Но настроение девушки порой менялось под стать погоде. Элиза беззаботно улыбалась, глядя на безоблачное весеннее небо, и смеялась, когда Маркиза ускоряла бег.

Или же хмурилась, видя серые лёгкие тучи, заслоняющие едва греющее солнце, и вспоминала обо всём том, что тревожило и волновало её. Запрокинув голову, Элиза вдыхала всё ещё холодный весенний воздух, пахнущий снегом.

Мир оказывался так велик, а путь так далёк! В Руане они так и не решились сесть на корабль. Элиза поневоле призналась, что неважно переносит качку.

– Несколько лет назад мы с матерью были в Лондоне у леди Кэтлин, и у меня остались не самые приятные воспоминания от пребывания на борту корабля.

К несчастью для себя, Элиза оказалась права, когда в Дувре поднялась на палубу «Весёлой Дженни».

Трёхмачтовая красавица шхуна с деревянной рострой, изображавшей, по видимому, ту самую Дженни, была пришвартована, покачиваясь на волнах, а Элиза уже чувствовала дурноту, подступавшую к горлу.

Стоя у борта корабля, держась обеими руками за леер и борясь с желанием опорожнить желудок, Элиза мысленно прощалась с Францией, воплотившейся сейчас в шуме порта Дувра. Здесь она родилась, здесь была и несчастна, и счастлива.

Может быть, на родине матери ей, Элизе, удастся обрести менее призрачное и более долговечное счастье, когда на её руках будет тихо спать её ребёнок.

Элиза зябко поёжилась от порыва ветра, вдохнула этот пахнущий морем воздух, поборола тошноту. Андре, позаботившийся о том, чтобы их лошадей разместили в трюме, отнёс небольшой багаж в крохотную пассажирскую каюту и поднялся на палубу.

– Возможно, следовало дождаться корабля до Лондона, – сказал он, подойдя к девушке. – У нас ведь есть время.

– Мы и так потеряли столько времени в дороге и почти неделю ждали отплытия, – рассудила в ответ Элиза. – А так мы быстрее окажемся в Англии. И всего за несколько часов сможем добраться до Лондона.

– Хорошо, – согласился Андре, – если вы так уверены.

– Да, – кивнула Элиза, – до Лондона путь был бы длиннее, а я уже предчувствую, как мне будет нелегко выдержать это путешествие. Боюсь, приятного для меня будет мало, – попыталась она улыбнуться.

Элиза была так бледна, что Брийон даже не возразил. Он загородил девушку от ветра, коснулся её плеч.

– Но ведь я буду рядом.

– И я рада этому, Андре.

«Весёлая Дженни» отчалила. Берег Франции скрывался за горизонтом.

* * *

Путешествие на «Весёлой Дженни» далось Элизе нелегко. На её самочувствии сказывалась и качка, и беременность.

Приступы тошноты мучили девушку, казалось, даже во сне, а мутило уже от одного вида еды. Радовало лишь то, что отсутствием аппетита Элиза не страдала, стараясь утолять голод и ради себя, и ради росточка жизни под сердцем.

Но всё равно, Андре печально замечал, что девушка исхудала и побледнела за время плавания. Не в силах находиться постоянно, словно взаперти, в каюте, Элиза старалась каждый день выходить на палубу.

Андре неизменно сопровождал её, поддерживая под руку, не отходя ни на шаг.

Между тем, плавание приближалось к благополучному завершению, шторма обошли судно стороной, хотя сильные ветра, от которых «Весёлая Дженни» взлетала на огромных волнах, а потом падала, словно в бездну, не раз заставляли Элизу трепетать от ужаса и беспрерывно молиться. Но и когда показался берег Англии, Элиза не забыла вознести благодарную молитву.

Тем серым, туманным утром, приблизившим их к Ньюхейвену, Андре вернулся в каюту сообщить Элизе, что к полудню они высадятся на берег. Но каюта была пуста.

Ругая себя за глупый страх, охвативший его, Андре выбежал на палубу.

Элиза стояла у борта, держась одной рукой за леер, а другой удерживая капюшон меховой накидки, купленной в Руане.

– Зачем вы покинули каюту одна?

Андре посмотрел на её осунувшееся лицо, на котором, казалось, остались одни огромные, лихорадочно блестевшие глаза. И сердце у него сжалось.

– Пойдёмте, вы дрожите. Вы же не хотите простудиться?

– Мне ничуть не холодно. Это волнение, Андре. И потом, мне здесь гораздо лучше, чем внизу в каюте. Мы подплываем, я не хочу пропустить этот волшебный момент. Вы понимаете меня, Андре?

Она глубоко вздохнула, наслаждаясь напоследок солоноватым холодным воздухом залива Сифорд. И Андре остался рядом, пока они не вынуждены были покинуть палубу, чтобы не мешать матросам швартовать корабль.

Элизе понадобилось немного времени, чтобы собрать вещи. Брийон закинул немудрёный багаж на спины лошадям, повёл животных по сходням на причал.

Элиза шла следом.

– До Эпсома мы успели бы добраться до темноты, – уверенно сказала Элиза.

– Уверен, здесь найдётся хотя бы одна приличная гостиница, чтобы мы переночевали. И тогда нам не придётся спешить. Элиза, подумай, – разумно возразил Андре.

Девушка погладила влажный от туманной измороси лоб Маркизы. И улыбнулась, соглашаясь.

* * *

А за ужином в комнате гостиницы Андре молчал, всё ещё не решаясь заговорить. Элиза поняла это по его взгляду.

– Что-то не так, Андре? Вы пугаете меня.

– Элиза, выслушайте меня, – начал Брийон охрипшим голосом.

– Говорите, Андре. В чём дело? – озадаченно спросила девушка.

Брийон набрал побольше воздуха в лёгкие.

– Элиза, будьте моей женой! – выпалил он.

– Что? – девушка удивлённо, недоверчиво смотрела на него, положив нервно дрогнувшие руки на край стола.

– Я люблю вас! Люблю с самого первого дня, когда увидел! С самой первой секунды! Да вы и сами это знаете. Я не мог и не смел соперничать с Джеком, но теперь… Элиза, я буду любить тебя и беречь всю жизнь! Только доверься мне! Умоляю тебя…

Брийон с надеждой и страхом заглянул в глаза Элизе.

– Месье Брийон, не нужно мне делать одолжение, – спокойно, но холодно ответила девушка, – вы достаточно помогли мне. Я не приму от вас больше жертв.

– Но это не одолжение и не жертва! – простонал Андре. – Прости меня, если я оскорбил тебя. Но видит бог, мои чувства к тебе чисты и искренны.

Андре замолчал, не в силах больше вымолвить ни слова. Элиза смотрела на него полными слёз глазами.

– Это вы простите меня, Андре, – прошептала она. – Я не сомневаюсь в ваших чувствах. Но вы выбрали неподходящее время и место для такого разговора. Едва ли он вообще уместен. Я понимаю, что дала вам определённую надежду, но вы выбрали неприемлемое место для признаний, Андре.

– Вы правы. Но завтра я потеряю вас…

– Андре! Как вы могли подумать, что оказавшись под приютом родственников, я прогоню вас из своей жизни? Ты замечательный, верный, преданный друг. Я не знаю, как назвать то чувство, которое я испытываю к тебе, но знаю, что не могу дать тебе то, о чём ты просишь. Если я и люблю тебя, то только как друга.

Он с жаром поцеловал её ладонь, которую она протянула ему.

– Я не ожидал другого ответа, – почти спокойно заговорил Андре. – Элиза, дорогая, бесценная моя, позволь, я всегда буду рядом с тобой. Я готов быть братом, другом, кем угодно, только бы видеть тебя, знать, что с тобой всё хорошо, заботиться о тебе. Но прошу, не лишай меня надежды. Может быть, спустя много времени, ты сможешь полюбить меня. Я готов ждать сколько угодно.

– Я буду рада видеть вас рядом, Андре, – с грустью улыбнулась девушка, не в силах ответить ему отказом. – Но не требуйте от меня большего.

Он ещё раз поцеловал руку девушки, избегавшей его взгляда. Она уже корила себя за то, что дала ему надежду. Но разве могла она поступить по-другому?

Элиза не хотела отталкивать человека, который безгранично предан ей, любит её. Не хотела причинять боль тому, в ком так нуждалась её душа.

Глава 19

Дорогу до Эпсома Элиза почти не запомнила. От вчерашнего разговора с Андре ей было неловко, и они с Андре ехали молча почти весь путь до Эпсома. Уточнив у одного из кэбменов дорогу до особняка барона Стэнтона, утомлённые путники остановились у крыльца дома. Андре помог девушке спешиться и остался, держа в поводу лошадей.