— Извините, если прерываю вас, — говорит она осторожно.

— Нет, все нормально. Чем я могу вам помочь?

— Да, мне было поручено передать вам это. — она протягивает мне свою руку, держа в ней красный пакет.

— Счастливого Рождества.

Она одаривает меня улыбкой, прежде чем уйти и направиться в сторону лифта. Я смотрю на ярко-красный пакет, на котором только одна золотая буква: R. Кто купил мне подарок? Кэрол? Нет, я говорила ей, чтобы она ничего мне не покупала, когда мы ходили за покупками в Macy’s. О Боже, я надеюсь, он не от Майлза. Я не видела его после происшествия, и это меня радует. Но это совсем не значит, что я не получала от него сообщений. Сегодня утром он прислал мне ещё два, спрашивая, хочу ли я пойти с ним на вечеринку на Новый Год. Я сразу же удалила это сообщение. Сегодня вечером мне надо выяснить, как заблокировать его номер.

Я зову симпатичную брюнетку, но она заходит в двери лифта прежде, чем я успеваю догнать её. После того, как в течение всего обеденного перерыва я таращилась на пакет, я решила взглянуть на то, что находится внутри. Внутри пакета я нахожу карточку с жутко знакомым почерком. Дерьмо. Это от Николаса? Я открываю её и обнаруживаю только два слова, напечатанные жирным шрифтом:

Счастливого Рождества.

Если карточка была от кого-нибудь другого, я бы посмеялась над неправильным написанием сленгового слова Рождество (прим. пер. вместо X-mas написано Xx-mas), но я понимаю, что, от кого бы не был этот подарок, он не случайно допустил ошибку в написании слова. Нет, Николас не станет писать двойное Х. Я медленно убираю розовую тонкую бумагу внутри. А вдруг там находится что-то, от чего мне будет неловко? Вычурное белье? Фаллоимитаторы? Хорошо, Николас не купил бы мне вибратор, но всё равно, там может быть что-то постыдное.

На дне пакета — длинная белая коробка с моим именем, выгравированное блестящими золотыми буквами. Я медленно снимаю верх, затаив дыхание в предвкушении. К моему удивлению, в самом центре лежала белая Венецианская маска, ослепляя меня. Я откидываюсь на спинку стула в шоке из-за безупречной красоты маски и её инкрустированной оправы. Нихрена себе, это что, настоящие бриллианты? Она лежит там, дразня и умоляя меня, примерить её. Я не помню, что кто-нибудь когда-нибудь дарил мне такой дорогой подарок. Наверно, таким способом он хочет извинится за то, что вёл себя как мудак.

— Ух ты. Кто тебе купил это? — спрашивает Кен, входя в комнату отдыха.

— Никто, — пищу я. Я закрываю коробку и засовываю её обратно в ярко-красный пакет.

— Хорошо...я рад, что ты вернулась в офис. Мы скучали по тебе.

— Мы? — спрашиваю я, глядя на пустую столовую вокруг меня. Я практически ни с кем не общаюсь на этаже, так что уверена, что никто не скучал по мне.

— Хорошо, я скучал по тебе, — говорит он, сильно краснея.

— Ты как лучик света в этом офисе. Без тебя, всё было...

— Серым? — предполагаю я. Речь идет о жителях Нью-Йорка и об их серых костюмах. Повсюду, куда бы я ни пошла, меня окружают массы серого, иду ли я по улице, или еду в метро. По прошествии двух месяцев, я до сих пор не привыкла к отсутствию красочности Лос-Анджелеса.

— Точно. — улыбается Кен и протягивает мне конверт.

— Итак какие у тебя планы на выходные? Какие-то особые планы на Рождество или Новый Год?

— Я не уверена. Я хотела бы навестить родителей, но у меня нет средств, чтобы лететь в Лос-Анджелес, а Николас сказал, что он собирается работать без выходных, потому что я испортила его планы на отпуск.

— Думаю, что он блефует, — смеется он.

Я знаю какие у меня планы на вечер. Я собираюсь пойти к Николасу и вернуть обратно этот чёртов подарок. Он слишком дорогой, и я почти уверена, что его подарки всегда с подвохом.

* * *

После работы я направляюсь к огромному особняку Николаса, который он зовёт квартирой. Снег засыпает живые изгороди, которые тянутся вдоль величественного здания за черными чугунными воротами. Почему-то окрестности престижного района, которые окружают его, выглядят безлюдными, несмотря на множество туристов и покупателей, которые заполонили обледенелые улицы Нью-Йорка. Возможно, большинство жителей здесь путешествуют. Я не сомневаюсь в этом. У тех, кто здесь живет, наверное, больше денег, чем у Бога, если они владеют квартирами в этой части города.

К моему удивлению, в окне квартиры Николаса искрится и сверкает праздничный снеговик. Я не знала, что он, относится к тем, кто вывешивает праздничные украшения, но опять же, я не ожидала, что он купит мне подарок на Рождество. Я дважды стучу в его дверь и жду, ожидая увидеть стервозное лицо Элисон. Моё сердце колотится при звуке его приглушенного голоса, доносившийся через дверь. Я смотрю вниз на красный подарочный пакет в моей руке, и на секунду сожалею, что пришла сюда. Это глупо. Я должна была оставить его на его рабочем столе или где-нибудь ещё. На мгновение я колеблюсь, прежде чем развернуться и пойти домой.

— Ребекка? — голос Николаса зовёт меня, я поворачиваюсь и обнаруживаю его, стоящего в дверях.

Запах свежеиспеченного печенья доносится через дверь, но вид Николаса в кухонном фартуке со снеговиком, повязанный поверх белой рубашки и черных брюк сражает меня наповал. Он выглядит так, как будто только что сошёл со страниц журнала 50-х годов.

Глава 15

Ребекка

Я сдерживаю себя, чтобы не засмеяться, когда вижу на его левой руке красную рукавицу-прихватку. Его голубые глаза расширяются от удивления, а рот открывается, как будто он хочет что-то сказать, но ничего не выходит. Его нос и щёки слегка покраснели. Не думаю, что когда-нибудь видела его таким смущённым. Предполагаю, что он обычно такую одежду не надевает, когда дома. Он смотрит вниз и видит красный подарочный пакет в моей руке. Я вручаю ему пакет, а затем фокусирую своё внимание на пустом пространстве позади него.

— Я пришла, чтобы вернуть тебе это. Это слишком, я не могу его принять…

— Это был подарок. Я…

— Кто это? — миниатюрная блондинка с поразительными аквамариновыми глазами возникает в поле зрения, прерывая Николаса. На мгновение, разочарование наполняет меня при виде другой женщины в его квартире, но оно быстро испаряется, когда знакомая улыбка освещает её лицо. Откуда-то я её знаю. Её взгляд рассматривает меня с любопытством, прежде чем перевести его на Ника. Мы ждём, когда он что-нибудь скажет, но Николас непрерывно смотрит на меня, сжимая мой подарок.

— Очевидно, она не Тристан, — говорит она, улыбаясь, когда толкает локтем Николаса. Должно быть она его сестра? Кажется, ей очень комфортно с ним. От молчания Николаса мне становится неуютно. Я чувствую какую-то неловкость, заполняющую пространство. Почему он такой тихий? Это уже пугает.

Мне не за что извиняться.

— Прости, я не хотела вам мешать... я... только хотела занести подарок по пути домой. — Ложь. Это не из-за подарка, да и квартира Николаса мне не по пути. На самом деле наша с Кэрол квартира находится в другой стороне.

— Пожалуйста, заходи? Мы как раз собирались ужинать, — говорит он, одаривая меня извиняющейся улыбкой, держа дверь открытой.

— Э-э. — Блядь. — Я, пожалуй, пойду. — если Элисон увидит меня здесь, это создаст мне ещё больше проблем.

— Я настаиваю, чтобы ты осталась, —говорит Николас, хватая меня за локоть.

— И это был подарок. Я не возьму его обратно. — Он протягивает мне обратно красный подарочный пакет, и я, подавляя свой смущение, засовываю его в карман моего пальто.

— Столовая в той стороне. — Красивая молодая блондинка жестами приглашает меня войти внутрь, и единственное слово, которое мне удается вымолвить, прежде чем, последовать туда — это “хорошо”.

— Это моя сестра Эмили, — говорит Николас, кивая в сторону молодой женщины. Это объясняет знакомые модели-подобные черты лица. — Эмили, это моя помощница. Ребекка.