Кристен не сдвинулась с места даже тогда, когда с ее щиколоток соскользнули ненавистные цепи, длинный конец которых Эда отстегнула от ее пояса. Ее губы медленно растянулись в радостную улыбку. Ройс был готов заключить с ней соглашение, довольствоваться лишь словом, которое она ему даст. Наконец-то, он стал ей доверять. Она была в восторге и закричала бы от радости, если бы за ней не наблюдала Эда. Старуха с самого начала была права. Нужно было дождаться лишь подходящего момента.

— Я вижу, как ты радуешься, — сказала Эда, однако лицо ее оставалось серьезным. — Запомни, что он сказал, девочка. Не делай ничего, что заставило бы его вернуть тебе цепи. — С этими словами она швырнула их в угол.

Кристен рассеянно кивнула. Все ее мысли были заняты Ройсом и тем, что означает его доверие. У нее снова появилась надежда, что она не ошиблась, когда решила, что Ройс мог бы стать ее мужем. И не беда, что он все еще видел в ней врага; ведь Гаррик и Бренна тоже когда-то были врагами, но все же смогли найти путь к совместной жизни.

Толпы незнакомцев устремились в зал. Кристен была в таком хорошем настроении, что тоже почувствовала желание посмотреть на короля саксов. Все присутствующие были очень возбуждены, но Кристен, пожалуй, больше всех, потому что никогда раньше короля не видела. Ее поразила его молодость. Он был моложе Ройса.

В первый момент ей показалось, что она ошиблась. Не мог так выглядеть человек, который поднял саксов на борьбу с дикими датчанами и добился для своего народа пусть временного, но все же мира. Ведь он ничем не выделялся из людей свиты, которая его окружала. Все они были хорошо одеты, некоторые даже роскошнее, чем король. В свите было несколько пожилых людей, которые выглядели гораздо более солидно и которых легко можно было принять за короля.

И все же королем был этот юноша. Кристен не нужно было искать подтверждения своим мыслям у Эды. От этого молодого человека исходили некие токи. Кристен вспомнила — то же почувствовала она, впервые увидев Ройса. Не одежда его, а манеры подсказали ей тогда, кто он. Точно так же и король Альфред. Это был человек, рожденный повелевать. И остальные, даже самые властолюбивые, всегда и во всем действовавшие по своему усмотрению, подчинялись ему.

Если не принимать во внимание молодость и власть, которой он обладал, благодаря своему царственному происхождению, король Альфред из Вессекса был лишь на первый взгляд малопримечательной личностью. Приглядевшись к нему внимательнее, можно было увидеть, что для сакса он довольно высокого роста, у него светлая кожа, светлые волосы и голубые глаза, которые цепко улавливали все, что происходило вокруг, хотя окружающие не сразу это замечали. Внешне он не был похож на воина, и, как впоследствии узнала Кристен, он действительно был скорее ученым, с характером мягким и отзывчивым. То, что так отличало его от других, была не внешность, а энергия, сильный дух и твердая решимость сохранить свое королевство под единой властью, властью саксов.

Сейчас он выглядел так, как выглядел бы любой другой человек на его месте, — слегка уставшим с дороги, и с благодарностью принял из рук леди Даррелл кубок с вином. Он внимательно слушал Ройса, который представлял ему некоторых из своих гостей, пока они подходили к столу, уже накрытому для праздничного пира. Кристен наблюдала за Ройсом с известной долей гордости, которую она не должна бы испытывать, поскольку не имела на этого человека никаких прав, — и все же она гордилась Ройсом.

Она еще раз убедилась в том, как права была Эда, утверждавшая, что Ройс в милости у своего короля. Оба держались свободно, без всяких придворных формальностей, беседовали, как добрые старые друзья. Она заметила также и то, что многие бросали на них косые взгляды, когда Альфред начинал смеяться в ответ на что-то, сказанное Ройсом, и задавала себе вопрос: известно ли ее господину, какую зависть он вызывает у других вассалов короля?

Дворяне, составлявшие свиту короля, были в основном его возраста, еще очень молодые люди, оставшиеся при дворе в надежде завоевать милость короля. В свите было только несколько дам, супруги или дочери высокопоставленных лиц, сопровождавшие их во время этого визита. Но королевы среди них не было.

Внимание Кристен привлекла одна из дам, очень красивая блондинка с волосами цвета льна, стянутыми узлом под жемчужной сеткой. Она была еще очень молода, и ее ладную фигурку хорошо подчеркивало великолепное платье с меховой отделкой, которому Кристен могла бы позавидовать, если бы не была уверена, что ее зеленое бархатное платье еще роскошнее. Однако сейчас на ней было совсем другое одеяние, и никто не обращал на нее внимания, а женщина с льняными волосами, казалось, не спускала глаз с короля и Ройса. Свое неразделенное внимание она дарила обоим сразу.

Кристен отвернулась от всех этих знатных людей и, наверное, впервые в жизни почувствовала, что такое ревность. Но поскольку она никогда в своей жизни никого не ревновала, то в первый момент не поняла, что с ней происходит. Она лишь почувствовала некое беспокойство и замешательство при виде дамы, которая столь впечатляюще выглядела в своей дорогой одежде и так старалась привлечь внимание Ройса. Единственным утешением для Кристен было то, что Ройс слишком поглощен беседой с королем, чтобы обратить внимание на даму.

Глава 26

Праздничный обед продолжался всю вторую половину дня до самого вечера. На площадке позади зала были зажжены костры, на них жарились туши животных, которых мужчины накануне приезда короля убили на охоте. Здесь были и олень, и бараны, и молодой теленок. Мясо более мелких животных, а также овощи готовились на плите. Из подвала доставали головки сыра, на стол подавались только что снятые с дерева, свежие фрукты. Эти же фрукты шли на изготовление тортов, пирогов и соусов.

У себя дома Кристен привыкла к таким пиршествам, и ей приходилось участвовать в приготовлении еды, но чаще всего это бывало зимой, а не в такую изматывающую жару, к которой она никак не могла привыкнуть и которая, несмотря на ее отменное здоровье, отнимала все силы. Огонь в печи горел, не ослабевая, зал с самого утра был переполнен, и дышать было совершенно нечем. Женщины пользовались любой возможностью, чтобы подойти к окну и глотнуть свежего воздуха. Кристен этого делать не разрешалось. Хотя она уже и не была прикована цепью, за ней, она чувствовала это, постоянно наблюдали — Эда, другие женщины, охранники Ройса. И это Ройс называл доверием?

Может быть, в другое время это и не вызвало бы у Кристен такой обиды, если бы не жара. Кристен чувствовала себя столь же униженной, как и другие молодые служанки, получавшие за малейшие провинности и отлучки упреки и тычки от пожилых слуг. Даже Эда залепила пощечину одной молодой девушке за то, что та, по ее мнению, слишком долго прохлаждалась у окна.

Слуги были измучены до предела, а за столами, где пировали гости, царило веселье. Потом начались танцы, и с тоской наблюдавшая за ними Кристен заметила с некоторым даже удовлетворением, что они мало чем отличаются от танцев ее родины. Барды распевали свои стихи о драконах и колдунах, о великанах и эльфах. Один музыкант в сопровождении арфы пел о героях своей древней страны, но чаще всего это был король Эгберт, дед Альфреда, который прославился тем, что в двух жестоких битвах одержав победу над мерсами, смог освободить королевство Вессекс из-под их владычества.

Интересно, сколько из этих историй соответствуют действительности, спрашивала себя Кристен, но продолжала слушать, как дед Альфреда разбил валлийцев, и живущих севернее гумберцев, и могущественных кельтов из Корнуэлла, которые противились его власти. Эти истории всем очень нравились, и музыканта просили спеть еще и еще.

Хотя Кристен получила свободу передвижения, ей все же не разрешалось прислуживать за столом. И ее это очень устраивало — ведь одно дело работать в полутемной кухне и совсем другое обслуживать гостей, которых она считала себе ровней.