- Элизабет, ты очень торопишься. Осторожнее, а не то поперхнешься.

- Я не маленькая девочка, папа.

Эли устала от того, что родители обращаются с ней, как с ребенком. Раньше они так не

волновались за нее, и давали ей больше свободы. А сейчас дошло до того, что они дают ей советы, как есть виноград.

- Ах, ах, бедненькая, она подавится виноградом!

Эли смотрит налево и видит Алисию. Та тоже ест виноград. В одной руке она сжимает

виноградную гроздь, а другой рукой отрывает от нее виноградины и отправляет в рот.

Находясь прямо под носом у родителей, Эли не может даже шевельнуться, или сделать

какой-нибудь необычный жест, который выдал бы присутствие здесь несуществующей девчонки. Она закрывает глаза и медленно открывает их. Эта девчонка все еще здесь?

- Я зде-е-е-сь, – напевает девушка, вальсируя, как ей заблагорассудится, по гостиной с гроздью

винограда в руке. – Э-эй, в чем дело? Ты не будешь разговаривать со мной, потому что здесь твои старики? Давай, скажи им, что поднимешься в свою комнату, а уж там мы с тобой поболтаем по-дружески вдали от посторонних ушей, но Элизабет даже глазом не моргнула. Она продолжает торопливо глотать виноградины, пока не съедает последнюю.

- Ик... ик.

Вот черт, опять эта проклятая икота. Такое с ней иногда случается, особенно, если она сильно нервничает. Правда, в данном случае непонятно, отчего напала икота – то ли из-за нервов, то ли она слишком быстро ела виноград.

- Ты хорошо себя чувствуешь, доченька?

- Это всего лишь икота, мама.

- Попей воды, и увидишь, что икота пройдет.

Эли послушно, без возражений, отпила из стакана немного воды, но икота не прошла. Девушка в отчаянии пьет еще, но безрезультатно.

- Ты нервничаешь из-за меня? Это нормально, ведь если твои родители узнают, что ты снова меня видишь, тебя опять упекут в психушку. А это означает... прощай, школа, прощай, экзамены, прощайте, “непонятые”... и прощай, Анхелито.

- Я поднимусь к себе в комнату и буду заниматься, – говорит Эли, стараясь не обращать внимания на Алисию.

- Хорошо, доченька. Икота уже прошла?

- Ик... пока еще нет.

Элизабет поднимается по лестнице в спальню, закрывает дверь и включает компьютер. Эта противная икота.

- У-у-у! Ну что, напугала? – спрашивает Алисия, внезапно появляясь прямо перед глазами Эли.

Ну уж нет! Она не станет отвечать. Она хочет, чтобы Алисия ушла навсегда. Хоть бы она оставила ее в покое! Ну, пожалуйста.

- Вот видишь? Мне удалось избавить тебя от икоты, а ты все еще сомневаешься в моем существовании...

- Ты не существуешь. Не существуешь. Ты... это только я вижу тебя, – отвечает Эли, ища в ютубе песню, которую она часто слушала в грустные дни одиночества. Это песня валенсийской группы “Нечего сказать” под названием “Еще одно воспоминание”. Эли включает видео. [прим: речь идет о группе Nada que Decir и их песне Un Recuerdo Más с альбома Billete De Ida (2011г)]

- О-о-о, опять этот отстой? Ты не можешь послушать что-нибудь получше, а не эту фигню?

Но Эли уже целиком отдалась песне. Музыка звучит на полную громкость, и она поет песню, громко выкрикивая слова.

И вот ты мне сказала, что мой голос исчез,

и в этот раз все по-другому,

что у нас уже не будет

таких близких, теплых встреч.

А я говорю, что хочу знать,

что же заставило тебя думать,

что нашим отношениям пришел конец,

что со мной покончено.

А ты смотришь на меня и уходишь

так далеко, что забудешь меня,

уходишь, думая, что я стану

еще одним воспоминанием.

Вчера я искал причины

прийти в себя и поговорить.

Я не должен плакать,

думая, что ты все еще здесь.

Больно вспоминать

последний поцелуй, когда я, не глядя на тебя,

последний раз сжал твою руку

и не отпускал ее.

И вот ты смотришь на меня и уходишь...

Ничто не выражает чувства лучше музыки. Эли плачет, стоя в своей комнате у стола, и напевая припев песни. В последние месяцы эта сцена повторялась очень часто... Когда песня заканчивается, Эли включает ее снова, а потом и в третий, и в четвертый раз...

К тому времени Алисия уже испарилась, вот только кто знает, надолго ли – может, на ночь, может, всего на несколько часов, а может, она не вернется до следующей недели. Кто ее знает, она неуправляема. Эли не может контролировать ее приходы и уходы; она уверена только в одном – всегда, когда она думает о Валерии, откуда ни возьмись, появляется Алисия. Вот она, тут как тут, эта белобрысая девчонка с хвостиками, делающая невыносимой ее жизнь. А может, это Валерия делает ее жизнь невыносимой?

Какая, к черту, разница. Они обе виноваты во всем плохом, что было в жизни.

Эли утирает слезы, садится на крышку стола и смотрит в окно. Какая темная ночь. Она ненавидит их обеих. И ту, что есть, и другую, о которой говорят, что она не существует. Было бы здорово, если бы она могла сейчас гулять с... Анхелем!

Анхель? Эли открывает створку и выглядывает в окно, чтобы убедиться в этом. Точно! Это он! Анхель призывно машет ей рукой, прося спуститься, но она не может выйти сейчас, ей не разрешат. И тут в голове Эли созревает план, хотя этим она выиграет всего пару минут.

Девушка быстро сбегает по лестнице и входит в кухню. Она берет пакет с мусором, завязывает его и несет к двери.

- Я сейчас приду, только мусор выброшу, – говорит она родителям, показывая им довольно тяжелый пакет. – Не бойтесь, я не собираюсь сбегать из дома в пижаме, просто хочу немного подышать свежим воздухом.

Родители переглядываются между собой, но не возражают, ведь Эли нужно пробежать всего-то метров пятьдесят до угла.

Эли быстро идет к двери и выходит на улицу. Холодный ночной ветерок пробуждает в ней дрожь, но вот девушка видит Анхеля, и ее тут же бросает в жар. Они обнимаются.

- Пойдем к мусорному контейнеру, вдруг мама за мной следит. Если она нас застукает, я скажу, что мы встретились случайно.

У ребят есть три минуты, чтобы побыть вместе. Они даже поцеловаться нормально не могут, так, два поцелуя в щечку, около губ, и все равно эти три минуты невероятные. Эли так мало нужно для счастья, даже этого достаточно.

- Когда я снова тебя увижу? – с тревогой тоскливо спрашивает Элизабет при расставании.

- Не знаю. Вероятно, завтра...

Анхель прав. Они снова встретятся завтра, в субботу, которая навсегда определит их жизни и судьбы.

Глава 58

Показ “Ирисок” заканчивается, и все присутствующие в театральном зале люди больше минуты громко аплодируют. Чуть раньше они точно так же хлопали “Непонятой”. Никто из них не мог бы с уверенностью сказать, какой фильм из двух больше претендует на победу. И тем не менее, на душе у Венди опять тяжело, в ней снова растет безграничное беспокойство. Ей по-прежнему кажется, что фильм Рауля гораздо лучше ее, и сведущие в кинематографе люди сразу это поймут. В этом она убеждена.

Марк Понс, ведущий шоу, возвращается к сценарию и представляет последнюю на сегодняшний вечер группу, которая выступит перед тем, как будет объявлен победитель конкурса. Девять ребят занимают на сцене все пространство своими различного рода барабанами и литаврами.

- Думаю, меня хватит инфаркт, – шепчет на ухо Раулю Венди.

- Успокойся, нам остается только узнать победителя.

- Нет, серьезно. Кажется, я задыхаюсь, мне плохо и не хватает воздуха.

Парень сразу становится серьезным и говорит об этом Марку Понсу, который уже вернулся на свое место. Тот смотрит на Венди и обмахивает ее руками, но девушке с каждой секундой становится все хуже.

- Мы сейчас придем, выйдем немного воздухом подышать, – говорит Рауль, беря девушку за руку и помогая ей подняться.