— Джейн! — хрипло выдохнул Сет, и осторожное прикосновение его губ поразительно контрастировало с его хриплым голосом. — Я пытался, Господь свидетель, пытался…

Она покачала головой, не понимая, откуда взялась эта боль в его голосе, и не улавливая смысла его слов. Джейн ощущала его вкус на своих губах, запах бренди и желания, тела и пряностей. Чувства отказывались ей повиноваться, и голова у нее пошла крýгом.

С таким же успехом Сет мог бы изъясняться по-гречески. Смысл его слов ускользал от нее. Был только он. И те восхитительные ощущения, которые он заставлял ее испытывать. Джейн не хотела ломать голову над тем, что привело его к ней. Она жаждала лишь одного — наслаждаться им бесконечно.

Она провела ладонями по его крепкой груди, скользя по теплой бархатистой коже, под которой вздувались канаты мышц и сухожилий. Еще будучи девочкой, Джейн частенько любовалась его телом, юным и гибким, только-только вступающим в пору возмужания. Фигура Сета восхищала ее уже тогда — когда Джейн еще и понятия не имела о том, что же вызывает жар в ее крови.

Невероятно, но сегодня он, кажется, принадлежал ей. По крайней мере, его тело.

Сет легонько прикусил ее нижнюю губу и пробормотал сквозь зубы:

— Мало ли что я говорил.

Его хриплый голос раздул огонь ее желания до ревущего пламени. Отстранившись, Сет провел руками по обнаженным предплечьям Джейн. Его прикосновения обжигали ее даже сквозь ткань сорочки.

— Я хочу тебя, — произнес он.

После этих слов Джейн испытала восторженное, искрящееся облегчение. Она уже думала, что никогда не услышит от своего супруга ничего подобного.

Его карие глаза жидким золотом горели в свете лампы, заглядывая ей в самое сердце.

— Скажи мне, что хочешь, чтобы я остался. Скажи мне… — пробормотал Сет.

— Я хочу, чтобы ты остался, — произнесла Джейн, одним торопливым шагом сокращая расстояние между ними. — Я хочу тебя. — Из ее груди вырвался протяжный всхлип. — Я всегда хотела тебя… — Голос у нее сорвался, и она отвернулась, пряча лицо, чтобы не расплакаться.

— Джейн! — простонал Сет, привлекая ее в свои объятия и покрывая ее лицо жгучими поцелуями, прежде чем надолго прильнуть к ее губам.

Одним движением он подхватил жену на руки и опустил ее на постель. Все еще стоя рядом с Джейн, Сет сбросил с себя халат и предстал перед ней таким, каким она его еще не видела. В Воксхолле было слишком темно, и к тому же оба они были одеты — по крайней мере полуодеты. Джейн с трудом различала в темноте лицо Сета. И вот он опустился на нее сверху, мускулистый и огромный, восхитительно придавив ее своим весом. Сегодня все произойдет при свете свечей…

По губам Джейн скользнула ленивая улыбка. Сет обнял ее за талию. Она ждала, что он уйдет. Маркус никогда не задерживался рядом с ней.

Глядя на балдахин у себя над головой, Джейн машинально гладила Сета по руке. Женщина получала истинное удовольствие, слушая его прерывистое дыхание. Она все-таки добилась этого — лишила его самообладания. Душу Джейн переполняло удовлетворение, и она плотнее прижалась к Сету, зарываясь в его объятия, и ее сердце затрепетало, когда он сомкнул их еще сильнее. Спустя некоторое время его дыхание успокоилось и мускулы на руках обмякли. Полагая, что он заснул, Джейн прошептала:

— Ты должен был стать моим первым мужчиной.

У нее вдруг защемило сердце.

Неожиданно грудь Сета приподнялась под ее рукой, и по спине Джейн пробежал восхитительный холодок, когда он громыхнул своим глубоким голосом:

— Я стану последним.

Она с улыбкой сомкнула веки и погрузилась в сон.

Глава 25

Сет открыл глаза и тут же зажмурился. В комнате царил полумрак. Шторы не были задернуты, и молочно-белый предутренний туман, обычный для Лондона, плотно закупорил оконные рамы.

Лежа на боку, Сет крепко прижимал к себе Джейн, словно боялся, что она вдруг исчезнет с первыми лучами солнца. Вдохнув едва уловимый аромат яблок, исходивший от нее, он провел рукой по гладкому атласу ее бедра, возбуждаясь от одного прикосновения к ее коже, теплой, как бархат, и мягкой, как шелк. Сет глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и отодвинулся от соблазнительных изгибов ее тела.

Встав, он набросил на себя халат и затянул пояс, глядя на Джейн в серых предрассветных сумерках. Его взгляд скользнул по ее стройным, точеным ногам, и Сет ощутил знакомое жжение в крови.

Ничего он так не хотел, как нырнуть обратно к ней в постель. Чтобы больше уже никогда не расставаться.

Джейн заставила его почувствовать…

Сет раздраженно потер заросший щетиной подбородок. Проклятье, она вновь заставила его чувствовать!

Осознание столь простого факта повергло Сета в смятение и вырвало его сердце из того мрачного и унылого убежища, где оно таилось до сих пор.

Он вдруг попятился, словно увидел перед собой свернувшуюся в кольцо и готовую к броску змею. В последний раз, когда Сет испытывал нечто подобное к женщине, она нанесла ему удар ножом в сердце, и оно истекло кровью.

За любовь нужно платить. Дорогой ценой. Теперь он это знал и больше не собирался попадаться в эту ловушку.

Сет снова окинул Джейн взглядом, пожирая глазами ее волосы цвета красного дерева, которые рассыпались по ее плечам, сверкавшим в лучах рассвета полированным мрамором. Нет, он более не намерен от нее отказываться. Он не такой дурак, чтобы предпринимать эту попытку или хотя бы рассчитывать на то, что у него это получится.

Но это вовсе не означает, что он размяк и превратился в глупого юнца, жаждущего любви.

Теперь он будет являться в спальню к Джейн, как только ему придет в голову такая блажь. Это вовсе не означает, что он в нее влюбился. Как не означает и того, что он вновь потерял самообладание.

Приняв решение, Сет развернулся и широкими шагами удалился к себе в комнату, наглухо запечатав собственное сердце.

Джейн проснулась с улыбкой на губах, чувствуя себя сытой и довольной. Безмятежная слабость, которой она до сих пор никогда не испытывала, охватила ее, не позволяя пошевелиться и делая ее тело тяжелым, как свинец.

На женщину нахлынули воспоминания о минувшей ночи. О Сете. И о ней самой. О том, как они до изнеможения занимались любовью, что она намеревалась повторить при первой же возможности.

Вот уже дважды Джейн засыпала в его объятиях. Ее улыбка стала шире. Женщина протянула руку, с удовольствием предвкушая, как коснется Сета, как почувствует тепло его присутствия… Но ее пальцы встретили лишь холод остывшей льняной простыни. Улыбка замерла у Джейн на губах. Женщина села и огляделась. Она была одна в смятой постели, испещренной солнечными пятнами.

Лоб Джейн прочертила морщинка. Сет исчез. Не сказав ни слова, даже не прикоснувшись к ней.

Она натянула покрывало до самого подбородка и свернулась клубочком, пытаясь представить, что это руки Сета, а не ее собственные, обнимают ее.

Джейн приостановилась на пороге столовой, глядя на Джулианну, которая в одиночестве сидела за обеденным столом и с несчастным выражением лица ковырялась в тарелке.

— Долго еще ты намерена там стоять? — осведомилась девушка, поднося ложку с кашей ко рту.

Джейн печально улыбнулась и вошла в столовую.

— Как ты узнала, что это я?

— Яблоки. От тебя всегда пахнет яблоками.

— Это мой любимый джем.

Джейн подошла к буфету и выбрала два гренка. Сев за стол напротив Джулианны, она принялась щедро намазывать их яблочным джемом, время от времени задумчиво поглядывая на Джулианну. Тайна отношений ее золовки и камердинера Сета тяжелым камнем лежала у Джейн на совести. Особенно после прошлой ночи. Сет сам пришел к ней. И ее сердце переполняла надежда, пусть даже она была тщетной. Джейн не желала иметь от мужа никаких секретов.

— Я вот что подумала, — начала она. — Почему бы тебе не попытаться объяснить своему брату, как ты относишься к мистеру Найтли?