не пришлось отскребать его от потолка.

Я стояла у кассы, пробивая чье-то печенье, как вдруг увидела, что Картер, смеясь,

разговаривает с каким-то парнем возле окна. Его собеседник держал на руках маленького мальчика и

стоял спиной ко мне, так что я не знала, кто он такой, но что-то в нем показалось мне смутно

знакомым. Поблагодарив покупателя и вручив ему флаер, я направилась к Картеру.

Картер, заметив меня, улыбнулся.

– А вот и моя умница, – сказал он и поднял руку, приглашая меня прильнуть к себе.

Парень повернулся ко мне, и когда мы увидели друг друга, было сложно сказать, кто

шокирован больше.

– О, боже мой! Макс?

– Клэр? – не менее изумленно отозвался он.

Картер в явном недоумении посмотрел сначала на Макса, потом на меня.

– Погодите, вы что, знакомы? – спросил он.

– Хм… да. Но, что гораздо важнее, откуда его знаешь ты? – спросила я.

141

LOVEINBOOKS

Ситуация становилась такой неловкой, что мне захотелось, чтобы на улицу рухнул метеорит,

и наступивший хаос отвлек нас от разворачивающегося безумия.

– Мы с Максом познакомились в библиотеке – помнишь, как-то раз я водил туда Гэвина,

чтоб ты могла поработать? – и он дал мне несколько советов о радостях отцовства, – засмеялся

Картер.

Все это время Макс не отводил от меня глаз, а я нервно посмеивалась. У меня было

предчувствие, что закончится все это нехорошо. Причем, очень.

– И все-таки, вы-то откуда друг друга знаете? – не унимался Картер.

Я попыталась взглядом намекнуть, что ситуация стремительно становится очень странной,

однако Картер намека не понял.

– Прием, Земля вызывает Клэр, – со смешком сказал он. – Что у тебя с лицом?

Я вздохнула, гадая, как бы получше выпутаться.

– Картер, это МАКС. – Я выразительно приподняла брови, надеясь, что до него дойдет, но он

только рассмеялся и качнул головой.

– Да, да, я слышал. Ты в порядке? – спросил он, наклоняясь ко мне.

– Картер. Это. МАКС, – процедила я снова, выговорив имя Макса с большой фальшивой

улыбкой.

Картер смотрел на меня, как на помешанную, все три с половиной секунды до момента,

когда в мозгу у него наконец-таки вспыхнула лампочка. Серьезно, он что, знает целые кучи Максов?

Парня звали не Джон, и не Майк, ради всего святого, он был гребаным Максом!

Близилась развязка. Голова Картера завертелась между мной и Максом так быстро, что

казалось, будто он говорит «нет». Может, так оно и было. Его перегруженный мозг наверняка орал:

«Нееееееет! Ошибка программы!»

– Ты – Макс? – спросил он.

Макс только кивнул и наконец-таки перевел взгляд с меня на своего сына, который вертелся

у него на руках.

– Ты Макс, – констатировал Картер.

Я издала неловкий смешок и, натянув на лицо улыбку, прошипела сквозь зубы:

– Милый, думаю, этот факт мы уже выяснили.

И… да начнется безумие.

Из Картера начал рваться смех, и я прикрыла глаза, не желая становиться свидетельницей

того, что неминуемо должно было последовать дальше. И кто только меня за язык дернул? Зачем мне

понадобилось разбалтывать эту историю?

– Два толчка! – возбужденно воскликнул Картер, снова булькая смехом.

Макс все стоял с озадаченным выражением на лице, и тогда Картер поднял руку и, по-

прежнему гогоча, показал на него пальцем.

– Ты – тот скорострел!

– О, господи, – пробормотала я.

– Что? – спросил Макс.

Картер улыбался, как чокнутый.

– Ничего, – ответила я. – Не обращай на него внимания.

– Так, а где ее трусики? – внезапно посерьезнев, строго спросил Картер.

Сын Макса начал пинаться своими маленькими ножонками, требуя, чтобы его поставили на

пол. Макс приподнял его повыше и улыбнулся мне.

– Ну, я, пожалуй, пойду. Было приятно повидаться, Клэр. Удачи тебе с магазином, – сказал

он, потом пошел к двери и толкнул ее, чтобы открыть, спиной.

– Ты не мог бы повторить это еще ДВА раза? – засмеялся Картер.

Я шлепнула его по плечу, и тогда он принялся махать Максу на прощание, энергично тряся

рукой в воздухе, точно ребенок, наблюдающий за парадом.

– Обязательно приходи еще! – крикнул Картер, пока Макс выбирался на тротуар. – Клэр

предпочитает, чтобы люди задерживались у нее в гостях дольше, чем на ДВЕ секунды.

Когда Макс наконец-то скрылся из виду, Картер, по-прежнему широко улыбаясь, повернулся

ко мне.

– Что? – спросил он, увидев, какое у меня лицо.

– Слушай, дай мне знать, когда будешь готов начать вести себя, как нормальный взрослый, –

142

LOVEINBOOKS

сказала я и пошла к прилавку, а он прокричал мне вслед:

– Взрослые – это которые маленькие такие, да?

И в этот момент я увидела, как со стороны Лиз прогулочным шагом выходит отец. С

маленьким черным пакетом в руке.

Иисусе, мой мозг не вынесет ни на каплю больше безумия…

Мы остановились друг напротив друга, и он сделал попытку спрятать пакет у себя за спиной.

– Папа, ты что, ходил за покупками в магазинчик Лиз? – изумилась я.

Какого хренова дьявола ему там понадобилось? Боже, где Джим? Мне срочно необходима

его хлорка для глаз.

– Ну, просто сегодня вечером у меня свидание, – небрежно ответил папа.

– Так подари ей шоколадку или коробку печенья! Поверь, ничего из магазина Лиз для

первого свидания не годится, – в панике воскликнула я.

В этом пакете может лежать ароматизированная смазка. Или кольцо на член. Или страпон. О

гребаный Иисус, а вдруг мой отец настолько давно не был с женщиной, что теперь стал играть за

другую команду? Нет, я против геев ничего не имею. Я их очень даже люблю. В колледже у меня

был приятель-гей, с которым я была бы не прочь возобновить знакомство и который часто

демонстрировал мне свой шикарный гейдар, вычисляя всех геев в радиусе двух миль. Что бы он

сказал, если б сейчас находился здесь? «Ох, Клэр, да он голубее Ричарда Симмонса, потеющего на

радуге со старушками»54.

Когда на прошлой неделе я водила Гэвина в библиотеку, то увидела в детской секции

книжку под названием «Папин сосед по комнате». Может, вернуться и взять ее? Или даже купить на

будущее. Еще там были книжки «Вот бы папочка не напивался так часто» и «Мне больно, когда я

какаю».

Что за хренотень произошла с детской литературой с тех пор, как я выросла?

Я знала, что буду любить отца всегда, несмотря ни на что. То был неоспоримый факт.

Цитируя мой любимый фильм, «Я люблю своего мертвого сына-гея!»55

Ну, а я люблю своего мертвого гея-отца. То есть, просто гея-отца.

Мне надо выпить.

– Ничего не бойтесь, здесь мистер Хант! – громко объявил Дрю, заходя к нам с Дженни за

руку.

Отец, увидев на нем футболку с надписью «Колбасит так, что аж плющит» приподнял бровь.

– О, мистер М., как жизнь? – сказал Дрю, пожимая отцу руку.

Жизнь стремительно голубела.

– Ооооо, смотрю, вы уже с покупками! – воскликнул Дрю, одобрительно похлопывая отца

по спине и с ухмылкой глядя на маленький черный пакет, который тот по-прежнему крепко сжимал в

руках.

– Клэр, магазин выглядит замечательно! – быстро обняв меня, провозгласила Дженни.

– Спасибо, у моего отца есть сосед по комнате, – выпалила я.

Все трое в молчании на меня уставились.

– Мамочка, можно еще печеньку? – спросил Гэвин, подбежав ко мне и врезавшись в мою

ногу.

– Нет, никаких больше печенек. Ты уже съел печеньку с шоколадной крошкой, но, очевидно,

не впечатлился и теперь хочешь попробовать какую-нибудь еще. По-видимому, печеньку с

арахисовой пастой – ее полную противоположность. Ведь печеньки с арахисовой пастой играют за

совершенно другую команду, нежели печеньки с шоколадной крошкой, которые, насколько я