— Ну, и как я теперь достану этот бант? Может, надо потрясти мешок, и тогда…

— Милорд, прошу вас, передайте мне собаку.

Александр с готовностью избавился от мешка:

— Что ты предлагаешь делать? Это задание — смертельно опасно. Эта собака — злобная, безжалостная, со скверным характером…

— Бант, милорд.

Александр заморгал. Розовый бант Муффина лежал в руке МакКреди, в то время как из — под другой его руки выглядывала собака, громко и тяжело дыша, и до смешного довольная собой.

— Как, чёрт возьми, тебе это удалось?

— Мой дядя был фермером, разводившим собак для охоты на крыс. Я вырос среди них и знаю пару трюков.

— Фермер, разводивший собак против крыс?

— Предполагается, что это называется скотовод или заводчик, но мне не нравится, как обыденно звучат эти слова.

— Понятно. Значит, ты знаешь пару трюков, но помощь свою ты не предложил?

— Вы не спрашивали. — МакКреди открыл дверь, погладил собаку и поставил её на пол: — Иди отсюда к своей хозяйке, маленький чертяка. И не писай на ковры по дороге, — приказал слуга. — Не думай, что я не знаю о таком небольшом трюке.

Муффина неистово завилял хвостом и, с лаем выкатившись из комнаты, застучал когтями по деревянному полу коридора.

МакКреди закрыл дверь:

— Я прикажу приготовить вам ванну, милорд. У вас ещё есть полчаса до ужина.

Александр сидел, нахмурив брови.

— Ты слышал?

— Слышал что…

— Карета.

МакКреди склонил голову набок. Через секунду его глаза округлились:

— Милорд! Уж не думаете ли вы…

Через мгновение Александр уже был у окна. Снаружи перед замком Бэллоч только что остановилась старинная карета. Александр в отчаянии смотрел, как к ней подскочил слуга.

И хотя он не признал пожилого мужчину, вышедшего из кареты, Александр отлично узнал мисс Кейтлин Хёрст.

— Проклятье. Ей это удалось. Она привезла на ужин лорда Дингволла.

Глава 17

Кейтлин и в самом деле привела лорда Дингволла, одетого в атласные бриджи до колен, жёлтые чулки с подвязками и красновато — коричневый атласный жакет. Его наряд был совершенным образцом моды двадцатилетней давности, но сегодня он больше походил на костюм для театральных подмостков.

Но зато манеры Дингволла были на удивление светскими, главным образом потому, что он был в отличном искромётном настроении. Кейтлин стояла рядом с ним и вся лучилась, и вообще, выглядела такой возбуждённой и счастливой, что это передалось остальным гостям. Дервиштон с Фолклендом валяли дурака, приветствуя пожилого лорда. Хорошо ещё, что Треймонты были его дальними родственниками; они приветствовали Дингволла тепло и с ноткой фамильярности, отчего этот приём прошёл ещё лучше.

За столом Александр потягивал вино и не обращал внимания на Джорджиану. Она же сидела, кипя от злости, плохое настроение расходилось от неё невидимыми волнами. Пришлось прибегнуть к нескольким резким словам, чтобы вытянуть из неё обещание, что она допустит присутствие Дингволла. Точнее, потребовалось много резких слов. Александр понимал, что в конце концов она согласилась только потому, что всё ещё питала иллюзии, что для неё найдётся место в его постели в ближайшем будущем. На самом — то деле, конечно, не найдётся, и он был даже груб, настаивая на этом факте, но она, казалось, думала, что всё ещё может измениться.

Он быстро взглянул на неё и заметил, что она смотрит куда — то с выражением ненависти на лице. Он проследил за её взглядом, ожидая, что она смотрит так на Дингволла, но оказалось, что её ярость была направлена прямиком на Кейтлин.

В груди Александра зародилось чувство беспокойства. Джорджиана не была злой, но умела быть резкой. Он начинал понимать, что один из множества недостатков Кейтлин — помимо крайней импульсивности и ослиного упрямства — заключается в том, что она встречает мир с широко распахнутыми объятиями и сердцем, что делает её очень уязвимой, и что она изо всех сил стала бы это отрицать. Эта её особенность делала её исключительно незащищённой от того рода проделок, на которые Джорджиана была особая мастерица.

Александр встревожился из — за ненависти, которую прочёл в глазах Джорджианы. Неужели она вызвана его собственной язвительностью по отношению к поступкам Кейтлин? Или она вызвана тем, что Джорджиана встретилась с более молодой, более красивой и более привлекательной женщиной? Что бы ни разожгло это пламя, теперь оно буквально бушевало.

Взрыв смеха на другом конце стола привлёк его внимание. Дальний конец стола развлекался, благодаря Дингволлу, что резко контрастировало с гнетущим молчанием, окружавшим Джорджиану. Александр увидел, как Дингволл сказал что — то, от чего Кейтлин захохотала, а затем со сверкающими глазами ответила. Лорд Дервиштон, который каким — то образом сумел обхитрить Фолкленда, чтобы тот поменялся с ним местами, весь подался вперёд, пытаясь уловить то, что она говорит.

Александр прищурился.

Дервиштон продолжал своё наступление, хотя шансов у него не было никаких, и это начинало Александра раздражать. Пришла пора объяснить Дервиштону, почему все его усилия были тщетными.

Холодная рука легла на его руку, и, взглянув вверх, он наткнулся на взгляд Джорджианы, ледяной и требовательный. Тихим голосом, дрожащим от ярости, она сказала:

— Я по меньшей мере три раза к тебе обратилась, и ты ни разу мне не ответил.

— Извини. Меня ввёл в рассеянность красно — коричневый камзол лорда Дингволла.

Губы её сделались тоньше:

— О? Хочешь приобрести такой же?

— Нет. Я рассеян, а не сошёл с ума.

Она бросила короткий взгляд на ту сторону стола и затем снова посмотрела на него:

— Не знаю, не знаю.

Александр не собирался ей уподобляться:

— А Дингволл стал душой компании.

— Естественно, — резко ответила Джорджиана. — Он в доме, куда уже и не надеялся быть приглашённым. Чего ради ты потребовал у меня, чтобы я позволила явиться сюда этому человеку?

Леди Кинлосс нервно захихикала, переводя взгляд с Александра на герцогиню и обратно:

— Может, это и лорд МакЛин, кто просил позволить явиться сюда Дингволлу, но привела его мисс Хёрст. И я нахожу это весьма странным!

Губы Джорджиана стали ещё тоньше:

— Лучше бы я её вообще никогда не приглашала!

— Она не дотягивает до ваших привычных стандартов. Совершенно!

Александр вынужден был прикусить язык, чтобы не ляпнуть что — нибудь обидное, что могло бы навлечь ещё больший гнев на ни в чём не повинную голову Кейтлин.

— Леди Кинлосс, я слышал, ваш пёс сегодня пропадал на какое — то время?

— Ой — ой — ой! Я так переволновалась! Его не было почти целый час!

— И где же он был?

— Не знаю, но он потерял свой бант и с момента своего возвращения ведёт себя очень странно.

— То есть?

— С чего это он вдруг стал лизать руку служанки, когда она наливала ему молока?

— Удивительно.

— Да, и она сказала мне, что видела, как он подлизывался на кухне к вашему лакею. Обычно Муффин мужчин не жалует. Это мне кажется даже более необыкновенным.

— Мне тоже.

Джорджиана фыркнула:

— Муффин, возможно, превращается в послушную собачонку. Если ему нужны уроки, пусть обратится к Дервиштону. Тот уже на голову опередил его в этой области.

Леди Кинлосс льстиво засмеялась:

— Или к лорду Фолкленду! Дервиштон — не единственный, кто попался в сети мисс Хёрст.

Александр знал, что Джорджиана пристально его разглядывает, чтобы уследить за его реакцией, поэтому он благоразумно скрыл раздражение из — за их мелочности. Он может во многом обвинять Кейтлин, но ни разу он не видел, чтобы она поощряла Фолкленда или Дервиштона. Проблема заключалась скорее в том, чего она не делала. Она не просила их отстать от неё, не предостерегала их, чтобы они не переходили границ.