Джорджиана уже не помнила, какой точно комментарий сделала Диана, но она помнила внезапно пылкий презрительный взгляд, с которым он положил конец попытке Дианы пошутить по поводу расходов крошки Хёрст.

— Александр, у тебя изменились планы. — Она подалась вперёд. — Признайся.

— Мои планы не менялись.

— Ты всё ещё хочешь погубить эту крошку?

Он перевёл взгляд обратно на лужайку:

— Да, со временем, но сначала… — Он оскалился, в нём появилось что — то звериное. — Сначала мне нужно выполнить несколько заданий.

Что это он имел в виду? Джорджиане хотелось бы осмелиться спросить.

Он уже снова внимательно следил за бильярдом на траве:

— Всё идёт как надо. Скоро ты сама всё увидишь. Кейтлин оказалась более достойным противником, чем я ожидал.

Это было, вне всякого сомнения, восхищение, что Джорджиану задело. Проклятье, девица умнее, чем я думала. Она им играет, а он, обманутый её кажущейся невинностью, поддался, как дурак.

— Ты сам это допускаешь — позволяешь этой «не пойми кто» отбирать у тебя самое лучшее. Погуби её, да и дело с концом.

Александр напрягся, а вдалеке по ясному солнечному горизонту прокатилось эхо гулкого грома.

Игроки в бильярд остановились, и все посмотрели в сторону странного звука, и только Кейтлин, наоборот, посмотрела в сторону террасы.

Александр шагнул к Джорджиане и свирепо на неё уставился:

— Я повторяю в последний раз: я управлюсь с этим делом так, как считаю нужным. Когда я решу, что настало время погубить Кейтлин Хёрст, никто, даже дьявол, не сможет меня остановить. Но пока это время не пришло, ты не будешь лезть в это дело и оставишь своё мнение при себе. Тебе понятно?

Джорджиана кивнула, поскольку так было надо. С чувством облегчения и одновременно какой — то болезненной утраты, она смотрела, как он отвернулся от неё и отошёл на край террасы. Джорджиана сдержала слёзы. Клянусь Господом, если ты не достанешься мне, ты не достанешься никому.

Она сама уничтожит девицу, если МакЛин этого не сделает. Для этого так мало потребуется. Только посмотрите на неё, как бесстыдно она кокетничает, настраивая Дервиштона против Фолкленда, как будто она на самом деле что — то из себя представляет.

Взор Александра теперь был зафиксирован на девушке. Он наблюдал, как ветер подхватил её капор и погнал по зелёному газону. В ту же секунду все мужчины, участвовавшие в игре, побросали свои трости и бросились его догонять. Кейтлин хохотала, глядя, как Фолкленд, Дервиштон и Кейтнесс пихают друг друга, борясь за право первыми поймать капор и вернуть его законной владелице.

Мисс Огилви тем временем подошла и обняла Кейтлин за талию, и теперь они обе стояли рука об руку, смеясь проявлениям мужской галантности.

От отвращения у Джорджианы даже живот свело. Значит, дурочке нравится быть в центре внимания, да? Ну что ж, посмотрим!

Джорджиана отметила, что губы Александра сжались плотнее, когда с триумфом вернулся Дервиштон. Он церемонно протянул капор. Когда Кейтлин надела шляпку на голову, он предложил — и ему разрешили — завязать бант под подбородком.

— Если позволишь, Джорджиана, я оставлю тебя с миром наслаждаться террасой, — сказал Александр.

Это стерпеть Джорджиане было трудно:

— Может, нам покататься на лошадях и насладиться чудесным днём? Если хочешь, я могу переодеться, и мы…

— Нет, благодарю. — Он улыбнулся с холодным блеском в глазах. — Я лучше поиграю в бильярд на траве. С самого детства в него не играл.

Он поклонился, повернулся и зашагал прочь. Спустя мгновение он уже присоединился к группе на лужайке.

С Джорджианы было довольно. Она отбросила одеяло и, распираемая изнутри бешенством, сорвала свой гнев на первой же попавшейся служанке.

Настало время взять дело в свои руки. У Кейтлин Хёрст не осталось никаких шансов.

Глава 15

В тот вечер Кейтлин пришла на ужин, сбитая с толку несколькими вещами: предстоящим ей испытанием, безусловно, но ещё — мыслями об Александре МакЛине.

Он очень её удивил, когда присоединился к игре в бильярд на траве. Она выигрывала, пока не появился МакЛин, не взял чёрный кий и не показал им всем, как на самом деле надо играть. С убийственной точностью он обошёл её и Салли и провёл остаток игры, беспрестанно посылая шары Дервиштона и Фолкленда в кусты, пока те не начали громко возмущаться. Их ужимки были такими смешными, что Кейтлин не могла припомнить, когда ещё она столько смеялась. Она увидела такую сторону МакЛина, о которой даже не подозревала. При том, что она и представить себе не могла, что он может быть озорным, он проявил такое чувство юмора, что даже Салли стала смотреть на него восторженными глазами.

Другим участникам повезло меньше. Под конец игры Дервиштон впал в хандру, в то время как Фолкленд выдвинул официальный протест Кейтнессу, который сам себя назначил судьёй после того, как его шар запулили в реку.

Первоначальной причиной, по которой Кейтлин приняла участие в игре, была возможность вытянуть из Дервиштона информацию о нынешнем положении лорда Дингволла. Однако она довольно скоро обнаружила, что у молодого лорда такой информации не было; его семья так давно не жила в сельской местности, что не могла быть полезной. Несмотря на разочарование, она не позволила ему испортить удовольствие от сегодняшнего дня.

Единственное, что угрожало её веселью, — это вид МакЛина, наблюдавшего за ними с террасы, и герцогини, полулежавшей в кресле позади него. Хоть Кейтлин и не могла разглядеть выражение её лица, у неё было нелёгкое ощущение, что та всё время насмехалась. В последнее время Кейтлин казалось, герцогиня не может ни о чём разговаривать, не упомянув так или иначе несовершенство Кейтлин. Хуже того, старушка всё больше проявляла собственнические чувства по отношению к МакЛину.

Сейчас, готовая наконец спуститься к ужину, Кейтлин остановилась у подножия парадной лестницы и поправляла свои длинные перчатки, бросая взгляды в большие зеркала, развешенные в фойе, чтобы убедиться, что её бело — розовое шёлковое платье сидит, как надо. Герцогиня может над многим насмехаться, но о гардеробе Кейтлин ей сказать было нечего.

Шум на верхней ступеньке привлёк внимание Кейтлин, она обернулась и обнаружила маркиза Треймонта со своей очаровательной женой, спускавшихся по лестнице. Рыжие волосы Гонории были уложены охапкой изящных завитков. Дойдя до фойе, она улыбнулась:

— Мисс Хёрст! Добрый вечер.

Кейтлин присела в реверансе:

— Миледи. Милорд.

— Я вижу, вы сегодня ухватили немного солнца, — сказал Треймонт.

Кейтлин уныло улыбнулась:

— Я никогда не буду бледна по моде, поскольку не могу удержаться подальше от солнечного света.

Гонория скорчила гримасу:

— Я тоже такая, хотя и сгораю, как рак. Только я не могу махнуть рукой на морщины.

— Вы обе прелестно выглядите, — маркиз сверкнул улыбкой, голубые глаза искрились на фоне его чёрных волос.

Кейтлин прыснула:

— Прекрасно сказано, милорд.

— Абсолютно блестяще, — согласилась Гонория, глядя на мужа любящими смеющимися глазами. — Я потрясена.

— И это правильно, — тут же парировал маркиз. — Мисс Хёрст, как прошёл бильярд на траве? Мы собирались к вам присоединиться, но потом решили, что по такой прекрасной погоде лучше прокатиться к озеру на лошадях.

— Вы пропустили такой матч!

— Играли все?

— О, нет. У леди Элизабет болела голова, лорд Дэлфур был решительно настроен вздремнуть, а лорд Роксбург испытывал недомогание…

— То есть спал в своём любимом кресле в библиотеке, — произнёс с улыбкой Треймонт.

— Именно. Леди Кинлосс вообще ничего не нравится, поэтому она держалась в стороне, так же как и её светлость.

— Её светлость, — фыркнула Гонория.

Кейтлин подняла брови.

— Гонория, — сказал её муж предостерегающим тоном.