Глава 6. Почти восемнадцать

Две недели спустя

Загорелый и со свежей головой Егор возвращался из Черногории, где участвовал в летних сборах по плаванию. Брат забрал его с дорожной сумкой от здания бассейна, куда их привезли группой из аэропорта, и вез домой.

– Как всё прошло? – любопытствовал Руслан, не сводя взгляда с дороги.

– Супер, там так круто! – Егор захлебывался в эмоциях. Голубые глаза светились восторгом, несмотря на усталость от дороги. – Бассейн – класс! А еще, я мурену видел! Настоящую!

– В бассейне? – улыбнулся довольному брату старший.

– Дурак, что ли? В море! Там такая вода чистая! Нас для разнообразия с аквалангами отправили поплавать один раз. Это было кру-у-уто!

– Рад за тебя. Отдыхай, пока молодой.

– Ну, отдыхать нам давали только несколько часов в день. А так, постоянно тренировались, как обычно. И еда там у нас была – «ол инклюзив» – во! Я теперь по-английски – спец!

– Ну-ну, спец, посмотрим в универе, какой ты спец. Когда в Питер?

– Скоро. Ща приедем домой, я Костяну позвоню сразу. Узнаю, что там, да как. Вместе, наверное, поедем, иначе придётся искать жилье.

– Говори, если нужны будут деньги.

– Скажу, куда я денусь, – чуть стушевался Егор.

Руслан содержал брата и пенсионерку-мать. Имея собственную небольшую строительную фирму, он вполне мог позволить себе оплачивать их запросы без ущерба для собственной семьи. Их отец ушел к другой женщине, когда Егору было три. Само рождение Егора – позднего ребенка – было последней попыткой Татьяны Викторовны сохранить брак. Но к тому времени у их отца уже была вторая семья, и рождение младшего сына лишь ненадолго отсрочило неизбежный уход. Руслан на тот момент был уже студентом архитектурного факультета и как мог, помогал матери не впасть в отчаяние от предательства, активно участвуя в воспитании младшего брата. Именно он стал инициатором того, чтобы отдать Егора в бассейн, и именно он купил ему первый компьютер, что стало предопределяющим в выборе младшим будущей профессии.

***                                                                                                                        

Маша привыкала к новому режиму. Постоянный токсикоз мучил не только по утрам, но и в обед, который в желудке не приживался, и вечером. Если случалось ехать в общественном транспорте, она не раз выходила, не доехав до своей остановки, и стыдясь, искала, куда спрятаться, чтобы поменьше народу видело, что она недавно съела. Муж старался везде ее возить, но в итоге было решено, что без второго авто им не обойтись. Он не мог всегда быть рядом, тем более, что Марии часто приходилось ездить в женскую консультацию в течение рабочего дня. Участковый гинеколог предлагала Маше «больничный» с таким токсикозом, но Маше было и так неудобно перед начальством, постоянно отпрашиваясь, поэтому она терпела и работала, как могла.

– Зря ты мучаешься, – внушала ей Вера. – Взяла бы больничный, отдохнула дома, полежала.

– Какая разница, плохо мне на работе, или дома. Тошнит везде одинаково, там я хоть отвлекаюсь чуть-чуть, – жаловалась Маша сестре. – Когда это должно закончиться? Я так устала!

– Обычно, это только в первые месяцы, но бывает и весь срок.

– Ой, лучше молчи. Даже думать о таком не хочу! – Маша старалась не думать об очередных спазмах в желудке.

– Терпи, казак. Тут мало, чем можно помочь. Витамины пьешь?

– Конечно, я же не враг себе и своим детям.

– Ну и хорошо.

Так проходили дни. Новая белоснежная Kia Ceed радовала хозяйку, для которой мир открылся заново, когда не стало необходимости подстраиваться под мужа и автобусы. Маша стала чаще видеться с сестрой и уже несколько раз выезжала в обеденный перерыв из офиса, чтобы проветриться.

Павел наоборот стал больше переживать за жену. Мало того, что без присмотра водила машину, так еще и беременность сделала ее уязвимее и ценнее. Каждый день, возвращаясь с работы, он с облегчением находил жену дома целой и невредимой.

В интимных делах он осторожничал и старался быть нежнее, чем обычно. Однако взамен того требовал от Маши близости чуть ли не по нескольку раз в день. И чем чаще Маша отказывала, тем больше он ее хотел. Ему казалось, что ее кожа стала мягче и ароматнее, бедра манили запретным, а и без того большая грудь налилась и не могла остаться без внимания.

Марии же не всегда были приятны прикосновения к некоторым частям ее тела. И особенно к груди. То, что раньше возбуждало, теперь от гиперчувствительности раздражало. До сосков она запретила дотрагиваться вообще. Муж возмущался, но поделать ничего не мог. Прошлый опыт с первой женой подсказывал ему, что вероятно, это нормальное состояние беременных. И иногда вместо секса ему приходилось лишь наблюдать, как жена, раздевшись, ложится рядом и отворачивается, мгновенно уснув.

И, несмотря на всю любовь к своей единственной, Паша злился. На ее отказы. На неподдающееся ласкам и интимным словам женское тело. На ее отстраненность и частые перепады настроения. Он с сожалением вспоминал свою покладистую, добрую малышку и надеялся, что все эти перемены в ней временные.

Но природа требовала свое. И Павел все чаще ловил себя на том, что стал заглядываться на других женщин. Девушек. На одну из них – встречаемую ежедневно на работе, помощницу-практикантку – чаще, чем ему самому в добром уме и здравии, хотелось бы. Но, заставляя самого себя встряхнуться, он старался не обращать на это внимания. Я люблю жену, - повторял он себе, как мантру.

***

В один из воскресных июньских вечеров Егор с дорожной сумкой стоял у подъезда и ждал друзей, чтобы вместе ехать на вокзал. Рядом стояла грустная Натуся и молча смотрела вдаль. Провожала.

До поезда в Санкт-Петербург оставалось чуть более часа, а Костя с Серегой, который для компании решил тоже съездить посмотреть Северную Столицу, не спешили появляться в назначенном месте. Времени на дорогу оставалось в обрез, так как добираться до вокзала предстояло на автобусе. Брат Егора не смог отвезти их, ссылаясь на какое-то срочное дело.

– Когда ты вернешься? – спросила девушка.

Помирились они наследующий день после той ссоры на поляне. Ната сама пришла к парню домой и, в качестве примирения, почти открыто стала предлагать Егору себя. Тот, будучи еще в шоке от ночи, проведенной этажом выше, отказался от подобных способов помириться и просто предложил сделать вид, что ничего не произошло, и у них все будет как прежде. В глаза при этом не смотрел. Не мог. Но девушка ничего не заподозрила. Поэтому они, как и раньше, гуляли вместе. И Натуся очень болезненно, как и всегда, воспринимала отъезд Егора.

– Не знаю точно. Как поступим, так и приедем. – У парня не очень получалось быть мягким из-за непунктуальных приятелей. – Ну, что ты, будто я первый раз уезжаю! – Чуть приобнял он девушку.

– Ты только недавно приехал. И опять. Я всегда скучаю, когда ты куда-то едешь.

– Что же будет, когда я уеду на учебу на полгода?

– Ты не будешь приезжать по выходным? – Девушка заглядывала парню в глаза.

– Суббота учебный день. Вряд ли будет достаточно времени на разъезды.

Ната опустила голову и крепче прижалась к крепкому телу.

Когда Егор наконец дождался приятелей, его настроение балансировало между «злой» и «очень злой». Он никогда не любил делать все в последнюю минуту. Предпочитал время с запасом, чем любое опоздание. Когда друзья подошли ближе, он сорвался:

 – Где вас носит? Скоро уже отправление, а нам еще на остановку чопать с чемоданами! Опоздаем, будете сами виноваты!

– Может, возьмем такси? – Предложил Сергей.

– У тебя безлимитный бюджет на поездку? – Негодовал Егор. – У меня так – нет.

– Нужна помощь? – послышалось невдалеке.

Егор от неожиданности почти подпрыгнул и отскочил от Натальи. Этот голос он теперь узнал бы и в толпе, но совершенно не ожидал, что обратятся к нему. Он обернулся и посмотрел на Марию, ожидающую ответа от молодежи рядом с белоснежной иномаркой. – Мне почти по пути, если торопитесь, могу подбросить.