Вдохнув воздух, девушка почувствовала запах свежего хлеба. В доме было чисто и очень тепло. Весело потрескивая, в печке горели дрова. На тумбочке работал телевизор. Один из первых в селе, цветной, он был подарком ее отца. Склонившись над газетой, бабушка Мария задумчиво сидела за столом. Свернувшись клубочком, посередине дивана лежал кот.

– Бабуля! – радостно выкрикнула Лена и зашла в комнату. – Привет!

– Здравствуй, моя девочка! – удивленно воскликнула баба Мария и поднялась. Из темных выцветших глаз старушки полились слезы.

Бабушка Мария заметно постарела, стала немного сутулой и отчего-то маленькой. В некогда черных как смоль волосах серебрилась седина. Под глазами – густая паутина глубоких морщин. Даже губы, которые всегда были пухлыми, теперь стали маленькими и очень тонкими. Всплеснув руками, старушка поспешила к Лене.

– Ты одна приехала? – ошарашенно спросила старушка.

– Да, бабуля, одна, – с грустью ответила Лена.

– У тебя что-то случилось? У тебя все хорошо? – заволновалась баба Мария.

– Бабулюшка, не переживай, все хорошо! – постаралась заверить ее девушка. Подойдя ближе, она положила голову на ее худенькие, укутанные колючим платком плечи и обняла. Закрыв глаза, Лена почувствовала обволакивающую теплоту. – Ба, как я по тебе соскучилась!

Обхватив голову внучки широкими шершавыми ладонями, бабушка радостно улыбнулась и, притянув к себе, крепко поцеловала.

– Девочка ты моя! Как я рада! А я весь день сегодня себе места не нахожу. Как чувствовала что-то. Даже матери хотела позвонить. Так чего же ты приехала? Решила проведать меня, да? А как же учеба? Мать говорила, что у тебя сейчас экзамены начались, – не замолкая говорила баба Мария.

Глядя на старушку, Лена печально опустила глаза.

– Ба, можно я у тебя поживу? – слегка отстранившись, спросила она и скинула с себя шубу.

– Вот это дела! – насупилась баба Мария и, схватив девушку за руку, внимательно посмотрела ей в глаза. – Так, садись, рассказывай, что стряслось? Наверное, опять отец затиранил мое дитя? Ох и паскудный характер у Борьки! Слава богу, что ты не в него! А ну, не темни, рассказывай мне все!

– Да, бабуля, я с папой поссорилась, – тяжело вздохнув, ответила Лена и, взяв на руки кота, уселась на диван. Баба Мария села рядом. – Он запрещал мне встречаться с одним парнем. Хорошим парнем. Я его очень люблю. Но он из простой семьи. Отцу это не нравится. Он хочет, чтобы я вышла замуж за другого парня, сына его партийного руководителя. Вот я и ушла из дома и приехала к тебе.

Изложив несколько укороченную, но правдивую историю, девушка испуганно подняла глаза. Как отреагирует на это сообщение бабушка, она точно не знала.

– Вот сукин сын! – в сердцах выкрикнула старушка. – Смотрите, пожалуйста, начальник большой стал! Парень ему не нравится из простой семьи. А когда женился на твоей матери, у него даже запасных трусов не было! Дед в Шполу ездил ему костюм свадебный покупать! И ничего, теперь до большого начальника дорос! Вот гад! Все забыл, зятек! А теперь решил жизнь моей девочке поломать. Ничего, деточка, я с матерью поговорю. Может, она найдет управу на него. А ты пока поживи у меня, поживи.

Впервые за последнее время обогретая, обласканная и хорошо накормленная, Лена легла спать. Несмотря на огромную щемящую боль в сердце, девушка почувствовала облегчение. Теперь она имела защиту, теперь она имела свой дом. Но как долго это может продолжаться? Ведь очень скоро о ее появлении здесь узнают все. В том числе и родители. И, как бы она ни старалась, этого не избежать. Что будет тогда? Да и неизвестно, как отреагирует бабушка, узнав о том, что она беременная. Очень скоро в селе начнутся расспросы. Терзая сердце бабули, люди начнут судачить о том, кто отец будущего ребенка. Тяжело вздохнув, Лена легла на бок и закрыла глаза. Очень скоро девушка погрузилась в сон.

Тихо и однообразно потянулись для Лены скромные сельские будни. Девушка с трудом привыкала к аскетическим условиям сельского быта. Розовые воспоминания детства, разукрашенные яркими красками лета, постепенно приобретали несколько иные, унылые цвета. То, что летом вызывало у нее восторг, зимой казалось чем-то ужасным и неестественным. Летний душ посередине залитой солнцем поляны был заменен на маленький тазик, стоящий на табурете в едва теплой веранде. Утренний моцион, который она любила совершать по шелковистому, усыпанному росой лугу, теперь заменили короткие пробежки от курятника к хлеву с кабанчиками. Куховарить приходилось не на летней печи, а на керогазе. Баллон с газом стоял пустой. Все никак не могли из тракторной бригады людям газ привезти. Вместо модной пятнистой шубки появилась немаркая и удобная фуфайка, в которую облачилась девушка. Аккуратно сняв остатки красивого яркого лака, она коротко обстригла ногти, под которыми, как она ни старалась, никак не исчезали темные полоски грязи.

Но сейчас для Лены это было не самое главное. Самое важное – это то, что чувствовала она себя хорошо. Токсикоз прошел. Кажется, она даже начала поправляться. Бабушка не донимала ее расспросами. Кроме маминого двоюродного брата, дяди Толи, и его жены Любы, к ней никто не приходил. Подруг в селе у девушки не было. Родня в большинстве своем работала, встречались они изредка по выходным. Клуб, кино сейчас были не для нее. Вокруг все было тихо и очень спокойно. Только родители, узнав, куда ее занесло, были очень удивлены. Что у них было в голове, Лена могла лишь догадываться. Радовало одно – они были очень заняты. Но перед Новым годом обещали наведаться и, со слов бабушки, помириться с ней. А это было, конечно, не очень хорошо.

Девушку разбудил протяжный крик голосистого деревенского петуха. Сбросив с себя одеяло, Лена первым делом натянула носки. В комнате было довольно прохладно. За ночь дом быстро остывал и лишь к вечеру, после того как протопится печь, в комнатах становилось тепло. Быстро одевшись, она аккуратно заправила постель и вышла на веранду. Наклонившись над керогазом, бабушка старалась его разжечь. Эту премудрость Лена освоить пока еще не могла. Ведь для разжигания этого допотопного прибора сначала нужно было снять конфорку, затем газосмеситель и лишь после этого зажечь фитиль. Но это было лишь полдела! После того как фитиль загорится по всей окружности, необходимо было поставить все это на место. И только минут через десять, когда газосмеситель разогреется, вручную, поворотом фитиля, можно было регулировать пламя и готовить еду. Для избалованной городским бытом девушки это было нелегко. Но и это было еще не все! Самым тяжелым после этих сложных процедур было отмыть руки. Копоть и запах керосина, оставшиеся на руках, никак не хотели уходить. Порой, чтобы приготовить еду, руки приходилось мыть по пять раз. Поэтому керогаз бабуля разжигала всегда сама.

– Ба, доброе утро! – весело сказала Лена и поцеловала старушку в щеку. – Как спалось, как ревматизм?

– Спасибо, девочка моя, – ответила бабушка и расплылась в нежной, довольной улыбке. – Немного поспала. Сколько мне надо? Правда, замучил меня этот ревматизм. Чувствую, снег опять сыпать начнет. Всю ночь руки крутило, ноги пекло. Ох, эта старость! Одна беда. Хорошо, что ты у меня есть.

Обернувшись, бабушка Мария внимательно посмотрела на нее. Умостившись на скамейке, Лена поджала под себя ноги и посмотрела в окно.

– Бабульчик, ты иди, полежи! А я пока супчик сварю. Хоть немного себя пожалей!

– Не надо первого варить, – задумчиво ответила баба Мария. – Впрок ни к чему. А в обед мы в гости идем.

– К кому? – удивилась девушка и, схватив со стола пирожок, начала есть.

– Иван Спиридонович с утра приходил. Сегодня же двадцать пятое число. День ангела его отца. Он нас к часу к себе на обед зовет. Надо уважить, а то нехорошо. Все-таки родня! Брат Толика, тесть Олега. Пойдем?

Устав от однообразия, Лена с аппетитом проглотила пирожок и глухо, опять откусив, протянула:

– Угу!