— Да! Вернее, так считали мои друзья, а я сам не был уверен. Я поступил опрометчиво, доверившись им. Мне показалось, что по завершению работ на меня там начали косо смотреть, будто думали, проболтаюсь я кому-нибудь о них или же не заметил ничего подозрительного? Они совещались о чем-то между собой, взвешивали свои шансы на какую-то победу. Я слышал только обрывки разговоров краем уха, меня куда больше занимала кисть, изящно расписывавшая штукатурку. Из всего услышанного можно было понять, что они недовольны неограниченной властью над ними какого-то императора.
— Какого-то? — Эдвин надменно изогнул бровь, в его высокомерном взгляде плясали смешинки. — Разве императоров так много? Их так легко спутать друг с другом?
— Мне показалось, что они говорят о ком-то…неземном, — Марсель не мог подобрать слов, чтобы выразить свою догадку. Под презрительным, насмешливым взглядом визави он ощущал себя полным дурачком. — Да, не смотри же ты на меня, как на двоечника со школьной скамьи, Эдвин. Я не выдумываю. Мне, правда, показалось, что они имеют в виду кого-то, стоящего выше всех земных правителей. Они вкладывали в титул императора несколько другой смысл, чем тот, что привычен людям.
— Я понимаю тебя, — Эдвин вдруг стал серьезен и сдержанно кивнул. — Они остерегались того, кто может выболтать их секреты, но ты был честен до конца. Не пошел с доносом ни в суд, ни в инквизицию. Такая честность, конечно, похвальна. Долго же ты хранил их секрет перед тем, как проболтаться передо мной.
И вновь Марселю почудилась скрытая насмешка.
— Эдвин, ты же не начальник гвардии, не инквизитор, не судья. Ты мой друг, и все равно, что бы я ни попытался скрыть от тебя, ты, так или иначе, обо всем узнаешь.
— Ты считаешь, что я всеведущ?
— Не смейся!
— Я смеюсь не над тобой, — Эдвин все же позволил себе мимолетную улыбку. — Просто, я подумал, что это очень веселое стечение обстоятельств, твое сообщение пришло по тому адресу, на который ты никогда бы не набрел сам, по версиям злоумышленников.
— А вдруг они, правда, были колдунами? Тогда мне повезло, что я ушел оттуда живым.
— А почему ты решил, что они умеют колдовать.
— Ну, они вели себя так таинственно, носились с какими-то старыми книгами в черных переплетах, передавали друг другу свитки и… — Марсель не решился добавить вслух, что длинная сутана одного из них была расшита такими же символами, как плащ Эдвина. Вот, где он раньше видел эти звезды и буквы. Плащ того, кто вступился за Марселя в роковой момент, был расшит примерно так же.
— Для твоего же спокойствия запиши их в тайное общество республиканцев и забудь о них, — посоветовал Эдвин. — Думай о будущем, а не о прошлом.
Эдвин посмотрел на снежные хлопья, кружившиеся за окном, с удовольствием вдохнул морозный воздух декабря.
— Мы с тобой вместе отпразднуем новый год, а на рождество я сделаю тебе подарок — представлю тебя сильным мира сего, тем, кто сделают для тебя, что угодно по моей рекомендации. Таких людей много и в Рошене, и в Ларах, и в других городах, но особенно в Виньене. У меня есть связи при дворе в Виньене, и первым делом мы отправимся туда.
— Ты оказывал покровительство придворным живописцам? — начал строить догадки Марсель.
— И не только, — Эдвин явно потешался над таким простодушием. — Там мне знаком каждый бард, трубадур, все менестрели, но они незначительны, да и те, кто занимает более ответственные посты, тоже преходящи. Главной была и осталась верховная власть.
— Я никогда не имел дела ни с кем титулованным и даже не знаю, как себя вести, — Марсель задумался, одно воспоминание тяготило его до сих пор. — Думаю, все-таки с одной именитой особой я имел дело.
— С тем, кто вступился за тебя, когда тайное подпольное общество чуть было не пролило твою кровь над завершенными фресками?
— Да, — уже в который раз Марсель поразился проницательности Эдвина. — Его звали Лоран. Кажется, он был главным из них. Я слышал, с каким почтением остальные произносили его имя. Он вел себя с достоинством, как истинный аристократ, и вряд ли стал бы возглавлять кружок республиканцев. Вот уж кому не надо было искать себе ни попечителей, ни окольных путей к успеху. Думаю, удача, как приговоренная, следовала за ним.
— А я так не думаю, — снова быстрая усмешка. Эдвин смеялся над тем, как поверхностно и неточно мнение людей. — Твоего спасителя уже нет в живых или скоро не будет. Даже я точно не знаю, сколько может прожить человек в тех условиях, в которых придется погибать ему.
— Ты что-то путаешь. Лоран жил в Рошене. Здесь нет таких мест, где можно легко погибнуть, ни болот, ни зыбучих песков, ни камнепадов. Разве, что колеса экипажа, — Марсель вспомнил белокурую жертву и внутренне содрогнулся. — Кроме мчащихся со скоростью колеса судьбы карет, в городе нет опасности для главы тайного ордена.
— Есть суд инквизиции, и с недавних пор он стал неподкупен, — в ответе Эдвина прозвучало что-то фатальное, необратимое и зловещие. — Лорана приговорили к смертной казни. Я сам присутствовал на суде. Спасения для приговоренного быть не может.
— Значит, он все-таки колдун?
— В наши времена, к тому же в Рошене, не обязательно быть колдуном, чтобы угодить на костер. Город стал эпицентром охоты за ведьмами. Поэтому, ты должен быть особо бдительным и никому не проговориться о том, что к тебе через окно является ночной гость, некто, обещающий тебе покровительство, — Эдвин попытался обратить все в шутку, и частично ему это удалось.
Марсель слабо улыбнулся и почувствовал себя приободренным. Еще никто не пытался поднять ему настроение шутками. Никому, кроме Эдвина, не было дела до того, грустит он или радуется.
— Не могу все время сидеть взаперти, — Эдвин поднялся с ложа, взял плащ и накинул себе на плечи. — Не хватает только маски, чтобы отправиться на карнавал.
— На карнавал? — удивился Марсель. Он не задумывался о том, что большинство шумных приемов выпадают на ночное время.
— Ты хочешь пойти со мной?
— Я лучше подожду, пока ты сам ко мне вернешься, — Марсель вспомнил о ночном путешествии, о черных платьях, о клыках под нежными дамскими губами и содрогнулся.
— Я уже выбрал себе амплуа, один раз стоит явиться на маскарад в своем истинном облике, — Эдвин ничуть не обиделся на него за отказ. — Так уж вышло, мой облик таков, что его можно принять за изобретательную маскировку.
— Только не рассказывай никому о том, кто ты есть на самом деле! — Марсель вдруг испугался за Эдвина. Эдвин слишком безрассуден, слишком любит кидаться навстречу опасности, а что, если с ним случится что-то плохое.
— Даже, если я расскажу о себе все, на маскараде это примут за обычную шутку, — Эдвин уже ступил на подоконник, взмахнул светящейся ладонью на прощание и растворился в снежной мгле. Марсель так и не успел заметить, куда он направился, в какой стороне раздался взмах крыльев. Эдвина уже не было, а он все еще стоял у окна, сжимая в кулаке золотистую прядь.
Разговор с феей
Вот и нужный том. Батист потянулся к зеленому корешку с тускло поблескивающей вертикальной надписью. Стремянка под ногами опасно скрипнула, но не накренилась. Еще не хватало упасть с такой высоты. Двенадцатая или тринадцатая полка одного из массивных книжных шкафов городской библиотеки упиралась в самый потолок. Батист сам удивился, как среди такого моря наименований ему удалось найти одно нужное даже без помощи каталога. Заветный фолиант был у него в руках, теперь нужно спуститься в читальный зал и занять любой из пустующих столиков. Деньги из чудесного кошелька сделали свое дело. При помощи звонких монет договориться с куратором и смотрителем было куда проще, чем рассчитывал Батист. Как по волшебству двери открылись перед ним после официального часа закрытия библиотеки, и никаких охранников не волновало то, что кто-то ночью зажег светильники в запертом помещении.
Батист разложил книги на полированном столике, чуть прикрутил фитиль лампы и огляделся по сторонам. Вокруг никого нет, только бесконечные ряды книг, множество полок и стеллажей, пестрящих разнообразными корешками, так почему же Батисту кажется, что убийца, о котором он намерен прочесть, уже подкрадывается к нему со спины.