний.

- Я не могу этого обещать, Бет, и, по правде сказать, такое всегда случалось

раньше. Не хочу, чтобы у тебя возникли ко мне чувства, а в итоге я бы ушел из-за того,

что между нами ничего не срослось.

- Для этого немного поздновато, - говорю я тихо.

- Знаю. Прости, - мужчина пощипывает обивку кресла, не в состоянии смотреть на

меня.

Я смотрю на стройное красивое тело, слишком большое для миниатюрных кресел

Селии. Как же все дошло до такого.

- То есть ты хочешь сказать, что даже после того, что у нас только что было, между

нами все кончено и дальше мы не зайдем?

Доминик смотрит на меня исподлобья, в его темных глазах застыла грусть.

- Боюсь, что так.

Я чувствую себя донельзя скверно.

- Так это был просто прощальный трах? - мой голос звучит более цинично, чем я

предполагала.

- Ты знаешь, что это не так, - говорит он мягко.

Я чувствую себя убитой горем и одновременно в ярости.

- Не понимаю, как ты можешь говорить, что хочешь меня, что не можешь ни о чем

другом думать, кроме меня, возвращаешься, и мы занимаемся сексом, а после бросаешь.

Он закрывает глаза на мгновение. А когда открывает, выглядит еще печальнее, чем

до того, как мы занимались любовью. Он медленно встает.

- Знаешь, и я не могу этого понять. Но так будет лучше, Бет. Поверь.

Он подходит ко мне, наклоняется и целует в губы. Его близость опьяняет, но я

закрываю глаза, пытаясь абстрагироваться.

- Бет, - тихо шепчет он, - мне бы очень хотелось отвести тебя на темную сторону

моей сущности. Мне бы хотелось показать тебе желание, которое я испытываю к тебе, все:

до самого последнего клочка. Сделать тебя полностью своей. Но оттуда нельзя вернуться,

Бет. Я не могу взять тебя туда, а потом потерять, - мое сердце замирает на мгновение,

затем он шепчет, - прости меня!

У меня по-прежнему закрыты глаза, но я знаю, что он отстранился от меня. Я

слышу звук удаляющихся шагов. Когда за ним закрывается входная дверь, я чувствую, как

вместе с этим звуком разбивается мое сердце.

Глава 11

- Нет, мам, у меня все хорошо, - семафорю Джеймсу, который как раз ставит на

стол чашку с моим кофе, что я не долго. Он жестом дает знать, что я могу не спешить, и

отходит, чтобы дать мне возможность свободно поговорить по телефону.

- Ты уверена, дорогая? - в голосе мамы звучит тревога. - Я беспокоюсь, ведь ты там

совсем одна… в большом городе.

- Правда, все в порядке. Я сейчас на работе и не могу говорить…

- Пообещай, что позвонишь мне позже? Если нужно, я могу купить билет на поезд

и приехать в Лондон в любое время.

- В этом нет необходимости, но я обязательно перезвоню в ближайшее время. Мне

пора идти.

- Хорошо. Береги себя. Люблю тебя! Пока.

- Я тоже тебя люблю, мам. Пока, - кладу трубку, успокоившись после разговора с

мамой. Хотя я ничего не рассказала ей о Доминике, ее материнский радар уловил в моем

голосе нотки унылости, которые мне так и не удалось скрыть.

Джеймс подходит, чтобы узнать, как продвигаются мои дела с подготовкой

каталога. Я показываю ему наработки, каталог у меня практически закончен.

- Отлично. У тебя прекрасно наметан глаз на детали, Бет. Можно сказать, ты

избавила меня от непосильного груза. У меня это получается не очень. Иногда я прошу

Эрленда все перепроверить, но у него проблемы с письменным английским, и порой он

наоборот делает ошибки, вместо того, чтобы исправлять их. - он качает головой, смеясь. -

Мы и впрямь пожилая пара. А сейчас, когда каталог готов, у нас есть еще пара дел на

сегодня.

Мы обсуждаем дела. Я буду помогать в организации очередного частного

просмотра, который состоится через две недели. Также необходимо пересмотреть

текущую выставку и подготовить инсталляцию следующей. Я занята делами галереи, а

Джеймс – клиентами. В этом он силен. Я уже видела его за работой, когда в галерею

зашел человек с улицы, и они просто беседовали о картинах на стенах. На первый взгляд

казалось, что это даже не покупатель, но под искусным руководством Джеймса через

некоторое время клиент расслабился и даже определился с понравившейся ему картиной.

В результате сделка была заключена.

Я была впечатлена. Не каждый сможет убедить кого-то так запросто расстаться с

пятью тысячами фунтов.

- В эти трудные финансовые времена люди воспринимают искусство как

инвестицию. Мне недолго пришлось убеждать его, что работы этого художника не только

останутся в цене, но, возможно, и подорожают. В современных реалиях клиентов

беспокоит именно это, но, конечно же, они должны любить и само искусство. Это

инвестиция, которая может доставить также и большое удовольствие, - объяснил мне

тогда Джеймс.

Сейчас он смотрит на меня поверх очков своим мудрым взглядом, напоминая мне

волшебного филина:

– Сегодня ты сама не своя. Все в порядке?

- Да, - машинально отвечаю я, но вялый голос выдает мой обман.

- Ладно. Похоже, нам не мешало бы поболтать. В магазине затишье, каталог почти

готов, - он ставит свое кресло напротив меня, кладет локти на стол и упирается в них

подбородком. - Давай, рассказывай.

Я смотрю на него и не могу поверить, что мы знакомы всего пару дней. Мы так

хорошо ладим. С ним удивительно легко разговаривать, кажется, его абсолютно ничем

нельзя шокировать. Такое чувство, что богатый жизненный опыт Джеймса, вместе с

доброжелательной натурой превратили его в идеального журналиста-психотерапевта

(журналист, ведущий в журнале рубрику советов, о том как себя вести в той или иной

жизненной ситуации – прим. переводчика). Кроме того, он действительно заинтересован.

Могу ли я сказать ему правду?

Словно прочитав мои мысли, он произносит:

- Ты можешь рассказать мне все.

- Хорошо… - делаю глубокий вдох и как на духу рассказываю все, начиная с того

момента, когда я первые увидела Доминика в его квартире, и заканчивая прошлой ночью,

когда он непреклонно отказался дать нашим отношениям хотя бы шанс. Рассказав все, я

почувствовала облегчение. К концу моей «исповеди» Джеймс выглядел несколько

ошеломленным.

- Бет, - наконец сказал он, качая головой. - Признаю, это не рядовая проблема с

бойфрендом. Должен сказать, что перед тобой определенная дилемма.

- Не знаю, что делать, - говорю я мрачно. - Я не могу заставить его быть со мной,

если он этого не хочет.

- О, проблема не в этом, дорогая. Он, определенно, хочет, - выдает Джеймс.

- Ты так думаешь? - спрашиваю я с жаром и надеждой.

- Конечно. Он, определенно, без ума от тебя, но пытается поступить с тобой

правильно. Жертвует собой ради тебя.

- Но в этом нет необходимости! - восклицаю я. - Я не хочу, чтобы он это делал.

- Конечно, не хочешь…ты явно тоже без ума от него, и, когда ты во власти таких

сильных эмоций, то готова на все. Он предвидит трудности и не хочет, чтобы тебе

пришлось пройти через них. Однако ты согласна пройти через боль потом, если можешь

получить удовольствие сейчас?

Я на некоторое время задумалась, уставившись на светлое дерево стола и стопку

ярко иллюстрированных каталогов.

- А если я пройду через боль сейчас? - мой голос еле слышен.

Джеймс недоуменно смотрит на меня:

- Что ты имеешь в виду?

- Доминик описал свою потребность в контроле, как своего рода зависимость,