— Мы еще не почистили зубы. — Яркий румянец окрашивает ее щеки. Если она думает, что ее комментарий оскорбляет меня, то это не так.

— Ты стесняешься моего утреннего дыхания?

— Нет, — отвечает она.

— Я не собираюсь засовывать свой язык тебе в горло, милая. Но если ты не позволишь мне поцеловать себя, я буду вынужден связать тебя. — Прежде чем у нее появится шанс отвернуться от меня, я убираю простыню от ее лица и завладеваю ее губами. Поцелуй получается не с открытым ртом, как я страстно желаю, но это все-таки великолепное напоминание о том, как хорошо я себя чувствовал, находясь в ней часами ранее. Я прекращаю целовать ее, чтобы подмять её под себя. Ее глаза широко открываются, когда я устраиваюсь между ее восхитительными бедрами и помещаю свой член внутрь ее теплого центра. Ее спина изгибается дугой, когда я наклоняюсь и толкаюсь в неё.

Голова Ребекки откидывается назад, и виляет бедрами со мной.

— Ник, мммм оооо, Боже.

— Я не бог, детка, но ты определенно, заставляешь меня чувствовать себя, как он, — говорю я. Несмотря на острую необходимость трахнуть ее жёстко, я медленно делаю каждый толчок. Ее ногти впиваются в мою задницу, подталкивая меня, проникать глубже и сильнее, но я сдерживаюсь и убираю ее руки прочь.

— Я собираюсь трахать тебя медленно, детка. Чем больше ты вонзаешь ногти мою задницу, тем медленнее я буду трахать тебя.

— Пожалуйста, — умоляет она. — Быстрее.

Моя сдержанность разваливается на глазах. Я готов на всё ради этой женщины. Она огонь в моей жизни, и если надо врежет мне по яйцам, и любовь, о которой я всегда мечтал. Она моё всё.

Я не могу дождаться, когда мы начнем нашу вечность.