— Ты бы хоть спросила, счастлива ли я, — упрекнула я родительницу.

— А то я не чувствую, Мартуш. Всё, пока, я побегу Клаве рассказывать, а ты будь хорошей девочкой и не обижай маму такими словами.

Вот так я поставила в известность своих родственников. Какое всё-таки счастье, что не пришлось справлять классическую свадьбу по-русски с рестораном, плановой дракой пьяных друзей семьи, ужасные тосты сильно подвыпившего дяди из Кемерово, которого никто не видел уже лет десять, поездкой к вечному огню и бестактным тамадой. Только ради этого стоило поменять место жительства.

Однако и в местных традициях есть свои недостатки. Вместо медового месяца я получила кукиш с маслом. Для новых короля и королевы переименовывались праздники, в нашу честь должны быть названы некие топографические объекты. Похвастаюсь, Мартой назвали центральную площадь в Городе. Короче, уйма бумажной работы, от которой Юджин упрямо отказывался отлынивать, хорошо хоть, меня не стремился к ней привлечь. Я оставалась в своей стихии: растила платья, гуляла и болтала с Кайлой, вместе с Конрадом помогала горожанам разобраться с их проблемами, выспрашивала у Серджиуса новые детали расследования, которые он по-прежнему выдавал с неохотой, пару раз заходила в опутанную проводами комнату Вадима (он каким-то образом умудрялся совмещать активную конструкторскую деятельности и службу под началом Серджиуса), звонила домой (теперь у меня был собственный телефон). С Юджином мы тоже проводили время с удовольствие и пользой, так скажем. В общем, я занималась приятными и необременительными для себя делами.

Однако были вещи, которые меня тревожили. Рихард со временем стал ещё более подозрительным, а я как-то не решалась спросить, что он замышляет. Серджиус, видимо, тоже. Мы договорились сообщать друг другу о результатах нашей мыслительной деятельности, касающейся убийств. Не то чтобы я ему верила, но по его лицу научилась видеть, что ничего нового он пока не узнал.

А потом вдруг у Серджиуса сорвало крышу. Думаю… нет, уверена, никто не был к этому готов.

Мы гуляли по названной в мою честь площади с Конрадом, который неофициально был теперь кем-то вроде моего телохранителя, когда Серджиус попытался меня арестовать. По законам Эйа это квалифицировалось как нападение на королевскую персону, и причину его поступка я не могу понять до сих пор. Ничего, как говорится, не предвещало.

— Серджи, не дури, — мягко сказал Конрад, выставляя вперёд руку и загораживая меня ею. Вокруг нас начала собираться толпа. Ещё бы, я бы тоже захотела посмотреть на подобное зрелище, если бы мне не пришлось в нём участвовать.

Сначала мне стало невыносимо смешно, потому что ну что за глупость — арестовать меня через пару недель после коронации? Но когда я поняла, что Серджиус абсолютно серьёзен, мне стало не до смеха.

— Кон, подумай, всё это началось сразу же после её появления, — говорил Серджиус с маниакальным блеском в глазах, едва ли не размахивая мечом. Его лоб блестел от пота, лицо покраснело. Белый клинок мерцал неприятным для глаза, резким светом.

— Говори со мной, если собираешься меня арестовывать! — вмешалась я. — Скажи мне в лицо, что я предатель, что я убийца.

Серджиус отвёл взгляд, но не отступил.

— Конрад, отойди! Я не хочу навредить тебе.

— Серджиус, я твоя королева, и я приказываю тебе прекратить это представление!

— Я не отойду! Если надо, я буду драться.

Они смотрели друг на друга, такие одинаковые и такие непохожие, скрестив взгляды одинаково серых глаз, как мечи. Мне как причине их размолвки стало неловко, всё же они родные братья, близнецы, они не должны ссориться, тем более так — с применением холодного оружия. Мне бы хотелось, чтобы первая драка из-за меня случилась несколько иначе.

Помощь пришла неожиданно в лице Иоланды. Ничем непоколебимая, как обычно спокойно-сонная, она мягко положила правую руку Серджиусу на плечо, а левую — на лоб, как мать маленькому ребёнку. И сказала:

— Опусти меч, Серджиус, ты нарушаешь закон, который поклялся защищать. К тому же у тебя жар, тебе нужно прилечь. Пошли со мной, я наложу лечебное заклинание. Такие вопросы, который ты сейчас поднимаешь, должны решаться во Дворце, а не на площади с оружием. Подумай о Юджине, он никогда тебе этого не простит.

Вняв словам Иоланды, особенно про Юджина, Серджиус убрал меч в ножны, но не успокоился. Я бы сказала, что он затаился, как партизан в подполье. Раз все против него, он решил на время затихнуть. Кроме того у него действительно был жар, который к вечеру развился в сильнейшую лихорадку. Не знаю, где он подцепил такую серьёзную заразу, которую не брали заклинания.

Когда стало очевидно, что продолжения не последует, толпа, разочарованно вздыхая, постепенно начала расступаться. И тут я заметила Рихарда, который наблюдал за нами со стороны и даже не подумал вмешаться. Пусть даже он думал, что я предательница, но всё равно обязан был защитить меня от незаконного покушения. Это часть королевского этикета.

Не в моих правилах устраивать сцены (смотрите, я становлюсь всё больше похожа на монаршую особу), но всё же я решила зайти к Рихарду и спросить у него, в чём дело, почему он не помог мне или хотя бы не встал на сторону Серджиуса, если согласен с ним. Он принял меня сразу же, к моему недоумению. Обычно добиваться аудиенции бывшего регента приходилось долго.

— Приятно удивлена, что вы не поддержали мой арест, — сказала я тоном королевы, которая даже немного устала от участия в дворцовых интригах.

— С чего бы мне так поступать? — сказал он, не поднимая взгляда от бумаг. — Вы не предатель.

— Почему вы в этом так уверены?

И главное — почему Серджиус уверен в обратном.

— Потому, что я знаю, кто настоящий предатель, — заявил он так, как будто речь шла о меню на предстоящий ужин или чем-то столь же обыденном.

Я не нашла ничего лучше, чем спросить:

— И кто же?

Рихард поднял взгляд и посмотрел на меня жёстко, хищно, без фальшивой участливости, которую он проявлял ко мне раньше. Этот взгляд мне нравился больше, он по крайней мере честный.

— С чего бы мне делиться с вами этой бесценной информацией?

И действительно, в дворцовых интригах каждый сам за себя.

Все лица, задействованные в произошедшей драме, пообещали не говорить ничего Юджину, чтобы не беспокоить по пустякам наше всеми любимое величество. Как по мне, так это разумное решение, но, может быть, зря я с такой лёгкостью начинаю семейную жизнь с тайн. С другой стороны, Серджиус слёг с лихорадкой, и Юджина в первую очередь волновало здоровье друга. Однако, несмотря на болезнь, Серджиус и не думал угомоняться.

Следующим утром я безмятежно спала в своей постели в одиночестве — Юджин продолжал подниматься ни свет, ни заря, женитьба не изменила его привычек, — когда дверь резко отворился и вбежала девушка. Я не успела сразу её разглядеть, но мне казалось, что я где-то её уже видела.

— Простите, ваше величество, но я не могла ждать. Коммандера Конрада и Серджиуса арестовали!

Это было так абсурдно, что в голове не укладывалось. Это так же абсурдно, как если бы в вечерних новостях на первом канале сообщили, что генерала МВД и министра обороны арестовали. Но кому нужно придумывать подобную бредятину? и для чего? Я бы подумала, что на меня хотят напасть, но пройти через защиту королевской спальни мог только «свой» человек, да и зачем нападающему придумывать такую нелепость?

На автомате я начала собираться, накинула закрытый халат, похожий на приталенное кимоно. Я, кажется, ещё не выражала своей любви к здешним халатам, так вот выражаю — они прекрасны.

— За что их арестовали? — спросила я, судорожно запахиваясь.

Да, и зачем нужна моя помощь? Чтобы вытащить их?

— Они подрались.

— С кем? — не поняла я.

— Ни с кем, говорю же, они подрались!

Отделавшись от первого шока, я смогла рассмотреть девушку — полненькая, светлокожая, пожалуй, что красивая. Всё в ней было правильно, кругленько, ладненько.