– Это дети Егора?

Маша не знала, что ответить. Она девять месяцев беременности и еще четыре – после, была на все сто процентов уверена, что отцом Сони и Кирилла является ее муж. Павел. Ей даже в голову не могло прийти, что может быть иначе.

Вчера ее мир перевернулся с ног на голову.

Если сейчас сказать, что она не знает, кто их папа, это будет странно звучать. И явно не добавит ей положительных характеристик.

Поняв по-своему молчание Марии, женщина произнесла:

– Не бойся, говори. Я, в принципе, и так уже поняла. Просто хочу это услышать от тебя.

– Возможно… точно я не знаю.

– И что теперь?

Если бы Маша знала…

Она понуро опустила голову и переложила ребенка на другую руку. Действительно, что теперь?

Поняв, что ответа не последует, Татьяна Викторовна решила спросить о другом.

– А кто спит в гостиной?

– Моя сестра. Вера.

– То есть твоя семья в курсе? – кивнула женщина.

– Только она. И Егор. Больше никто… Теперь вот еще вы.

– А Павел?

– Что Павел? Конечно, он не знает. Как вы себе это представляете?

– Точно так же, как и то, что сегодня ты ночевала у нас дома.

– Нет, мой муж не знает.

Женщина нахмурилась.

– Тогда что ты тут делаешь?

– Это… извините… это не нарочно. Так получилось. Я скоро уйду.

– Да чего уж… Если сама не торопишься, то я не выгоняю. Но…

Татьяна Викторовна тяжело вздохнула и взглянула на малыша на руках.

– Ты не собираешься рассказывать мужу? Все оставишь по-прежнему: ты с мужем, Егор в Питере…

Маша не готова была принимать такие серьезные решения касательно будущего. Собиралась ли она уходить от Павла? До вчерашнего дня – нет. Сегодня она еще не успела над этим подумать. Да и куда идти? К родителям? Они, конечно, не выгонят, но и стеснять их не хочется. Егор? Вообще не вариант. Они не настолько близки, чтобы говорить о каких бы то ни было отношениях между ними. Да и нужны ли им эти отношения? Только лишь из-за детей?

– У вас есть другая идея? – А вдруг?! - Егору надо учиться, – проявила верх здравомыслия Мария.

– Хорошо, что ты понимаешь. Я не хочу, чтобы это испортило ему жизнь, лишило достойного будущего…

В кухню вбежал полуголый обсуждаемый, который проснулся и испугался, что Маша могла уйти. С опаской обходя мать по широкой дуге, он встал позади Маши и положил руки ей на плечи. Успев услышать последнюю фразу, он выпалил.

– Маша и дети не могут испортить мою жизнь по определению!

– Егор, ты еще многого не понимаешь в этой жизни. Как ты собираешься…

– Найду работу по ночам, – предвосхитил Егор не очень приятный вопрос.

Мать смотрела на пару перед собой и не знала, как объяснить сыну, что сказать что-либо на много проще, чем сделать.

– Маша еще даже не сказала, что разводится. А ты уже наивно строишь планы на будущее. Работать он будет... по ночам. Ишь ты, выдумал!

Егор опустил глаза на девушку. И думал, хватит ли у него смелости спросить Машу о ее разводе с Павлом?

– Я не хочу, чтобы она к нему возвращалась.

– А ее ты спросил? Это твое детское упрямство говорит лишь о том, что ты не понимаешь, о чем говоришь. Она – его жена! Законная! И дети пока еще считаются – его.

– Я сделаю тест. Вера обещала помочь. – Егор не сходил с намеченного пути.

Маша, пребывая в какой-то прострации, просто сидела и слушала перепалку матери и сына, тайно наслаждаясь тяжестью мужских рук на плечах и таким беззаветным, наивным стремлением Егора ее заполучить.

Из гостиной показалась заспанная Вера. Увидев, что на кухне такой консилиум, она было смутилась, но потом вспомнила, что она тут как раз в качестве старшего надсмотрщика и скорой психологической помощи.  Она поздоровалась и по-хозяйски включила чайник.

Татьяна Викторовна разглядывала вторую гостью с недоверчивым, и даже неприязненным любопытством. И вдруг…

– Куда вы смотрели? Вроде взрослая женщина, а позволили случиться такому.

Вера от неожиданного напора обернулась и выгнула бровь «Вы это серьезно?»

– Туда же, куда и вы…э-э-э… простите, не знаю вашего имени отчества…

– Татьяна Викторовна.

– Да. Вера Сергеевна. Очень приятно. – Раз уж мы тут вежливые все до зубовного скрежета. – Так вот. Я думаю, поздно уже размышлять, кто куда смотрел, Татьяна Викторовна. Случилось то, что случилось. Сделаем генетическую экспертизу на отцовство обоих детей, а дальше… Маша… ну, и Егор, будут сами решать, что делать дальше. Мы с вами, уважаемая Татьяна Викторовна, можем лишь наблюдать и направлять, если будет позволено. Маша – взрослая женщина. Егор тоже уже совершеннолетний. Я согласна, что восемнадцать лет, это не возраст для серьезных отношений и брака, но переубедить вашего сына, если он что-то вобьёт себе в голову, невозможно. Имела честь это наблюдать. – Она перевела взгляд на юношу, потом обратно на его мать, – Так что, мы с вами занимаем место в партере, и ждем, что решат наши голубки. – Она навела себе растворимого кофе и с наигранной заинтересованностью уставилась на младшее поколение.

Егор не нашелся, что ответить на всю эту тираду, разве что задал вопрос:

– Зачем экспертиза обоим детям? Если один…

– Не если, молодой человек, – оборвали его, – Было бы вам известно, что двойня бывает даже от разных отцов. – По кухне пронесся общий вздох, – Редко, но бывает. И если уж узнавать, значит узнавать всё. Чтобы сомнений не оставалось. Хорошо бы, конечно, иметь постановление суда…

– Я вам и без экспертизы скажу, что это дети Егора. Я это еще тогда у магазина заметила, но не поверила сама себе, – несмотря на свои же слова и не скрывая укоризны в голосе отчеканила Татьяна Викторовна и Маша поняла, что та считает ее не очень добропорядочной особой, раз Маша за короткое время умудрилась прыгнуть из одной кровати в другую.

– Мы, конечно, уважаем вашу наблюдательность, Татьяна Викторовна, – Вера чуть перебарщивала с вежливостью, но остановиться не могла. – Но на суде ваше мнение никого не заинтересует.

– На каком суде? – встрепенулась Мария.

– Который будет сопровождать ваш с Павлом бракоразводный процесс. Или ты при любом результате не собираешься разводиться, и мы тут переливаем из пустого в порожнее? Это, кстати, ключевой момент… – Вере надоели эти игры в песочнице, и она уставилась на сестру, ожидая, что та скажет.

Маша молчала. Молчали все. Ждали ее ответа. Но она не готова была вот так сходу его дать. Разводиться?

Егор убрал руки с ее плеч. Ему вдруг стало обидно.

– Я пойду оденусь…

– Да уж, – донеслось ему вслед от Веры. – Тут все-таки женщины. – Она глотнула кофе. – Завтракают…

Глава 16. Планы и выводы

Павел проснулся поздно и с сильной головной болью. Мысли паззлами неохотно складывались в расплывчатые картины. Зачем было так напиваться? Было хреново. Почему? Жена наставила рога. Что такого? Подумаешь, баба изменила. Не она первая, не она последняя. Хотя нет… погодите… как это? Жена изменила ему, Павлу Белкину! Его жена! Маша!

Павел попытался вскочить с кровати, но невыносимый «колокольный звон» в голове не дал возможности совершить резкое движение. Мужчина глухо застонал и зажмурился.

Приподнявшись на одной руке, он пошарил на прикроватной тумбочке в поисках стакана с водой. Хотя, откуда ему тут взяться? Кто его мог принести? Жена, чтоб её… так и не вернулась вчера домой. И Павел искренне надеялся, что она провела ночь у Веры, иначе этому молокососу несдобровать. Надо же! Обскакал на повороте! Да и кто! Младший брат его друга, Белозерова. Этот школьник зеленый. Увел из-под самого носа! Как он посмел?! Кто он, и кто – Павел!

Нет, не для того он завоевывал, а потом холил и лелеял Машу в течение стольких лет, чтобы какой-то мелкий гад пришел на всё готовенькое. Получил его жену, красивую, молодую, лучшую женщину.

Чего ей не хватало? У нее было… есть всё: евроремонт, новый автомобиль, побрякушки, брендовая одежда, рестораны... Она всегда могла позволить себе всё, что только ей захочется. «Вот она и позволила» – прошептал внутренний голос. Значит, слишком много свободы он ей дал, раз она посмела так поступить.