- Ну-ну, тише, успокойся, я с тобой, – шепчет парень на ухо Эстер. – Он тебе что-то сделал?

- Нет, со мной все в порядке.

- Точно?

- Правда, Бруно, все нормально. Спасибо, что приехал.

Несколько секунд они стоят, обнявшись, перед подъездом дома, где живет их однокашник, который, высунувшись в окно, видит их в объятиях друг друга.

- Я ненавижу тебя, Бруно Коррадини-и-и! – вне себя от ярости, вопит Феликс Нахера, но никто из них двоих не удостаивает его внимания.

Перестав обниматься, ребята направляются в конец улицы.

- Пошли домой. Здесь нам нечего делать, – предлагает Бруно, и девушка соглашается. Ей нужно уйти отсюда подальше, отдышаться и найти положительную сторону этого неудавшегося опыта. Опять все вышло не так, как она рассчитывала, но, по крайней мере, теперь она снова рядом с любимым человеком.

Глава 63

- Как Палома?

- Дремлет. Недавно ей дали таблетки. Сейчас ей уже не так больно, но придется несколько дней провести под наблюдением врачей, после чего ей назначат курс лечения.

Мать Паломы передает Мери и Пас, что ей только что сказали врачи. За семь без малого часов, проведенных Паломой в больнице, увидеться с ней смогла только она вместе с мужем.

- Как же я не поняла? – сокрушается Рыжулька.

- Мы тоже ничего не знали, а ведь жили вместе с ней, – всхлипывает Ньевес. – Это я виновата, все из-за меня.

Безутешная мать садится на один из стульев в комнате ожидания, прикрыв лицо руками. Мария и Пас подходят к ней, чтобы попытаться успокоить.

- Самое главное, что сейчас она поправляется, – говорит девушка, – и очень скоро будет такой, как раньше.

Ньевес отнимает руки от лица и смотрит на Мери. Мария всегда нравилась ей, но до тех пор, пока она не узнала об их с Паломой отношениях. И вот теперь, после того, как она с ней обошлась, именно эта девушка старается подбодрить ее. Возможно, она была неправа не только с Паломой, но и с рыжеволосой девчонкой.

- Спасибо за то, что спасла ее. Если бы она не дозвонилась до тебя, то, скорее всего, сейчас...

- Я сделала только то, что смогла. Хорошо еще, что она мне позвонила.

Как только Палома позвонила ей, Мери тут же перезвонила ее родителям. Это было рано утром, в начале шестого. Когда родители увидели дочь, лежащей на полу без сознания, они подумали, что это был кошмарный сон, но это был не сон, а реальность. Они пытались привести Палому в чувство, но безрезультатно, поэтому, не теряя времени даром, тут же отвезли ее на машине в больницу. Там, несколько часов спустя, после обследований, они узнали то, о чем никогда даже не подозревали.

Девушке плохо. Почему ее родители должны давить на нее подобным образом? Они слишком

строги. Когда Палома расскажет им, что она лесбиянка, на них мир сверху рухнет. Девушка даже думать не хочет, о том, что будет.

Она надеется только на то, что ее не разлучат с Мери. Мери – единственное светлое пятно в ее

жизни. Она очень сильно ее любит.

Эти полудурочные одноклассницы снова достают ее. Непонятно, как люди могут быть такими

злыми. Они считают, что ее не задевают их слова и поступки? Она такой же человек, как они. Так почему они преследуют и травят ее? За что обижают ее? Разве грешно быть лесбиянкой?

Палома закрывается в ванной. Она максимально открывает кран и садится на пол, прислонившись

к стене. Она легонько бьется затылком о кафельную плитку стены. Ну почему с ней обращаются так плохо? Почему сегодня ей сказали, что лучше бы ее не было? Второй удар – посильнее. Девушка чувствует боль. Сможет ли она когда-нибудь рассказать родителям о том, что чувствует? Сможет ли когда-нибудь признаться, что ей нравятся девушки, не боясь, что они разозлятся или сочтут ее больной? Вместе с третьим ударом по щеке Паломы скатывается слеза, а с четвертым она горько плачет, и удар этот гораздо сильнее. Он отзывается в голове Паломы дрожью и резкой, пронзительной болью. Девушке очень больно, но эта боль несравнима с той, что она испытывает всякий раз, когда кто-нибудь открыто презирает ее или старается помешать быть такой, какая она есть. Боль от людского презрения настолько сильна, что за несколько недель доводит Палому до этого бессознательного самоизбиения.

Глава 64

Он слегка прихрамывает на правую ногу, после вчерашнего падения. Вот незадача – повезло ему упасть на стеклянные осколки и порезать колено, но не это главное. До свадьбы заживет. Ему больнее оттого, что Венди не разговаривала с ним ни за завтраком, ни по дороге к вокзалу Хоакина Соролья. Он много раз пытался все объяснить Венди и просил у нее прощения, но безуспешно. Девушка с ярко-рыжими как апельсин волосами и знать его не хочет.

Сидя на лавке, Рауль ждет начала посадки на мадридский поезд. Девушка тоже сидит, но на другой скамейке. Рауль понимает, что ей очень плохо. Должно быть, трудно вот так сразу принять то, что премию тебе вручают потому, что другой финалист от нее отказался. Хотя Венди и так победила бы по решению жюри.

Венди же тяжелее всего переживает из-за того, что Рауль так подло обманывал ее. Эти два дня она во всех отношениях восхищалась им, но после того, что он сделал, в чувствах девушки преобладают злость и разочарование.

Громкоговоритель и электронные табло сообщают, что поезд назначением на мадридский вокзал Аточа находится на первом пути. Рауль и Венди волочат свои чемоданы к контрольно-пропускному пункту безопасности, а, пройдя контроль, идут к тому же самому восьмому вагону, в котором они приехали сюда. И места те же самые, только на этот раз – наоборот: у Рауля 7А, а у Венди 7Б. Девушка первой добирается до означенных мест и, уложив багаж, садится на свое, надевает наушники и слушает любимую Тейлор Свифт. Рауль появляется через пару минут. Он закидывает чемодан на верхнюю полку и жестом просит Венди дать ему пройти. Девушка предпочитает пересесть, как сделала это в первый раз по пути в Валенсию. Она устраивается около окна и смотрит в стекло. Рауль садится на освободившееся место и проверяет свой мобильник.

Ребята не разговаривают между собой.

Милая, я уже в поезде. Увидимся через два часа. Я так хочу обнять и поцеловать тебя. Я тебя холю.

Валерия получает сообщение, читает его и вздыхает. Скоро Рауль снова будет рядом с ней. Лучше него никого нет, но им нужно поговорить. Чувства есть чувства, и против этого не попрешь. В эти дни она не смогла бороться с ними. Сесар заставил ее многое понять.

Она плохо спала этой ночью, чувствовала себя виноватой. Она все ворочалась и ворочалась в кровати, вспоминая последние события. Она думала о том, что всё будет уже не так, как прежде. Длинноволосый парень с зоркими, пронзительными глазами и обаятельной, притягивающей к себе, улыбкой добился того, что она все пересмотрела. Он заставил ее сомневаться так сильно, что и представить нельзя.

Вчера, на площади Майор

- Ты поставил меня в сложное положение.

- Не думаю. Мне кажется, ты знаешь, кого любишь.

- Это заметно по глазам?

- Несколько минут назад это ясно читалось на твоем лице.

- Я рада, что все было так очевидно.

Ее так легко понять, она как открытая книга. Вал не может никого обмануть – ее глаза всегда говорят правду, а если не глаза, тогда раскрасневшиеся щеки. Она многое скрывала от Рауля в эти дни, и оттого ей плохо. Когда Рауль приедет в Мадрид, они с ним сядут и спокойно поговорят. Нельзя вычеркнуть то, что говорит ей сердце. И если в какие-то моменты она пошла у него на поводу, значит, так было нужно. Например, как недавно. Ей нужно было встретиться с Сесаром, и теперь он сидит рядом с ней в одном из самых красивейших мест Мадрида.

- Вал, ты разрешишь мне поцеловать тебя?

На землю опустилась ночь, и на площади зажглись огни. Они освещают сто четырнадцать колонн, на которых продолжают красоваться те, написанные когда-то, слова – самое красивое в истории признание в любви, которое никогда и никому, даже Сесару, не удастся превзойти.