—Понял.

Мы продолжали молча идти в течение нескольких минут.

— Так... так тебе здесь нравится?

Я облизала губы, думая о Гекторе.

— Скучаю по... дому.

Эйден продолжал смотреть вверх на пасмурное небо.

— Я тоже по нему скучаю.

Я приблизилась к нему, когда мы подошли к зданию Совета. Я сказала себе, что это было нормально. Эйден был моим другом, только другом.

— Мне тут некомфортно. Я просто хочу, чтобы мое слушание скорее началось. Глупо, что я должна быть здесь все это время, хотя мое слушание планируется только в конце заседаний. Во всяком случае, как вообще проходят слушания?

— Долго. Совет тратит на споры время больше чем, на что-либо другое.

Это меня не удивило.

— Они еще не говорили про обращенных полукровок?

Выражение его лица вдруг опустело.

— Этот вопрос вызывает наибольшее количество споров, но в любом случае, какие у тебя планы на вечер?

— Какие у меня планы? — я наклонила голову назад и вздохнула. — Душ.

Эйден рассмеялся, вызывая шквал теплых чувств в моем животе. Как будто прошли года с тех пор, как я слышала его смех.

— Ты сейчас такая грязная.

Я жалобно вздохнула:

— Знаю. Я думаю, что у меня грязь даже во рту.

— Ну, у меня, наверное, есть кое-что, что заставит почувствовать тебя лучше.

Он сунул руку в карман и вытащил тонкую черную трубку около четырех дюймов в длину.

— Что это?

Эйден улыбнулся.

— Они работают над новым оружием, которое позволяет обнаружить обращенных Полукровок.

—Черная трубка? Вау.

Его улыбка превратилась в усмешку.

— Просто смотри. — Его пальцы переместились на конец трубки, нажав на маленькую кнопку. Титановые ножи выстрелили с каждой стороны. Эйден пошевелил запястьем, и лезвие с правой стороны расширилось и изогнулось.

Мои глаза расширились.

— Ух ты. Мне нравится.

Он рассмеялся.

— Я знаю, как тебе нравятся лезвия. — Он протянул мне нож. — Но будь осторожна. Концы очень острые.

Я взяла оружие, держа его с благоговением. Было тяжелее, чем я ожидала, но оно было вполне управляемым. Мои пальцы сомкнулись на прохладном центре. Один конец был острым, а другой напоминал мне серп. Почему лезвия были сформированы таким образом?

Тогда я почувствовала себя глупой. Шокировано, я указала на серповидный конец:

— Это для отрубания головы, не так ли?

— Да, мы все не можем использовать Акашу, как Сет. И даже он не может убивать с ее помощью каждого демона-полукровку. Использование Акаши поглощает энергию, так что он может использовать ее только в крайнем случае.

— О, — я сделала плавное движение, ухмыляясь. Использование этой шуки принесет много грязи. — Интересно, что будет после моего Пробуждения. Сможет ли Сет больше использовать Акашу.

— Я не знаю, — Эйден осторожно взглянул на лезвие. — Наверное, об этом ты должна спросить Сета.

Я вспомнила, что сказал Люциан о Сете, если я однажды обращусь.

— Наверное, он осушит меня. — В тот момент когда, эти слова слетели с моих уст, я замерла. Мама говорила об этом. Это то, что произойдет?

Эйден заметил, что я замерла.

— Ты в порядке?

Я моргнула.

— Да, в порядке. — Я нажала на маленькую кнопку на конце металлической трубки. Серповидная сторона выпрямилась, прежде чем оба конца вернулись обратно в трубку. Я вернула его Эйдену, непринужденно улыбаясь. — Спасибо, что показал мне это.

— Нет проблем. — Мы шли некоторое время молча, прежде чем он снова заговорил. — Уверена, что с тобой все хорошо?

— Да, — сказала я, обещая себе, что мы с Сетом скоро поговорим.

Эйден шагнул передо мной, открывая дверь в дом. Мы прошли еще один пролет из этих чертовых картин с факелами, там было что-то написано на древнегреческом.

— Эй, ты читаешь на древнегреческом, верно?

Эйден остановился напротив меня и обернулся.

— Да.

Я указала на картину своим грязным пальцем.

— О чем тут речь?

Он шагнул ближе.

— Она гласит: «Орден Танатоса».

— Я знаю некоторые слова, — Я скрестила руки. — Что именно тут написано о Танатосе?

Он откинул волосы со лба.

— Я действительно не знаю в чем смысл всего этого, но Орден был тайной группой, которая исчезла много веков назад. Это написано в книге мифов и легенд, которую я дал тебе.

— Ну, сейчас я использую ее как подставку в своей комнате.

Эйден усмехнулся на это, и я поняла, что мы не спорим и не говорим гадости друг другу.

— Группа вымерла много веков назад. Я мало что помню, но у них были довольно экстремальные традиции и старые правила.

Я подумала о татуировках инструктора Ромви и Телли.

— Как ты думаешь, что значит, если у кого-то есть татуировка с символом Танатоса?

— Ничего, наверное. У многих есть разные татуировки с различными символами.

— У тебя нет. — Как только эти слова слетели с моих уст, я пожалела об этом.

Его серые глаза потемнели. Я думаю, что он подумал о том, как именно я узнала, что у него нет тату.

— Я сожалею, — прошептала я.

— Все хорошо, — Эйден шагнул назад, снова опуская глаза к моим губам, затем снова поднимая их вверх.

То, что вспыхивало между нами в те напряженные моменты, могло бы сжечь все это чертово здание. Глубокая тоска проснулась во мне. Мои пальцы вцепились в собственную кожу, но он не сделал ничего, чтобы ослабить желание быть рядом с ним, быть в его объятиях. Думаю, что я увидела то же выражение на его лице.

Я крепко зажмурилась, позволяя безумному желанию посеять хаос в моем сердце. Эйден ушел, когда я снова открыла глаза. Сжимая губы, я направилась вверх по лестнице, которую использовали слуги, так как была уверена, что Эйден наверху, и я не встречусь с ним на лестничной клетке..Что ж, ни одна из моих жарких фантазий не воплотится в жизнь. Я обогнула пятый пролет, почти налетев на слугу, который был возле моей двери.

— Извините!

Полукровка был с первого моего дня, глаза слуги казались знакомыми. Прошла секунда, прежде чем он опустил подбородок вниз и поспешил мимо меня. Я резко развернулась, вцепившись в поручень.

— Эй!

Он остановился.

Я шагнула вниз.

— Я вас где-то видела?

Нет ответа.

— Я знаю, вы можете говорить. Только вы. — Я медленно сделала еще один шаг. — Вы не похожи на остальных. — Он так быстро резко повернулся, что я отклонилась назад. Заглянув мне в лицо, он по-прежнему ничего не говорил. Я сделала глубокий вдох. — Ваши глаза не стеклянные, как... как у большинства слуг здесь.

Склонив голову, он начал уходить.

Я подняла свои руки, мое сердце колотилось,

— Я не собираюсь ничего говорить. Я полностью за команду полукровок. Существуют ли еще такие, как вы?

Вероятно, не лучший выбор слов, но он кивнул.

Я размышляла над этим, изучая его черты. Он, должно быть, был красив до жизни слуги, это было видно, но я постоянно возвращалась к его глазам. Они были такие тепло-коричневые. — Почему бы вам не поговорить со мной? — Я скорчила мину. — Почему бы хоть кому-нибудь из вас не поговорить со мной?

Его рука вцепилась в перила, так, что побелели костяшки.

— Ладно. Все равно. — Я нервно сглотнула. Может слуги здесь были неуравновешенными? — Кажется, я тебя знаю.

Вероятно, мне не следовало этого говорить, потому что он отступил.

— Подожди-подожди секунду. — В очередной раз, он остановился и посмотрел на меня, поджав губы. — Как тебя зовут?

Дверь отворилась, и раздался голос Маркуса:

— Алекс, это ты там на лестнице?

Глаза слуги сузились, затем он исчез вниз по лестнице. Застонав от досады, я взяла себя в руки, преодолевая оставшиеся ступени.

— Да, это я.

— С кем это ты разговариваешь?

Я покачала головой, проходя мимо него.

— Ни с кем.

Глава 17

Красное мясо и политика не сочетаются.

— Маркус, вещи меняются, но не всегда, — Люциан крутил бокал вина своими элегантными пальцами. — Позиция Министра Телли по поводу разделения против интеграции набирает силу.