Антигравитационные подушки — включение. Шаттл качнулся, отрываясь от пола ангара. На датчиках замелькали цифры. Высота, расстояние до ближайших объектов…

Положив руку на дисплей, отыскала четыре иконки, активирующие работу двигателей. Запустила правые два. Шаттл вздрогнул, заметно накренился, едва не "зачерпнув" левым боком по полу, но я уже запустила еще два двигателя. Наверное, нормальные капитаны это делают как‑то… по — другому! Корабль затрясся, словно вскипевший чайник, и ангар наполнился огнем и дымом от выхлопов из четырех сопл.

— Надо убрать тормоза, — пробормотала я.

— Где? — поинтересовался муж, возжелавший быть полезным.

— Понятия не имею. Я даже не знаю, есть ли они на транспортнике!

— Сейчас поищем, — сказал Дорс.

Я продолжала колдовать над экраном. На нем уже загорелись горизонтальные и вертикальные линии, в пересечении которых виднелись контуры челнока. Моя боль и проклятие — крен и тангаж. Да помогут Боги этого странного мира не угробить шаттл, грохнув, как множество виртуальных предшественников на симуляторе, о стены или пол ангара!

— Закрылки в положение двадцать… — приказала мужу, так и не отыскавшему тормоз.

— Что?! Где?!

— Не знаю! — рявкнула на него. — Найди!

— Сделано, капитан! — вместо мужа отозвался Дорс.

— Молодец, — пробормотала в ответ. — Тебя возьмут в космонавты.

Вывела на дисплей виртуальный рычаг управления мощностью двигателей, затем принялась увеличивать обороты. Пятьдесят, шестьдесят, семьдесят процентов… Все, достаточно!

— Взлетаем!

Вцепилась в штурвал, потянула на себя. Сейчас либо произойдет чудо вертикального взлета, либо всем станет не до чудес. Тут уже не перезагрузишься, как на симуляторе!

Шаттл, покачиваясь, поплыл вверх. На мониторе замелькали картинки — стены ангара с надписями и обзорными окнами на разных уровнях, несколько человек охраны, что, вжавшись в углы, стреляли нам вслед, крышка люка, почти полностью отошедшая в сторону. Забегали, словно сумасшедшие, цифры. Скорость, мощность двигателей, наши координаты, расстояние до конечной цели, расстояние до ближайшего предмета. Как все это удержать в голове?!

Пискнули датчики связи — еще кто‑то пытался выйти на контакт.

— Послание с "Прелюдии", — известил Дорс. — Похоже, с нами хотят поговорить.

Он включил громкую связь, и кабину заполнил знакомый, въедливый голос. Боги, кто разбудил инора Кабаса?!

— Шаттл 3–17, говорит Главный Надзиратель "Прелюдии". Приказываю немедленно приземлиться. Или мы открываем огонь.

Дорс выругался.

— Вот бы его отключить, — мстительно произнесла Ласси. — И чтобы навсегда!

Пожала плечами. В том, что инор Кабас отдаст приказ стрелять, я почти не сомневалась, как и в том, что нас казнят, если вернемся в ангар — ведь мы нарушили все мыслимые и немыслимые законы "Прелюдии". Зато на обзорном экране уже вовсю рыжело небо, и это был цвет нашей свободы. Повернуть обратно? Ни за что! К тому же в глубине души я надеялась, что инор Кабас не исполнит свое обещание. Может, пожалеет собственность корпорации?!

Так что полный вперед!

— Шасси, — вспомнила я. — Надо убрать чертовы шасси! Дорс!

— Готово, — отозвался он.

Я же добавила оборотов двигателям, со второго раза развернула сопла, отрегулировала закрылки, потянула на себя штурвал, и мы рванули прочь, подальше от тюрьмы строгого режима. На обзорном экране мелькнуло гигантское сооружение: буква "П" плавучего города — платформы. Дорс, многозначительно хмыкнув, закинул на мой дисплей изображение двух лазерных пушек. У шаттла тоже имелись зубы, и Дорс предложил напоследок пальнуть по "Прелюдии". С ума сошел!

— Не до войнушки, — сказала ему. — Нам бы улететь, пока в самих не попали.

Интересно, а где на "Прелюдии" плазменные пушки? Может, во — он те сооружения, похожие на башни танков, что поворачивались в нашу сторону?!

Тут стало не до обзорной экскурсии, потому что мы попали в ураган. Я едва удерживала корабль под порывами бокового ветра, на обзорных экранах уже вовсю бушевал оранжевый циклон. Кажется, мы попали в эпицентр стихии, которая несла нас в противоположную от проложенного маршрута сторону, пытаясь вернуть к "Прелюдии".

Порыв, еще один… Третий штормовой удар чуть было не снес нас к чертовой бабушке, но я все же вернула корабль в нулевое положение. К следующему успела подготовиться, развернула шаттл носом к ветру и решила подниматься как можно скорее. Плевать на перегрузки, ведь где‑то на высоте четырехсот пятидесяти станид, я знала, водилась зона штиля. А там уже можно переключить управление на автопи…

Настоящий "пи"! Одновременный залп из трех плазменных пушек — такого не было в обучающей программе! Хоть и ожидала, ведь инор Кабас предупреждал… Взвыли сирены, приборы сошли с ума, цифры забегали, замелькали перед глазами. Прямое попадание. Силовое поле выдержало, но от его мощности осталось только тринадцать процентов. Надеюсь, сегодня не черная пятница, потому что…

— Дорс, всю оставшуюся энергию на защитное поле, — закричала первому пилоту.

— Предупреждающий выстрел, — в капитанской рубке вновь раздался голос инора Кабаса. — Если сейчас же не остановитесь…

Не остановились. Двигатели на максимальную мощность, штурвал на себя — здравствуйте, перегрузки!

Вместо них пришла Боль. Жуткая, раздирающая на части, она не обошла стороной ни один рецептор, ни единое нервное окончание. Ее источник, я знала, находился на шее. Пластик и металл, металл и пластик, со встроенными датчиками и логотипом корпорации. Значит, на "Прелюдии" запустили систему слежения и контроля. Ненавижу!

Боль лишала чувств. Не оставляла мыслей, кроме… Кроме трусливых и подлых. Я мечтала, чтобы все закончилось. Молилась, чтобы поскорее не выдержало сердце. Или пусть нас собьют и прекратят эту муку!

Но продолжала жить, хоть и надеялась свернуться в кресле, сжаться в комок и… Вместо этого судорожно сжимала штурвал. Тянула на себя, несмотря на то что ладони превратились в тысячи острейших шипов, которые впивались в мышцы, кости. Выла, кусала губы, но уговаривала себя, что лучше уже не станет, брошу я штурвал или нет.

У ошейников ограничен радиус действия, и, если наберем высоту, быть может… Нет, следующий залп разнесет нас на куски со всем ураном, если Дорс не увеличил мощность силового поля!

— Сделал, — проскрипел слева муж.

Сил спросить, что именно, не хватило. В нас попали еще раз. Шаттл дернулся, датчики завопили истерически, а я… Я решила сдохнуть в капитанском кресле со штурвалом в руках, исполнив истинное предназначение людей планеты Аран, моей неизвестной родины.

Наконец, умерла. Боль прекратилась, и меня перенесло в рай. Это… это было неописуемое, фантастическое чувство; прекрасное место, в котором не было страданий. Правда, я почему‑то дышала, а перед глазами метались разноцветные, с уклоном в красный, сполохи.

Потрясла головой, и свистопляска закончилась. Выпрямилась, застонала. По ощущениям, меня долго и профессионально били, а затем заставили грузить вагоны с углем. Да и черт с вами!

Открыла глаза, привычно взглянула на дисплей. Ого, я все еще держу штурвал… Надо же! Выровняла челнок, который нехорошо так кренился на бок. Нас уже не штормило. Если в раю существовала океанида, то мы как раз пересекали зону штиля. А там уже — рукой подать до стратосферы и до орбиты недалеко…

Стоп! Какой‑то неправильный у меня рай… Неужели в нем буду водить космические корабли?! Мысль мне понравилась, но… Кажется, мы все еще живы и, судя по навигационной системе, не так уж сильно отклонились от курса. Вряд ли в раю работала система гео — слежения, значит Дорс успел. Или Ферг. А… Как они?!

Сперва вернула шаттл на нужный курс, затем уставилась на мужа, который, я слышала, сопел в соседнем кресле. Улыбнулась, увидев, как подрагивали его ресницы. Надеюсь, скоро придет в себя.