Да и обозники практически все были вооружены мечами. Сначала я этого не понял, не обратил внимания, но когда всё-таки заметил, сомнения стали ещё сильнее — купить железяку может всякий, у кого хватит денег, но вот чтобы научиться ей владеть, нужны годы. А тут и охрана (в стеганых куртках с нашитыми бляхами), и каждый возничий — с мечом. И если десяток охраны для такого обоза вполне достаточно, то в этом, получается, было тридцать с лишним вооруженных людей. Не будь численного превосходства бандитов, ещё неизвестно, чем бы закончилась встреча.

Вскоре стало ясно, что живых (кроме тех, кто стоял на ногах в последней схватке) в обозе не осталось. Мертвые обозники, мертвые бандиты. Побоище, а не бой. Шестерка выживших у первой повозки оказалась остатками охраны. Все были ранены, но хотя бы двигались самостоятельно. А вот те двое, что шли со мной, уже не могли даже стоять. Охранник с разрубленной рукой просто обмяк и свалился где стоял. Обозник с разбитой головой дошел до ближайшей повозки, привалился к колесу, но вряд ли уже что соображал. Потеря крови, шок. Жить, наверное, будет, но сейчас он не сильно отличался от окружающих трупов.

Больше я ничем помочь не мог, можно было ехать, но непонятно, как воспримут мой торопливый отъезд охранники. Один из них, возможно старший (а может ставший таковым после всех этих убийств), подошел ко мне и коротко склонил голову.

— Мы все у тебя в долгу, господин маг. Благодарю, что ты решил вмешаться. Если ты владеешь ещё и искусством целительства, то...

— Я не маг, — оборвал я его — и ничем не могу вам помочь.

Мужик замер, затем как-то заторможено повел рукой вокруг.

— А как же...

— Артефакт. Защитный — уточнил я на всякий случай.

Мужик снова оглянулся на побоище, но не стал устраивать разборку с выяснениями и уточнениями.

— Кем бы ты ни был и как бы ты это не делал, мы благодарны тебе. Нам надо... прибраться здесь, но если ты подождёшь, дальше мы пойдём вместе. Сам видишь, что может случиться.

Я тоже оглянулся по сторонам. Да, оставшейся шестерке «прибираться» придётся достаточно долго. Особой нужды задерживаться здесь я не видел, но и торопливо уезжать тоже выгоды нет. А вот если мы поедем вместе, то при любой проверке на дороге обозники поклянутся, что я — «их» и заслуживаю полного доверия. Значит, выгода остаться всё-таки есть.

— Ладно, я подожду, но «прибираться» будете сами.

Мужик странно глянул на меня, но тут же торопливо кивнул.

— Да, всё сделаем сами.

Вокруг всё было залито кровью, поэтому я сходил за своей лошадкой, потом вернулся в голову обоза, прошел ещё немного вперёд, и устроился чуть в стороне у края леса, откуда обоз просматривался почти полностью. Не то, чтобы мне было интересно, но мало ли что ещё случится.

Охранники действовали вполне предсказуемо. Перевязав друг друга, стали перетаскивать своих погибших в одно место, выбрав для этого небольшую поляну. Тела были страшно изрублены, все обозники ранены, и им пришлось сначала складывать тела на одеяло, и лишь после этого получалось нести вчетвером.

Потом долго, с перерывами, копали общую могилу. Часа через два могила была готова, тела осторожно уложены. Делалось всё неспешно, да и чего ещё ждать, когда израненные хоронят мертвых.

У меня уже давно выветрилось уважение к мертвецам, и я, чтобы не терять времени даром, развел костерчик и успел даже сварить похлебку. Уже даже ложку приготовил, но тут охранники взялись за «приборку» разбойников, и аппетит у меня сразу пропал.

Первым делом каждого покойника обыскивали, и всё, что находили, сваливали в одну кучу. Затем цепляли верёвкой за ноги, подтаскивали к ближайшему дереву и подвешивали на ветках. И это бы ничего, видел уже подобное, но сейчас у каждого бандита ещё и отрубали голову, но не выбрасывали, не пинали вместо мяча, а складывали в ещё одну быстро растущую кучу. Именно это ожесточение, бессмысленное расчленение вызывали нехорошие ассоциации с моими собственными боями в лесу тварков. Ладно хоть сожжение устраивать не стали, но всё равно стало не по себе.

Наконец всё закончилось, охранники занялись лошадьми, а я своим, порядком остывшим, супчиком. Когда подошел тот охранник, что просил подождать, я как раз старательно выскребал котелок. Охранник внимательно смотрел, как я ем, и без всякой издевки пожелал:

— Приятного аппетита!

— Спасибо — на автомате ответил я.

Охранник дождался, пока я отложу ложку, и протянул мне расшитый мешочек. Я насторожился.

— Что это?

— То, что было в карманах бандитов. Мы решили, что без тебя мы бы погибли, а значит не играет роли, сам ты убивал этих сволочей, или мы с твоей помощью. Поэтому всё, что мы нашли на их телах, сложили в один мешочек.

— Деньги?

— Есть и деньги. Может, есть и что магическое, но мы в этом не разбираемся, да и всё равно это принадлежит только тебе.

Мелочь из бандитских карманов меня не интересовала, но охранник продолжал держать мешочек в протянутой руке, и пришлось всё-таки взять. Увесистый, зараза! Что бы они там не насобирали, но любой патруль сразу заинтересуется — откуда у меня такое «богатство». Надо будет при первом удобном случае перебрать содержимое и выкинуть всё лишнее.

— Хорошо, пусть будет моим.

— Ещё мы собрали оружие, и там в куче примерно тридцать мечей, двадцать топоров, около сорока ножей и кинжалов. Это тоже твоё.

— И что мне с ними делать?

— Как что? — заторможено удивился стражник — Продашь, поменяешь, себе возьмёшь.

— И до ближайшего базара на себе тащить? — хмыкнул я.

— Почему на себе? — не понял мужик — Погрузим на повозки.

— Не, — отмахнулся я — ещё объяснять каждому стражнику — где я взял столько оружия, да ещё и в крови.

— Да мы все подтвердим, что оружие взято в бою!

— Не, с оружием связываться не хочу, оставьте себе. Вам и веры больше, и почистите как положено, и на повязки деньги сгодятся.

— Но...

— Всё, про это закончили.

Мужик насупился, но сейчас было не до обид, и он с задержкой, но кивнул.

— Как скажешь, господин — он чуть помолчал — До Чангара уже рукой подать, но сейчас у нас могут ходить только пятеро, и вести обоз как обычно мы не сможем. Придется вести лошадей «челноком». а это займёт много времени. Я не вправе задавать тебе вопросы и что-то просить, но всё же спрошу — ты побудешь с нами хотя бы сегодня и завтра?

В мужике чувствовался бывалый воин, но вопрос он задал с такой затаенной надеждой, что мне даже стало неудобно. Понятное дело, что потеряв почти всех своих людей, он подрастерял и часть своей уверенности, но была ещё неуловимая нотка, словно от моего ответа зависело невероятно много.

Чангар — непонятно что это, но вроде где-то как-то я это название слышал. Недалеко — это может быть и день пути, и неделя, но он попросил быть с ними сегодня и завтра. Значит, до Чангара завтра дойдём или случится что-то важное. Что это может быть? Кто-то едет на помощь или встречать? Чем может грозить мне? Неизвестно. А вот если завтра и в самом деле доберёмся до этого Чангара, то совместная поездка может быть очень удобной — обозники подтвердят, что я был хороший, всем помогал и мне можно верить. Для меня плюс? Плюс, значит можно и задержаться.

Я кивнул.

— Да, пару дней я побуду... рядом. В ваши дела вмешиваться не стану, делайте что считаете нужным, а я... я прикрою вас со спины.

Прозвучало не очень хорошо, но после некоторого раздумья обозник, как мне показалось, вздохнул с явным облегчением.

— Я благодарен господину за его доброту!

Снова поклонившись, обозник ушел, а я испытал легкий укол совести. Эх, знал бы он, что я встрял в их разборки совершенно против своей воли, может, и благодарности бы резко поубавилось. К тому же, мои благие намерения обычно заканчиваются ещё большей кровью, и неизвестно, чем закончатся эти. Во всяком случае, лишних три десятка трупов я уже обеспечил, и как это аукнется в дальнейшем, не предскажет никто.