— Покажи ей, Парсур, — приказала жрица.
Я открыла глаза, уставившись на воина. Что за секрет‑то такой, столь тайно охраняемый?! Парсур тем временем скинул тунику, обнажив грудь, поросшую светло — серым мехом. Затем потянулся к веревке штанов, и я поморщилась. Ну, ясно… Покосилась на нож за поясом у спящего вождя, решив, что если этот… открыватель секретов полезет, прирежу.
— Лучше не надо, — попросила воина. — Я уже в курсе, чем девочки отличаются от мальчиков.
Демонстрация меня заранее не впечатлила. Вернее, вся эта ситуация, кроме одного — того, что Ферг выжил, — мне абсолютно не нравилась. Да и чему тут нравиться, когда мой муж в плену в Песчаных, друзья — у пиратов, а я, выпив яда муравьев киу, который разъедал сознание, покушаясь на здравый смысл, рассматривала, как раздевается воин из племени кассанов?
А я ведь предупредила! Начнет приставать — лишится главного межполового отличия. Массида усмехнулась, словно поняла, что происходит у меня в голове.
— Продолжай, — приказала Парсуру.
Черт! Оказалось, это вовсе не то, о чем я думала. Кассаны были метаморфами. Тот самый тигр, что прыгнул, закрыв от взрыва своим телом…
— Это был ты? — спросила у Парсура после того, как досмотрела впечатляющую трансформацию: секунда, и мужчина опустился на четвереньки, раздаваясь в костях, отращивая шерсть, мускулы, когти, клыки… Тигр — в школе мы проходили законы физики, и я не понимала, как такое возможно! — оказался вдвое, а то и втрое массивнее, чем кассан. Или же наоборот зверь каким‑то образом утрамбовывался в худого и длинного мужчину из племени Горных?!
В голове возникло множество вопросов, но они остались без ответов. Ну, почти все. Жрица заявила, что Великая Мать создала кассанов по своему образу и подобию. Вернее, по образу каждой из своих ипостасей. В дневной кассаны были человекообразными, а в ночной, точнее, боевой — превращались в разумных зверей. Рассказывать о сути трансформации не стала, да и у меня вопросы как‑то растерялись, когда…
Шаг, еще шаг — звуки барабанов заглушали дыхание зверя и стук моего сердца. Тигр приближался, и в желтых глазах зверя отражались отблески костра. Потянулся ко мне, коснулся руки влажным носом. Фыркнул в ладонь, щекоча кожу горячим дыханием. Совсем рядом от моих пальцев застыли длинные изогнутые клыки.
— Ты уберег меня от взрыва, — сказала ему. Почему‑то гигантский зверь меня совсем не пугал. — Надеюсь, ты не сильно пострадал.
Хотела почесать зверя за ухом, но смутилась, вспомнив, что это вовсе не Дымок и даже не хищная кошка, а воин, вернее, мужчина в боевой ипостаси. Кассан, в чьем жилище я пришла в себя. И… кто знает, понравится ли ему моя ласка? Может быть, сочтет чесание за ушком неподобающим поведением?
— Несколько царапин, — подтвердила Массида, — но Великая Мать дала нам повышенные способности к исцелению. На нашем племени быстро все заживает, а уж в боевой форме… Нас сложно убить, Майри! Когда ты станешь кровной родственницей одного из нас, твои способности к регенерации усилятся. Это и будет наш подарок. Вернее, плата за то, что предстоит тебе сделать.
— Что вы хотите?
Массида не ответила. Достала из‑за пояса длинный, с изогнутым лезвием, охотничий нож, бросила в кувшин с ядом. Встала, подняла руку и выкрикнула что‑то на языке кассанов. Барабаны смолкли, разговоры прекратились. Вскоре жители деревни сгрудились возле навеса, обступив нас со всех сторон. Даже вождь проснулся. Открыл глаза, посмотрел на меня с удивлением, пробормотал что‑то невнятное. Я его понимала. Тут бы самой разобраться, что происходит.
Черт, да пусть делают, что хотят, главное, вытащить Ферга!
Дальше был ритуал, долгий и сложный, с молитвами и песнопениями. Мне пришлось повторить слова на незнакомом мне языке. Массида переводила. По ее версии, я поклялась чтить интересы племени, как свои, и хранить Тайну, доверенную Великой Матерью. Зелье тем временем одержало надо мной оглушительную победу. Мне казалось, что я — не участник происходящего, а наблюдатель. Дремлю в уютном теплом кресте в обнимку с попкорном, а напротив на большом экране девушка, изображавшая меня, безмолвно протягивает жрице руку, и Массида касается ладони ножом, выловленным из кувшина.
— Больно не будет, — пообещала жрица. — Лезвие смочено в яде, он подействует как анестетик.
Оказалась права — больно не было. Почувствовала лишь холодное, безликое прикосновение железа. Сделав надрез, Массида на этом не успокоилась, продолжала ковырять внутри моей ладони, словно неопытный врач в теле подопытного кролика, сверяясь с учебником анатомии.
Хотела отобрать руку, но тут…
— Это, — жрица сделала паузу, — тебе больше не понадобится. — На кончике ножа оказалась небольшая, миллиметра три — четыре в диаметре железная горошина, едва заметная в отблесках костра. — Чип, на котором записана твоя жизнь, Майри из Горного Племени! С этого мгновения твое прошлое стерто, а будущее известно лишь Великой Матери. Но я скажу тебе лишь одно — никому и никогда не позволяй взять над собой верх, и ты будешь счастлива.
— Не позволю, — пообещала я, глядя, как тигр покорно протягивает Массиде лапу.
Жрица вскоре смешала мою кровь с кровью зверя. Истошно завопили жители деревни, забили в барабаны, и вождь, собиравшийся было вновь вздремнуть, встрепенулся. Массида громко выкрикнула мое новое имя, схватила за руку, дернула ее вверх.
Подозреваю, меня только что приняли в племя.
Потянулась череда приветствий. Моей щеки коснулись по очереди почти все жители деревни, заверяя… Не знаю, что говорили, но в тот момент, чувствуя ликование толпы, подумала — быть может, если не удастся дотянуться до звезд, вернусь сюда, в долину Горных, чтобы провести остаток жизни с новообретенным племенем. По крайней мере, мне здесь рады.
Парсур тем временем перекинулся в кассана, оделся. Отер чистой тряпицей кровь с моей ладони, и я полюбовалась на глубокий, но уже начавший затягиваться порез. Мужчина повел меня к костру, шикнул на сидящих возле импровизированного стола. Пирующие подвинулись, освободив нам место. Я что‑то ела и даже пила. Начались танцы, но в круг я не пошла, смотрела, как танцуют раздетые до пояса молодые мускулистые кассаны, к которым присоединилось несколько девушек. Правда, женского пола, по моим прикидкам, выходило значительно меньше, чем мужского.
Красиво, конечно, но…
— Что вы от меня хотите? — спросила у жрицы, вернувшись под навес.
Тем временем окончательно стемнело, на чистом небе полыхали звезды. Старого вождя увели, Массида допила галлюциногенный напиток из плошки. Я же больше не собиралась экспериментировать. Сытная еда и питье, похожее на нашу простоквашу, позволили прийти в себя. По крайней мере, чувствовала себя почти как всегда, лишь немного болел порез на ладони.
Массида молчала, но я понимала, что пришло время рассказать. Куда уж дальше тянуть? Тут, дурачась и смеясь, мимо нас пронеслась детвора. Вообще‑то их время давно закончилось, у нас бы родители давно загнали отпрысков спать, здесь же никто не обращал внимания на такие мелочи.
— Год назад люди напали на наше поселение, — начала Массида. — Те, которых вы называете пиратами. Они же себя — вольными охотниками. Мы не ожидали. Отвыкли от войны за многие годы мира. Наши охотники в тот день оказались далеко от деревни. Пираты забрали деньги, угнали скот, но на этом не остановились. Пять летающих машин сожгли нашу деревню. Это была бойня, Майри! Убили почти всех женщин… Правда, мы успели спрятать детей в пещерах, но они нашли и их. Забрали с собой.
— Детей?! — ужаснулась я.
— Люди не знают, что мы в момент опасности перекидываемся в боевую ипостась. Даже младенцы. Пираты продали их на рынке в Асе как диковинку.
Я вздохнула. Ужас!..
— Наши мужчины вернулись и отомстили. Нашли и уничтожили их базу. Казнили тех, кто остался в живых после нападения. Затем мы искали украденных детей. Кого‑то удалось выкупить, нескольких отбить, но восемь все еще в плену. Люди, которые до сих пор благоволят нашему племени, сообщили, что их готовят к Весенним Играм на Арене в Асе.